«…как Он вас вел»

Начало девяностых. Страна в хаосе. Людей убивают на улицах и в подъездах, магазины пустеют, растут очереди бабушек, продающих сигареты и всякую мелочь у метро. Погоду делают бандитские группировки. Не так давно убили моего духовника Александра Меня, человека, от которого исходили свет, огненная сила любви, ориентация в жизни для прихожан, мир. Расследование убийства зашло в тупик. Хаос торжествовал.

Я сижу в чужой скульптурной мастерской, не зажигая света. Не помню, то ли там была сломана проводка, то ли хозяева просили почему-то свет не включать. Я сижу в темноте, едва освещаемой уличным фонарем через окно, в незнакомой мне квартире и размышляю.

Я оказался здесь не по своей воле. Один из моих приятелей вошел в отношения с коррупционными структурами и, как следствие, с бандитами, которые его в связи с какими-то мне неясными делами разыскивали. До этого он несколько дней жил у меня.

Я на всякий случай и после звонка неизвестного мне человека, его разыскивающего, решил в ту ночь дома не ночевать. Знакомая договорилась с хозяевами мастерской, и вот я здесь…

Только недавно у меня был сравнительный мир на душе, планы на вечер, дом, и вот ничего этого нет. Какая-то огромная разрушительная сила, которая катилась через всю Россию, задела меня своим краешком, и все переменилось.

Мне одиноко и тоскливо. Мне тошно.

В свете уличного фонаря я вижу свечку на столе, лезу в карман за зажигалкой, и вот уже огонек осветил стол и какую-то фотографию в рамочке. Машинально я поворачиваю ее к себе лицевой стороной и рассматриваю изображение. Не сразу до меня доходит, что это фотография о. Александра Меня. От неожиданности я вздрагиваю.

Непонятно, как здесь, на столе в чужой мастерской, оказалась фотография дорогого человека, показавшего мне путь к Богу и ведшему меня по нему столько лет. Это не случайность. Я понимаю, что фотография «послана мне небом». Это поддержка. Я вглядываюсь в такие знакомые, такие родные черты и вспоминаю то время, когда каждое воскресенье я отправлялся в церковь под Москвой и там встречал о. Александра и вместе с ним — благодать, поддержку, гармонию и любовь.

И еще я вспомнил, как однажды он мне сказал: «Обратите внимание, как Он вас вел», — и священник сделал тогда волнообразное и проникающее движение рукой. И еще его слова: «Бог в этом мире действует по-партизански».

Сейчас, сидя в темной мастерской, я вернулся к этой фразе. Действительно, как же Он меня вел и продолжает вести через хаос и неразбериху мира?..

В начале восьмидесятых (а это еще был СССР, страна воинствующего атеизма) меня настигла сильная депрессия, моя жизнь, как я это видел, потеряла смысл. Силы ушли, и вместе с ними ушло желание жить. Я сильно мучился из-за болезни, я не понимал, что происходит, ведь мне было еще не так много лет, еще недавно я занимался спортом…

За возникшую идею креститься я ухватился как за спасительную соломинку. Я тогда ничего не знал о Боге, кроме нескольких страниц из Евангелия и памяти о том, как бабушка меня украдкой крестила перед экзаменами. Жена просила окреститься без документов, чтобы у нее не было неприятностей на работе. И я слабо себе представлял дальнейшие свои действия.

И вот однажды на лесах стройки, где мы выкладывали мозаику, я, впервые в жизни и очень неумело, помолился, глядя в высокий потолок и чувствуя себя странно. Я просто сказал: если Ты есть, помоги. Через несколько дней на лесах советской стройки появился священник в одеянии. Я глазам своим не верил. В ту пору это было экстраординарное и небывалое зрелище. Мой коллега-художник, к которому пришел священник, объяснил мне потом, что они познакомились во время реставрации в церкви, где тот служил, и они подружились. Я спросил, можно мне с ним поговорить?

Нас познакомили, и через несколько дней с помощью моего нового друга-священника я крестился. Для этого я поехал в подмосковную церковь, причем в электричке и во время службы чувствовал невероятную, сваливающую с ног обморочную сонливость. Я выходил на улицу и растирал лицо первым выпавшим снегом — ничего не помогало. Тогда я проявил хитрость. Позже я понял, что на самом деле это была не хитрость — это было творчество. Я снова пошел на станцию и сел в поезд до Москвы. Там я мгновенно заснул. В Москве я снова сел на электричку, снова идущую до нужной станции. Когда я пришел на место, служба как раз кончилась, и через некоторое время меня окрестили. «А я уж подумал вас лукавый увел», — сказал мне священник.

После крещения я ждал каких-то чудес, но ничего не происходило. Все было по-прежнему и даже еще тяжелее.

