Инфляция ценностей

Сегодня мы изменили свое отношение ко лжи. Если в советское время она порицалась и считалась недопустимой, то сегодня ложь общепринята. Немалый вклад в такое положение дел внесла реклама, искусная упаковка товара, построенная на преувеличении или создании иллюзорного превосходства одного товара над другими. Если раньше рекламные ролики или афиши раздражали и вызывали протест, теперь они воспринимаются как рядовое явление и в целом вызывают одобрение. Мы привыкли к тому, что нас обманывают, и согласились с этим. Теперь обманывать не стыдно, это просто пиар, просто бизнес.

Рекламное мышление изменяет человека, цель которого ныне не подчинена высшим устремлениям, а приземлена до простой торговли. Все торгуют, и, так как конкуренция высока, товар разнообразен и обилен. Значит, нужна реклама, а у нее свои законы. Товары множатся не только количественно, к этой категории теперь относят практически всё. Разнообразные услуги теперь тоже стали восприниматься как товар. Теперь есть услуги медицинские, образовательные или религиозные. Врач теперь видит своей задачей не лечение, а оказание услуг, желательно наиболее дорогостоящих. Учитель — оказание педагогических услуг, а вовсе не обучение. Религиозные услуги тоже стали подчинены законам рынка. Причисленные к категории товара, они меняются, начинают отвечать требованиям конъюнктуры и теряют свой смысл и содержание. Ценности, лежащие в основании медицинской, образовательной и религиозной деятельности, оказываются невостребованными и, как следствие, забываются и теряются.

Инфляция ценностей — характерное явление современного общества, живущего в мире вымышленной реальности. Философ Бодрийяр, написавший книгу «Симулякры и симуляция»¹, которая получила широкую известность благодаря культовому фильму «Матрица», где она не только цитируется, но и мелькает в кадре, описывает черты утраты различия между реальностью и симуляцией, подменяющей реальность, проявляющейся в кризисе власти, в отношении к истории, в обучении и ярче всего в медиаиндустрии. Технологические решения сегодня позволяют создавать гиперреальность, которая превосходит настоящую реальность и размывает границу между настоящим и фальшивым, ранее четко различимую. Кинематограф на первых порах задумывался как отражение реально происходящего, сегодня индустрия кино может создать любой мир под заказ намного «лучше» исходного. Теперь роли поменялись, люди стремятся осуществить мир, показанный на экране. Так, одна из зон аэропорта в Амстердаме воссоздает обстановку фильма. Рестораны и кафе используют символику популярных фильмов.

Яркой моделью разнообразных симулякров является диснейленд. В нем иллюзии и фантазии переплетаются между собой. Там воочию можно увидеть мир, перенесенный с экрана в реальность. Миниатюрная копия мира мультипликационных и киногероев, воссоздание декораций рассчитаны на детей, но они влекут и взрослых. Вся эта индустрия выражает стремление человека к развлечениям и наслаждениям идеализированного мира, искусственно очищенного от проблем и забот мира настоящего. Многие деревья сделаны из пластика, горы и кручи, имитирующие прекрасные рельефы и превосходящие их по функциональности, — из бетона. Но яркая декорация скрывает фальшь и пустоту, царящую внутри, развлечения имеют привкус обыденности без напряжения и сложности.

Фальшь проявляется не только в парках развлечений и на киноэкранах, она водворяется в обыденной жизни взрослых, которая принимает все более причудливые формы: люди не встречаются, а лишь пишут сообщения друг другу в социальных сетях; не разговаривают о важном, а приходят на консультации к психологу; не работают физически, а ходят на фитнес; не рожают детей, а заводят кошек или собак. Жизнь современного человека становится карикатурой. Но, когда жизнь теряет смысл и цель, она теряет свой вкус. Остается только занимать себя чем-то, развлекаться.

Утрата смысла наблюдается в большей степени, когда человеку некуда стремиться. В обществах, где требуется борьба за выживание, цели определены четко. Победа сильнейших и гибель слабых определяют ценность жизни, радость возможности достижения чего-либо. Это отражается в демографической ситуации, когда рождение каждого нового члена семьи повышает вероятность ее выживания. Низкая рождаемость цивилизованных стран, говорят демографы, обусловлена низкой ценностью семьи и детей². Если можно в комфорте прожить одному, зачем тратиться на взаимоотношения? В благополучных странах цели становятся размытыми, индустрия развлечений заменяет испытания в борьбе за выживание, когда развлечения приедаются, изобретают новые, более впечатляющие, опасные и изощренные. Острота впечатлений подменяет собой усилия по преодолению жизненных трудностей, но внутри остается пустота.

Неудивительно, что характерными чертами нашего времени становятся депрессия и потеря идентичности, берущие свое начало в потере осмысленности существования. Психолог-экзистенциалист Ирвин Ялом предлагает в этих случаях обращаться вовсе не к психологу, а к философу, чтобы понять, зачем человек живет, найти достойную цель для жизни в целом и для настоящего момента. Потеря смысла в масштабах социума описывается философом Френсисом Шеффером как переход за «черту отчаяния», после которой общество только стремится утолить отчаяние разнообразными способами³.

Обретение смысла невозможно без размышления над вечными вопросами о Боге, мире и себе. Эти вопросы, несмотря на пугающую глубину, могут найти свой ответ. Когда все вокруг подвергается сомнению, упование христиан лежит не в плоскости жизни человека, а в Божьей реальности. Послание к Евреям описывает веру и надежду на Бога как безопасный и крепкий якорь для души (см.: Евр 6:19), потому что на протяжении всей истории люди были свидетелями Божьей неизменности в любви, милосердии и готовности прийти на помощь погибающим. Во времена темные, когда теряются ориентиры и размываются нормы, как никогда важно пережить встречу с Иисусом и узнать непреходящие вечные ценности.    

¹ http://exsistencia.livejournal.com/3261.html
² http://demographia.net/demograficheskaya-katastrofa-v-vostochnoy-evrope-istoriya-posledstviya-puti-vyhoda
³ См.: Шеффер Френсис. Он здесь, и Он не молчит. Пер. с англ. — СПб.: Мирт, 2002. С. 17.

Автор: Татьяна Горбачева
Фото: gettyimages.ru