«Служение Богу через служение людям делает жизнь настоящей»

С Альбиной Устиновой, руководителем группы волонтеров паллиативного отделения Благовещенской городской больницы, беседует Татьяна Горбачева

— С чего началось ваше служение?

— В 2015 году, когда в нашей стране стали открываться паллиативные отделения, главный врач нашей горбольницы попросил у общественных и религиозных организаций помощи. Когда пришло время подать списки волонтеров, в больницу пришла только я. В моем списке было 28 человек, большая часть из них — женщины, члены церкви «Новое поколение» (Благовещенск), плюс несколько человек из Амурского отделения Российского Красного Креста. Главный врач понимал, что человеку в терминальной стадии необходим не только гигиенический уход, но также нужны общение и молитва, и он с радостью принял помощь христиан, которые могут говорить о Благой Вести и о Христе с людьми, находящимися между жизнью и смертью.

Мы составили график дежурств и начиная с 20 августа 2015 года трудимся каждый день в две смены без праздников и выходных. Сначала это было паллиативное отделение на десять коек, после пандемии больных перевели в терапевтическое отделение на 70 коек. Но это вдохновило нас, так как теперь мы служим гораздо большему количеству людей.

— Почему вы там оказались, почему откликнулись?

— Я пришла к Богу, когда мой муж умирал от рака легких в четвертой стадии и его отправили домой умирать. Представьте: время перестройки, мне 26 лет, моя фабрика закрылась, работать негде, у меня на руках двое маленьких детей — пяти и восьми лет, муж умирает от рака. Но я любила мужа и, будучи атеисткой, бросилась искать помощи свыше. Так я оказалась в церкви «Новое поколение», в которой служу уже 28 лет, за что очень благодарна Богу. На тот момент церковь была маленькой (60 человек) и существовала всего два года. Я была очень удивлена и благодарна, что в этом мире, где каждый сам за себя, незнакомые нам люди стали каждый день ходатайствовать за моего мужа перед Богом и молиться о его исцелении!

Я пришла в церковь 5 ноября 1995 года, и ровно через полгода мой муж был здоров! Когда мы пришли за очередным направлением на обследование, в больнице не нашли карточку мужа и сказали, что он умер. Я спрашиваю: «Вы документы о смерти видели? Вот он стоит!» Направление мужу дали, и снимок показал, что опухоль в левом легком сократилась с размеров 6 х 12 см до 0,5 см. Врачи не поверили этому, так как прежнее КТ говорило о страшной опухоли, которая опустила вниз сердце, сжала аорту, поразила метастазами правое легкое и деформировала грудную клетку огромным выступом наружу величиной с ладонь! В итоге его отправили на повторный снимок, который через две недели показал отсутствие опухоли! Мой муж был исцелен!

Я не искала служения онкологическим больным. Но в моей жизни стали появляться люди с онкологией в последней стадии. В сущности, ведь и мой муж был паллиативным больным. И Бог приводил ко мне людей, с которыми я могла делиться нашим опытом. Таким образом Бог начал открывать мне мое призвание. Сначала были единичные случаи волонтерства. Одна громкая история была рассказана в передаче «Пусть говорят». В нашей области пьяная мама оставила маленького мальчика в кроватке, случился пожар, и у него сгорели обе ножки. В прессе появилась просьба врачей о том, чтобы кто-то навещал малыша в ожоговом отделении областной больницы, чтобы после реанимации и бесконечных пересадок кожи он видел добрые глаза, чтобы кто-то гладил его по ручке. С благословения пастора Михаила Дарбиняна я организовала группу из восьми ночных нянь, которые выхаживали этого ребенка как своего сына. Мы непрестанно молились о том, чтобы его мозг был здоров, несмотря на негативное наследие и огромное количество наркоза, и чтобы его усыновила доб­рая и хорошо обеспеченная семья, — ведь малышу нужно было дорогостоящее протезирование каждые полгода. Бог ответил на все наши молитвы, и мы до сих пор с радостью наблюдаем за достижениями нашего любимого героического мальчика. Это была первая волонтерская группа, которую я собрала, расписала всю ее работу, и у нас с Божьей помощью все получилось.

