Тема
В последнее время появилось много исследований положительного воздействия страха на человека. Столь благосклонное отношение к одному из самых сильных аффектов трудно принимать за чистую монету. Большинство этих исследований было заказано крупнейшими производителями мировой кинопродукции. Если мы сложим все кинофильмы, завоевавшие призовые места или просто номинированные на участие в конкурсной программе различных кинофестивалей за год, и сравним их с количеством фильмов ужасов, то увидим, какую смехотворно малую долю занимает киноискусство. С того момента как наш кинорынок стал открыт мировой киноиндустрии, объем показов и продаж триллеров ежегодно вырастал на 60%. А в США 29 млн детей каждый день тратят на покупку DVD с ужастиками, специальных страшных книг и журналов минимум 110 млн долларов. Бюджеты этих картин и доходы от них баснословно велики. Почему люди идут в кинозалы за очередной порцией страха?
Нужда в переживании страшных ситуаций объясняется многими исследователями как базовая, необходимая для оздоровления психики потребность. Обычно вспоминают и детский страшный фольклор, так называемые детские страшилки, и народные сказки, и произведения средневековой литературы. Крупнейшие исследователи детской субкультуры отмечают, что с помощью страшилок дети как бы приручают страх, а точнее, делают себе прививку страхом, дабы избежать парализующего или панического воздействия этого чувства. В старшем возрасте детские страшилки заканчиваются комическим финалом, превращающим их в пародию. Пережитое вместе чувство страха, да еще завершившееся дружным хохотом, работает как сеанс групповой психотерапии по изживанию страхов. Особый характер детских страшилок заключается в том, что очень большое место уделяется собственному творчеству, собственной фантазии восприятия, индивидуальной для каждого участника. «Страшное» описывается лишь общими эпитетами, например «В темной-темной комнате…», а каждый участник сам дорисовывает свой собственный страх. Кроме того, сквозной темой страшилок становится факт нарушения запретов, непослушания родителям, что сообщает им специфически назидательный характер. При этом характер запретов не подвергается логическому объяснению, а кара за их нарушение непропорционально велика, зачастую это смерть, как, например, в перенесенной в литературу сказке о Синей Бороде.
Назидательность этих историй имеет языческие корни, утверждающие, что зла можно избежать, более того, что со злом можно подружиться, если соблюдать правила его игры. Поскольку христианство всегда боролось с подобными проявлениями язычества, этот фольклор видоизменялся в своеобразный, церковный по форме, жанр рассказов, где различные ундины и тролли превращались в бесов, а язычество маскировалось в изысканную мистику готического повествования. Демонизм, спиритуализм, магия вперемежку с христианской атрибутикой составляют смысл готической мистики, главной темой которой оставалась мысль о неискоренимости зла. Слова Христа «Я победил мир!» (Ин 16:33) заглушаются лозунгом «Зло правит миром!».
Фильмы ужасов эксплуатируют потребность человека в преодолении страхов. Поскольку страх является самой сильной эмоцией человека, положение, высказанное еще Бенедиктом Спинозой, о том, что сильный аффект побеждает более слабый, действительно и в отношении депрессий. Многие люди, страдающие ими, подсаживаются на фильмы ужасов не меньше, чем на антидепрессанты. Изрядная доля адреналина, погружение в чужие экстремальные ситуации прогоняют уныние, отчаяние, мысли о суициде. Окунувшись в переживания киногероя, побывав на волосок от смерти, человек, находящийся в подавленном состоянии, пересматривает свое положение и окружение, делая утешительный вывод: «А жизнь-то, похоже, налаживается!» Исследования показали, что сильные эмоции и переживания, возникающие во время просмотра подобных картин, усиливают аппетит и сексуальное влечение. Недаром многие исследователи считают фильмы ужасов наркотиком и требуют их запрещения.
Пожалуй, ни один жанр в киноискусстве не имеет такой разветвленной системы своеобразных канонов, по каким сочиняются ужастики. Вначале был только один термин, характеризующий жанр, — «триллер», что можно перевести как «остросюжетный фильм». Отличие триллера от детектива состоит в том, что действие в детективе раскручивается назад, зритель отождествляет себя с сыщиком, который раскрывает уже совершенное преступление, чтобы восстановить правду и наказать преступника. В триллере, наоборот, задуманное преступление должно произойти в конце повествования, и зрителю приходится отождествлять себя либо с жертвой, либо с преступником. Переживать чувство страха и желание вырваться из рук злодея или сопереживать носителю зла. Просмотр подобных фильмов приводит человека к мысли о его полном одиночестве и незащищенности в этом мире.
