Тема
Смелых узнают всегда в бою,
В горе проверяется герой.
В бой с надеждою идет, кто храбр.
С мужеством свобода, что гранит,
Кто не знает мужества — тот раб.
Если жизнь проходит без следа,
В низости, в неволе, что за честь?
Лишь в свободе жизни красота!
Лишь в отважном сердце вечность есть.Муса Джалиль
Под этими строками татарского поэта, замученного в застенках фашистского концлагеря, подпишутся многие. Хотя у каждого свой бой, свое горе и своя неволя.
Тема героизма нынче не в моде. Точнее, она не актуальна. Потому что сегодня в тренде размеренный и спокойный образ жизни, возможность накопления сбережений и обзаведения имуществом. На самом деле мирное время, в которое мы живем, — благословение для страны, для народа, для каждого из нас. Это время предсказуемости, даже невзирая на события последнего года. Эпидемия не война: ограничения, накладываемые обстоятельствами, касаются в основном уровня нашего достатка и распоряжения свободным временем. Даже трагические смерти эпидемии не сравнятся с потерями военного времени или стихийных бедствий. Поэтому основные умонастроения сегодня — сохранить то, что есть. Как поется в песне Андрея Макаревича, «раз ночь длинна, то жгут едва-едва и берегут и силы, и дрова». Героизм же подразумевает принесение в жертву состояние комфортного стазиса. Чтобы что-то потерять, нужно это что-то иметь. У нас это есть. Хотя, безусловно, и современная история полна примеров героических поступков. Кто-то спасает утопающего. Кто-то вытаскивает человека из огня. Кто-то делится последним с нищим. Кто-то идет на внеплановую операцию после 12-часовой смены. Все эти примеры часто обойдены народной известностью, что нисколько не умаляет поступающих так. Но, если у общества нет перед глазами образа героя, молодому поколению не с кого брать пример, и к трудным временам страна может оказаться не готовой.
Если в церкви не понимают сути героизма веры, мы можем оказаться не способными откликнуться на Божий призыв.
Кто такой герой, и что такое героизм? Есть ли разница между героем светским и героем веры?
Если сравнивать два героических типажа — светский и библейский, мы найдем как сущностное сходство, так и сущностное различие. Сходство заключено в понятии «герой». Различие — в предмете героизма.
Герой — тот, кто в решительный момент посвящает свои силы, время, судьбу и жизнь другому человеку или человеческому обществу1. Героизм различные словари раскрывают как качество личности: самоотверженность, мужество, способность к совершению подвига, превозмогание себя; концентрация физических, психических, духовных и нравственных сил. Это проявление любви к кому-либо (чему-либо), без чего преодоление себя невозможно. С точки зрения истории и социальной жизни героизм — это явление яркое, выделяющееся из эгоцентричной обыденности как раз своей жертвенностью и альтруизмом.
Образ героя сформирован в нашем сознании поступками личностей, воспетых в светской литературе и публицистике. Но Библия говорит также о героизме веры, персонифицированном в жизнях конкретных людей. В Писании предметом героизма является вера, точнее, доверие Богу. Как мы видим из Священной истории, к человеку сперва был обращен Божий призыв. Он состоял как бы из двух частей. Первая часть призыва — совершить поступок, предпосылок к которому не видно в естественном ходе вещей, сейчас, в данное конкретное время. И вторая часть — обетование, которое последует за этим поступком сейчас или по прошествии времени. Но есть еще одна, надо сказать важнейшая, часть этого призыва, которая остается за кадром, — это взаимная любовь. Бога к человеку, ради которой Он и совершает все в истории, и человека к Богу, ради которой он готов принести в жертву привычные устройство и ход жизни. Все личности, которых Библия называет героями, откликаясь на призыв, начинали совершать поступки необычные и даже «ненормальные», если называть нормой то, что за таковое было принято в современном им обществе. Ной принялся за строительство первого в мире судна посреди суши, за что на протяжении ста лет был осмеян соседями. Авраам покинул родной ареал проживания и свой ойкос, что шло вразрез с социальными устоями и родоплеменной клановостью. Моисей, следуя сначала внутреннему пониманию своего призыва, отказался от карьеры чиновника в самом могущественном на африканском и европейском континентах государстве и стал первым в библейской истории национальным революционером. Далее, через сорок лет, переосмысливая Божий призыв, Моисей соглашается бросить самоубийственный с точки зрения здравого смысла вызов царю Египта.
Дело веры Ноя спасло человечество. Благодаря доверию Авраама появился целый народ. Жизнь веры Моисея предначертала этому народу судьбу богоизбранного.