Сейчас кроме служения в больнице на моем попечении всегда есть три–шесть человек, которым, говоря сухим языком, я оказываю социально-бытовые услуги. А по факту я к ним бегу, потому что не могу не бежать, ведь когда-то Бог не оставил без ответа мою просьбу. Служение Богу через служение людям делает жизнь настоящей.

— Что переживают люди на пороге смерти? Можно ли им помочь?

— В паллиативное отделение люди попадают на десять дней — для медикаментозного поддержания организма. Это не хоспис, где можно провести с человеком больше времени и предоставить возможность достойно уйти. Наши пациенты по-разному относятся к болезни: у одних — гнев и агрессия (их меньше), у других — торг с Богом и с жизнью, у третьих — депрессия, потом принятие. У кого-то обостряются положительные качества, у кого-то отрицательные. Всем нужен индивидуальный подход, но одинаково важны внимание и любовь! Кто-то ругается и зол, но тебе ясно, что он больше других нуждается в тепле, искреннем внимании, в молитве примирения с Богом.

Можно ли им помочь? Все это и помогает! Именно так Бог посещает страждущих. Когда ты, несмотря на физические (гнойные раны, физиологические недержания, неприятные запахи и проч.) или поведенческие (агрессия, депрессия, замкнутость, отчуждeнность) проблемы, помогаешь человеку от всего сердца, он это замечает и ждет твоего прихода. Доброта вызывает доверие, а затем твоя вера становится и его верой.

— Как вы переживаете бессилие перед смертью?

— За все эти годы я ни разу не думала о бессилии. Наверное, потому, что в церкви у нас этому не учат. Для Бога нет ничего невозможного. Бог силен восстановить человека из праха — как бы он ни выглядел, в какой бы ситуации ни находился. Иисус Христос — пример для нас, и «ранами Его мы исцелились!» (Ис 53:5) — именно так мы молимся за наших подопечных. Пусть у них будет вера до самого конца. Ведь и для того, чтобы пойти на небо, нужна вера. Вся наша работа с человеком — это не признание нашего бессилия перед смертью, а наоборот, свидетельство силы Божьей, способной вырвать душу из лап ада даже на грани физической смерти. Всегда надо помнить грандиозную важность того, что смерть — это только переход, а жизнь-то — она вечная!

Никто из пациентов не ждет, что в больнице найдется человек, который будет биться за его жизнь в духовном мире, стараться помочь. Многих это вдохновляет бороться за жизнь. Есть такие, которых привозят в отделение как в последний путь, — его десять дней прокапали, выписали. А потом через год он опять поступает, опять своими ногами пришел. Были такие случаи, когда до трех раз люди возвращались — вот тебе и терминальная стадия! Поэтому мы не бессильны!

— Как вы справляетесь с проблемой выгорания, постоянно сталкиваясь со смертью?

— Мы обычные люди и, конечно, устаем. Но весь наш ресурс — в Боге. С 6:30 до 7:30 в нашей церкви проходит ежедневная утренняя молитва, вот там и решается наша проблема выгорания. Там Бог дает утомленному силу и изнемогшему крепость (см.: Ис 40:29). Там, в присутствии Божь­ем, мы восстанавливаемся, обновляемся, берем частицу огня Святого Духа — и снова в бой. И это не аллегория, это правда, и это доступно каждому, Бог одинаково щедр ко всем. Я с 2015 года не выхожу из больничных палат, и у меня нет усталости от служения.

