Бельгийский писатель Морис Метерлинк в десятой сцене своей пьесы-притчи «Синяя птица» описывает Царство будущего, где еще не рожденные дети постигают свое грядущее земное призвание: это и создание машины счастья, и выращивание удивительных цветов и плодов, и устранение несправедливости, и 33 способа продления жизни, и машина для поиска сокровищ на Луне, и другие важные для человечества изобретения. В свое время дети отправляются в земную жизнь, где они будут все это реализовывать.
Идея о том, что у каждого из людей есть определенная миссия, дело, к которому он призван в жизни, существует давно. На протяжении истории люди занимались поиском смысла жизни и счастья, символом которых в пьесе Метерлинка стала Синяя птица. С развитием разнообразных видов деятельности, технологий и урбанизации самореализация человека во многом стала отождествляться с профессиональным развитием, трудом в той области, где человек обретает наибольшие жизненные смыслы и может приложить свои способности.
Действительно, именно на работе люди проводят большую часть своего времени и осознанно вкладываются в нее. Широкий спектр профессий позволяет человеку подобрать наилучшую и наиболее интересную работу. Работа — значимая часть нашей жизни и самоопределения.
Для христианина работа — это не только самореализация, но именно в работе, по Писанию, он способен воплотить Божью заповедь и осуществить миссию церкви. Понимание пространства профессиональной деятельности как миссионерского поля утверждается со времен Реформации. Если каждый верующий осуществляет свою миссию на рабочем месте, то Евангелие распространяется среди множества людей, охваченных трудовой деятельностью. По сравнению с социальной работой, направленной на неимущих, бедных, бездомных и больных, и традиционной миссией, когда верующие едут проповедовать в другие страны и к иным народам, аудитория работающих людей — новое пространство для благовестия.
Миссия христианина на работе привносит духовные смыслы в профессиональный труд. Однако глубокое разделение труда приводит к отчуждению работников от результатов труда и лишает деятельность смысла. Вот как об этом ощущении пишет поэт Михаил Кукин:
Господи
был бы я гончаром
я бы горшки крутил
выводил кувшины
всяческую посуду
с молитвой Тебе на радость
Господи
был бы я пастухом
я бы ходил за стадом
с посохом и сумою
думая о Тебе
Господи
был бы я рыбаком
плотником
ну или врачом хотя бы
но волею Твоей
я офисный работник
менеджер среднего звена
как мне быть
как говорить с Тобой1.
С точки зрения миссионера, в профессии воплотить христианскую миссию сложно, поскольку цель неочевидна. Потому что миссия — это не просто честно и качественно выполненная работа, это осознание духовной составляющей профессиональных проблем. С традиционными профессиями смыслы и цели могут быть более-менее понятными, так как этические ограничения ясно сформулированы в Писании, и на них можно так или иначе опираться, но как осуществлять миссию аналитику, который проводит время за чтением баз данных, или программисту, отслеживающему баги в программном обеспечении?
В самом высоком своем выражении миссия в профессии может быть результатом сотрудничества христианина со Святым Духом в профессиональной деятельности и во взаимодействии с окружающими. Примеров такой миссионерской работы немного, возможно, потому что для достижения высот профессионализма и осознания духовной сути требуется время. Двойственность мотивации на рабочем месте создает растяжку для миссионера в профессии: для чего я здесь — выполняю свою профессиональную миссию или, прежде всего, я благовествую? Ведь никто «не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом не радеть. Не можете служить Богу и маммоне» (Мф 6:24, Лк 16:13). Возможно, по этой причине совмещающие служители церкви выбирали простые виды труда, чтобы служение Богу оставалось в приоритете.
Блестящая идея о том, что все христиане могут осуществлять миссию непосредственно там, где они трудятся, на практике обрастает проблемами — как на работе, так и в церкви. С точки зрения работодателя миссия — побочное явление, отвлекающее работника от дела, поскольку, нанимая его, работодатель исходит из предпосылки, что он нужен для исполнения определенной функции. Например, в сказке о попе и работнике Балде этот запрос звучит так: «Нужен мне работник: Повар, конюх и плотник. / А где найти мне такого / Служителя не слишком дорогого?» Конечно, работник может иметь свою мотивацию для устройства на работу, но платить работодатель будет именно за тот труд, который ему необходим, и труд этот не обязательно вписывается в цели христианской миссии.
Цели, границы и методы в профессиональной деятельности часто не совпадают с таковыми в благовестии. Например, целью торговли является продажа товара, а Писание учит благотворить бедным. Милостивый к клиентам работник-христианин будет терять доход предприятия, что противоречит задачам торговли. У работодателя и работника-христианина могут быть разные этические нормы. Например, банкир требует предложить заемщикам кредиты, выгодные компании, а обман или сокрытие важных условий кредита неприемлемы для работника-христианина. Честность по отношению к клиенту ведет к потере прибыли и, следовательно, к неэффективной работе. Конфликты на этической почве затрудняют карьерный рост и успешность работника-христианина.
Иногда работодатели осторожничают с приемом на работу христиан. К сожалению, время от времени их характеризуют как плохих работников, потому что они «себе на уме» и у них в приоритете духовное, а не земное. Наше внимание может быть направлено только на что-то одно — держаться двух приоритетов очень сложно. Последние исследования многозадачности показывают, что для этого требуется постоянное переключение внимания. Поэтому качество работы даже при двух объектах внимания существенно падает. И пока что в нашем культурном пространстве не сформировалось мнение о христианах как лучших работниках, с которыми приходит Божье благословение. Такая репутация только формируется в молодых поколениях миссионеров в профессии.
Но даже если христианин намерен исполнять миссию в профессии — несмотря на трудности с работодателями, он не всегда получит поддержку от церкви, миссию которой он вроде как осуществляет. Для этого также есть много оснований.
Миссия всегда является сутью жизни церкви, и вместе с тем это всегда вызов. Наиболее проблематичным вопросом миссии в профессии является результат миссионерской работы. Для любой общины самым простым и конкретным критерием эффективности благовестия является присоединение человека к церкви. Если в результате уличной евангелизации люди приходят в церковь, крестятся, начинают ходить на богослужения и включаются в служение, то эффективность миссии считается высокой. Если люди услышали о Христе, пережили действие молитвы, но дальше не продвинулись, то результат миссии невысок. То есть церковь прежде всего заинтересована в своем росте, миссия оценивается количественно, и резонно звучит вопрос пастора: «Сколько человек пришло в общину за прошлый год в результате твоей миссии?»
Апостол Павел описывает участие многих людей в благовестии: «Я насадил, Аполлос поливал, но возрастил Бог» (1 Кор 3:6). Практика благовестия и миссии показывает, что одни люди быстро откликаются на проповедь, другие — не сразу, а есть категория людей, которые идут к Богу десятилетиями. Как оценивать эффективность в таких случаях? Простроить однозначную причинно-следственную связь «благовестие на концерте — крещение в церкви» представляется упрощением. Миссия в профессии может требовать больше времени на реализацию, но она разворачивает церковь к миру, побуждает ее выйти за ограду — к тем, кто сегодня живет без надежды.
Появление миссионерского поля в профессии поднимает вопрос, насколько церковь направлена внутрь, на свои проблемы, на удовлетворение нужд верующих, подобна ли она «клубу поклоняющихся»? И направлена ли она вовне — на взаимодействие с обществом? Способствует ли церковь реализации того высокого призвания, с которым человек пришел в земную жизнь?
1 Электронный ресурс. Дата обращения 5 сентября 2025 года.
Фото: gettyimages.ru