Особым видом триллера является саспенс (подвешивание). В таком фильме перед кульминационным событием возникает затягивание сюжета. Зачастую развертывание сюжета происходит в реальном времени. Мелькающий на экране циферблат или табло электронных часов погружает зрителя в состояние ожидания катастрофы в последние минуты и секунды перед ней. Саспенс — фильм не сюжета, а состояния. Своеобразный спецэффект, позволяющий зрителю побыть в состоянии напряженного ожидания или замершего ужаса. Трудно говорить о достоинствах фильма, если единственная ценность его определяется глубиной вызываемого им страха.
Похожи на саспенс фильмы катастроф, позволяющие зрителю испытать состояние паники. Бегство от разбушевавшейся стихии, извержения вулкана, пожара, наводнения, спасение с тонущего корабля дает возможность показывать благородство положительных героев, но зритель выносит из таких фильмов лишь одну мораль — «Спасайся, кто может!» и «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих».
Особый жанр фильмов ужасов слешер претендует на высокую мораль. Главной интригой является отсчет убитых или пропавших персонажей, чаще всего подростков, из которых выживает один, самый целомудренный и порядочный. Тут зло выступает в роли некоторой позитивной силы, своеобразного чистильщика, убирающего негодных. Однако мрачным итогом популярности самого известного слешера «Хэллоуин» явилась череда так называемых хэллоуинских убийств.
Мистический ужастик, в котором авторы, пугая «не по-детски», заставляют нас пережить реальное присутствие и активное взаимодействие с нами потусторонних сил, называется хоррор. В результате у зрителей оживают детские страхи перед полтергейстами, привидениями и прочей нечистью. Лишившись сна, зрители с перепугу бегут в церковь покупать кресты и запасаться святой водой. Ни один из этих фильмов не предлагает человеку покаяться и поверить в Господа как своего Спасителя: «Господь просвещение мое и Спаситель мой, кого убоюсь?» (Пс 26:1). Порнохоррор — это жанр садистского ужастика, в котором натуралистично показано, как человеку отрывают конечности или режут его бензопилой.
Особое внимание хотелось бы обратить на фильмы, зарекомендовавшие себя как мистические или даже религиозные. Самые знаменитые из них — это «Ребенок Розмари», «Экзорцист» и «Омен». К сожалению, подавляющая часть зрителей считает их христианским кино. «Ребенок Розмари» — история про то, как простая милая девушка родила ребенка от дьявола. Ощутив весь ужас заговора сатанистов против нее и осознав, чьей матерью она является, она тем не менее, движимая материнским чувством, переходит в лагерь сатанистов, став у них своеобразной мадонной. Фильм не оставляет никакой надежды на торжество добра и заставляет нас поверить в то, что зло всевластно и всесильно. То, что произошло после этого фильма, оказалось намного страшнее его самого. Банда сатанистов убила беременную жену режиссера, оставив на ее теле такие же знаки, что и в фильме.
Фильм «Экзорцист» сводит процесс изгнания нечистой силы к механическому повторению молитв как своего рода заклинаний, и даже главный герой — священник в этом фильме ведет себя не как христианин, в начале выступая неверующим, а под конец совершая самоубийство. Самым вопиющим с точки зрения христианской веры является фильм «Омен», где главному герою предлагается расправиться с собственным ребенком, будущим антихристом, убив его при помощи семи специальных стилетов. Воткнуть стилеты нужно по самую рукоятку, на которой изображено распятие, так, чтобы вместе эти ножи составили изображение креста. Убийство должно быть совершено обязательно в здании церкви, а кровью необходимо оросить Божий алтарь. Этот псевдорелигиозный суррогат у людей, чувствующих греховность увлечения ужастиками, создает успокоение и видимость приобщения к христианской вере: и адреналина хватанул, и к высокому приобщился.
Страх — очень древняя стихия. Он породил множество богов, которым приносились жертвы для преодоления все того же страха. Древние языческие инициации были направлены на приручение этой стихии. И детские страшилки, и народный фольклор, и готическая жуть по своей сути являются языческим ответом этой стихии. Ответом, который не мыслит победы над страхом, а предполагает сосуществование с этой стихией и подчинение ее правилам. И хотя Господь победил мир и освободил нас от этого страха, мощная киноиндустрия, получая гигантскую прибыль, снова и снова возвращает нас в это ветхое состояние.
В свое время Мел Гибсон задумал снять некоммерческий фильм «Страсти Христовы». Все, что происходило с этим фильмом, иначе как чудом не назовешь. За неделю проката фильм полностью окупился. Тысячи людей приняли Христа и крестились. И это лишний раз показывает, что людям нужно хорошее кино. Нужна та духовная пища, вкусив которую, человек не возжаждет вновь. И в конечном итоге человеку нужен один-единственный страх, страх, навсегда побеждающий все другие страхи, — страх Божий, начало Премудрости и источник любви.
Автор: Петр Коломейцев
Фото: из архива ХЦ «Возрождение»