На утренней молитве каждая из нас благословляет подопечных поименно и приносит их Богу, но мы понимаем, что их жизнь не от нас зависит. Мы готовы делать — физически, душевно, духовно, материально, социально — все, что от нас зависит, на то время, пока Бог доверил их нам. Но думать, что их земная жизнь зависит от тебя, — это нечеловеческая ответственность, которая может придавить любого волонтера. Мы понимаем, где зона нашей ответственности и что берет на Себя Бог, — в этом тоже секрет нашей силы.

— Что на первом месте — уход или молитва?

— В больнице одно без другого невозможно. Для того чтобы качественно сделать Божью работу, сначала нужно качественно сделать земную работу. Если ты не оказался верным в уходе за телом, кто доверит тебе душу? Наша цель — познакомить человека с Иисусом и привести его к спасению. Все начинается с того, чтобы глазки умыть, покормить, ногти подстричь, памперс поменять, вынести утку или таз с рвотными массами, вымыть голову лежащему в постели, обработать пролежни и паховые опрелости, иногда снимать опарышей с гнойных ран, разработать кому-то мышцы, пальцы рук и ног, чтобы они не потеряли подвижность, отвезти на исследование, а еще люди просят сбегать в аптеку, в буфет, помахать газетой над головой в жару, подоткнуть одеяло в холод, проветрить и так далее.

А теперь — к сложному. Самое сложное — развязать жизненные узлы человека. Ведь часто причиной рака становятся духовные и душевные проблемы, разводы, непрощение — что-то в жизни человека, что сделало его открытым для болезни. Духовный мир первичен, если что-то там сломалось, то и здесь, в теле, ломается тоже. И у нас есть только десять дней, чтобы развернуть эти ядовитые стрелы от тела и сердца человека. Взмолишься тут!

И ты начинаешь с ним работать, разговаривать: «А какая семья? Где вы работали?..» И человек начинает открываться, рассказывать: был Героем труда, победителем соцсоревнования, вообще был молодцом, пока это не случилось… Сразу человек не начинает говорить, что он болен и умирает. Он рассказывает о семье, об успехах детей, о тех моментах, которыми можно гордиться. А если очень тебе доверяет, то расскажет и о том, чем гордиться невозможно. Мне это напоминает процесс распутывания клубка: начинаешь распутывать его, искать, где конец нити. Так и с человеческой душой: вслушиваешься и разматываешь запутанное и потом показываешь человеку — вот так выглядит ровная нить.

У нас был случай. К человеку приехали из другого города родственники — попрощаться. Он всех пускает в палату, кроме одного: «Ненавижу, не буду говорить!» Я понимаю: вот оно! Вот здесь нужно примирение. А еще, как представишь, с каким сердцем останется жить тот родственник… До приезда родных наш подопечный несколько дней был в агонии — красный, температура 40 и не сбивается. Так тяжело: и уйти не может, и жить не может, горит, стонет, реально как в аду. Молишься: «Господи, почему Ты его не заберешь?» Бог показывает: «А внутри непрощение, как забрать? С непрощением на небо никак, только в ад...» И начинаешь распутывать этот клубок непрощения — часами, по сюжетам и событиям жизни, аккуратно, чтобы на очередном витке тебе не сказали: «Хватит, отстань!» Находишь ту самую точку и начинаешь объяснять: «Это твой близкий. Ссора могла послужить началом рака. Стоило это того, чтоб ты тут горел как в аду? А ведь он там за дверью сейчас об одном молит, чтобы ты его простил, он ради этого 700 км проехал!» Он соглашается: «Нет, оно того не стоило. Зовите его!» Позвали родственника, он плачет, примиряется с ним. Ситуация разрешилась, родственники уходят, мы остаемся ночевать возле него. И в эту же ночь температура снижается до 36,6, и Валера с прекрасным спокойным лицом без тени мучений уходит к Богу. Благодаря прощению он был готов к небесам. А если бы там не было нас, а был бы неверующий медперсонал, для которого духовный мир не существует? Где в вечности был бы Валера и все те сотни людей, прошедшие через нас за эти годы? В этом суть служения наших сестер милосердия.