Историю героев веры можно проследить во всей Библии, а после — во всей истории церкви и израильского народа.
Есть еще несколько частных, но, на мой взгляд, важных отличий светского героизма от библейского.
Иван Айвазовский. Переход евреев через Красное море. 1891
Как однажды выразился британский кинорежиссер Питер Устинов, будь у героев время подумать, героизма вовсе бы не было. Что касается героизма в обыденном понимании, наверное, в этом высказывании много правды. Человек часто оказывается в ситуации, когда реагировать требуется незамедлительно. Происходит как бы короткая схватка инстинкта самосохранения и врожденной потребности откликнуться на чужую боль. Если побеждает второе, человек поступает так, о чем можно впоследствии сказать «геройский поступок». Безусловно, и среди светских героев есть те, кто ради весомой идеи готов осознанно принести себя в жертву. Но таким людям больше подходит определение «видный политический или общественный деятель» или «человек, верный своему призванию». Когда мы говорим о героизме веры, мы прежде всего говорим о вдумчивом выборе, решении, основанном на вере и доверии Богу, потому что выбирается позиция длиной в жизнь. Она многократно будет испытываться на прочность, и лишь завершение жизненного пути с эпилогом «веру сохранил, течение совершил» делает человека героем веры для современников и будущих поколений.
Другую фундаментальную роль в различии двух типов героизма играет то, во что человек верит. Есть хорошие и даже замечательные идеи о лучшем социальном устройстве благодаря упорядоченности в обществе или установлению социальной справедливости. Многие из этих идей утопичные. Но все они лежат в плоскости этого мира. Некоторые из них в богоборческом порыве были специально «приземлены» для того, чтобы отсечь духовную основу природы общества. Однако в эти идеи верили, и их осуществлению посвящали судьбы и отдавали жизни. Например, Николай Леонов2 в очерке о Че Геваре, писал, что, по мнению товарища Че, любой политик, которому народ на выборах доверил свою судьбу, обязан отстаивать идеалы народа даже ценой собственной жизни. Он осуждал тех политиков, которые в трудных ситуациях ломаются, подают в отставку, ищут убежища в других государствах, предают поверивших им людей, лишь бы сохранить свою жизнь. Че Гевара, по мнению Леонова, был подлинным Дон Кихотом нашего времени, самостоятельно создавшим революционный жертвенник, добровольно взошедшим на него и вознесшимся в мировую историю как беззаветный служитель вечной идеи социальной справедливости.
Героизм веры, наоборот, отсылает нас к духовному измерению. В 11-й главе Послания к Евреям автор подытоживает свой рассказ о библейских героях: «Все сии умерли в вере, не получив обетований, а только издали видели оные и радовались, и говорили себе, что они странники и пришельцы на земле; ибо те, которые так говорят, показывают, что они ищут отечества. И если бы они в мыслях имели то отечество, из которого вышли, то имели бы время возвратиться; но они стремились к лучшему, то есть к небесному; посему и Бог не стыдится их, называя Себя их Богом: ибо Он приготовил им город» (Евр 11:13–14). Реальность, которой они жили, относится к будущему веку, к царству божественной справедливости. Они осуществляли здесь, на земле, Божий план о том, чтобы Он был всё во всём, давая Ему безраздельное господство в масштабах своего собственного сердца. Царство Божие начиналось внутри них и растекалось вовне подобно воде, которая проливается через край наполненного кувшина.
Герои этого мира, особенно борцы за идею социальной справедливости, готовые принести себя в жертву, часто не способны видеть ценности единичной личности. Они рассуждают категориями народных масс и часто сами становятся судьями, решая, что справедливо, а что нет. Интересно, что этим путем пробовал пойти Моисей, когда, движимый идеей освобождения своего народа, убил египтянина. Человек, которого Писание и христианское сообщество назвало героем веры, наоборот, связывал обязательствами веры только свою собственную судьбу, а остальных лишь призывал следовать своему примеру. Да и сам зачастую становился светочем и маяком, на чью жизнь могли равняться другие.
Любое проявление героизма влияет на историю. Героизм земной часто связан с новыми идеями и действиями, рождается ими или приводит к ним. Героизм веры приводит в действие Божью силу, меняющую как отдельные судьбы, так и народы и времена. Но и тот и другой путь способен вдохновить человека поступить по любви.
1 Например, Юлиус Фучик.
2 Николай Леонов, сотрудник КГБ. В середине 60-х возглавлял кубинское направление во внешней разведке.
Фото: GettyImages, wikipedia.org