— Вы многое рассказали о том, что вы даете больным, а что они вам дают? Всегда ведь, когда мы служим, то служат и нам.

— Во-первых, общение с подопечными помогает нам не охладевать и неустанно искать Господа. Во-вторых, написано, «больше всего хранимого храни сердце твое, ибо из него — источники жизни» (Притч 4:23). Нашим больным очень нужны источники жизни, и это стимул для нас хранить свое сердце. В-третьих, мы понимаем, что исполняем свое предназначение. В Евангелии от Матфея написано: «... был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне… Так как вы сделали это одному из братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф 25:40). Самому Иисусу! Что может быть ценнее этого?

— Вы служите с 2015 года. Как вы изменились за это время?

— В первый свой приход в больницу я думала: как подойти к больному, что сказать? Вдруг не получится? Вдруг не поверят? Вдруг буду неискренней, и они сразу поймут, больные же остро чувствуют. Были сомнения, комплексы, предрассудки, сейчас их нет. Если тебя стесняются, нужно надеть маску, чтобы были видны одни глаза. Твоя задача, чтобы твои глаза всегда светились добром, Иисусом.

Все тормоза, которые были раньше, — не смогу проповедовать, не смогу менять памперсы, — сняты. Например, женщина лежит, у нее челюсть сгнила, там черви-опарыши. Думаю, наверное, вот это не смогу. Но надеваю три маски (от запаха), захожу — и оказывается могу! Я понимаю, что она не может с червяками жить. У меня сейчас порог брезгливости, выносливости, стрессоустойчивости совсем другой. Это приходит, когда ставишь выше интересы другого человека, ведь ты здоровый. Не можешь же ты развернуться и уйти, потому что тебе червяки не нравятся. Многие иллюзии развеялись за эти годы.

— Когда вы проповедуете умирающим о вечной жизни с Богом, вечной любви, о вечности мучения без Бога, как они реагируют на Благую Весть?

— Я лучше расскажу, как действует Божий Дух, чтобы обрести человека для вечности, я это видела много раз. Примерно 12–15 процентов людей привозят в больницу в бессознательном состоянии. Библия говорит: «Сердцем веруют в праведности, а устами исповедуют ко спасению». А как человек может исповедовать, если он в коме? Выходишь из палаты и молишься: «Господь, приведи его в чувство, чтобы он услышал о Тебе и успел отдать Тебе свое сердце! Спаси эту душу, пожалуйста! Дай ему шанс!» Заходишь обратно, а человек пришел в себя! И это не единичные случаи, это уже практика. Рассказываешь об Иисусе и Его любви к людям: «У вас такая ситуация, что вы можете или навсегда остаться с Ним, или навеки без Него». Не надо стесняться. Пока мы колеблемся, дьявол выигрывает время, и человек реально может уйти в ад. Есть лишь несколько минут, и говоришь: «Давайте помолимся, призовем Иисуса. Верите, что есть Бог на небесах? Вы когда-нибудь слышали об этом?» — «Ну да, вообще-то слышал, верю». — «Он и в ваше сердце может войти, давайте помолимся». — «Давайте». Молимся вслух, и после молитвы человек опять погружается в забытье. Всё — ушел, умер. Представляете, он ушел на небеса! Не в ад! Кто, кроме христиан, мог бы помочь ему использовать самый крайний шанс в его жизни? И это не сказки, это реальность. Это Божья забота, Его ревность и любовь к человеку. Это про то, что Он чувствует, когда жизнь Его творения висит на волоске.

Что чувствуют люди? Сколько людей, столько и эмоций, чувств, криков души. Если в общем, то сначала это страх, а потом притупление всех чувств из-за постоянной изматывающей боли. И на этом пике мысли — хорошо бы уже к какому-нибудь концу. И мы говорим им, к какому концу можно прийти. Есть два конца. Давайте выберем вечность с Богом!

Фотографии предоставлены Альбиной Устиновой