Через год я вспомнил, что во время тяжелой болезни мама познакомилась в больнице и подружилась с одним служителем, которого приходил навещать его друг, тоже священник. В знак благодарности через какое-то время он устроил нам с мамой экскурсию по музеям лавры, и на обратной дороге мы ненадолго заехали к нему в церковь. Сейчас я решил его найти. С трудом в два приема, которые дались мне очень тяжело, я его разыскал и попросил о помощи. Он дал мне рекомендательное письмо к другому священнику, и так через несколько дней я оказался в приходе отца Александра Меня.

«Обратите внимание, как Он вас вел…»

Именно с этой поездки начался мой осмысленный путь в церковь и к Богу. О. Александр находил время на разговоры со мной, привозил редкие богословские и философские книги, и моя жизнь обретала все больший смысл, но чувствовал я себя все хуже.

Я сижу в свете колеблющегося огонька свечки, углов мастерской не видно из-за темноты, но зато хорошо видна фотография отца Александра, так неожиданно оказавшаяся в этом незнакомом мне помещении.

Через несколько месяцев я слег. Меня перевезли из Москвы на дачу. Целыми днями я проводил в постели. Я чувствовал, что могу умереть. Мама поехала в церковь к о. Александру, и тот сказал: пусть читает какую-нибудь мою книгу. «Но он не может читать, — сказала мама, — он не понимает текста». «Пусть читает не понимая», — был ответ. И конечно же, он особо молился обо мне в эти дни, я знаю.

Через два дня мне стало совсем плохо. Я лежал без сна, глядя на луну в окне и различая звук набирающей скорость электрички на станции. Казалось, все кончено. Я вошел в тупик, и обратной дороги не было.

В эту ночь я встретил Бога.

Я многое понял тогда и не буду всего рассказывать. Скажу лишь, что я видел, как все самые нестерпимые противоречия мира, вся его ужасная боль, все его страшные тупики, все зло в Его присутствии снимались. В Его близости мир перестал быть трагически противоречив, дуален, в Нем все каким-то непостижимым образом гармонизировалось, согласовывалось, торжествовало как Единство. То, что в обычной жизни было незаметно, казалось чуть ли не бестелесной выдумкой, вышло на первое место, и рядом с Ним все вещи мира — березы, строения, сарай, который я почему-то видел, хотя видеть из-за стены не мог, как бы истлели и потускнели, потому что Он один был полностью реален, а они существовали как бы условно, приблизительно, напоминая прозрачную копировальную бумагу.

С тех пор я лучше стал понимать стихи Владимира Соловьева:

«Милый друг, иль ты не видишь,
Что все видимое нами —
Только отблеск, только тени
От незримого очами?

Милый друг, иль ты не слышишь,
Что житейский шум трескучий —
Только отклик искаженный
Торжествующих созвучий?

Милый друг, иль ты не чуешь,
Что одно на целом свете —
Только то, что сердце сердцу
Говорит в немом привете?»

С той ночи я стал выздоравливать.

«Обратите внимание, как Он вас вел…»

Сидя у зажженной свечи и вспоминая свой путь, я видел, что он лежал через области хаоса, через болезни любимых и близких, через больницы и смерть маминого знакомого по больнице — путь был таким, что нарочно его было не выдумать: во всех этих простых жизненных сцеплениях самых обыкновенных событий словно проглядывало нечто Иное, нечто сверхъестественное, нечто не от мира сего — Божье водительство.

Сейчас не самое легкое время, мы живем в мире непреодолимых противоречий, военных конфликтов, проблем с искусственным интеллектом, ускользающим из-под власти человека и угрожающим самому существованию людей, живем во время экологических катастроф, ядерной опасности, космоса, начиненного отходами, — да и мало ли всего остального.

Но сейчас, оглядываясь назад, на путь, который с Божьей помощью и Его волей я проделал сквозь на первый взгляд сплошную неразбериху, сквозь сложности, болезни, случайности, мне хотелось бы поделиться этой картинкой с читателем — и не потому, что описанные события были особо увлекательными с внешней стороны, но потому что они говорят о непостижимой глубине Божьего присутствия в каждом человеке, которую мы склонны переживать лишь как внешнюю, как мир «объективных событий» и не больше того.

А Оно больше жизни. И больше смерти.

У этого мира есть «обратная сторона», вернее, высота, превозмогающая хаос и «власть объективного», власть зла. Но чтобы это постичь, нужно выйти из условной реальности всего внешнего и, быть может, начать с неумелой молитвы — неумелой, но предельно искренней, а не заученной, и тогда, какое-то время внешне не меняясь, ваша жизнь начнет прорастать в глубину, туда, где, по выражению Блаженного Августина, нет зла. И тогда, даже сначала не ощущая этого, вы вступите на вашу самую главную дорогу. И Источник жизни Сам поведет вас, как Он повел и меня, и множество других людей, вверивших себя Богу.

«Обратите внимание, как Он вас вел…»

И я сижу у огонька свечи, смотрю на родное лицо на фотографии и вижу Божий маршрут, предчувствуя, что он будет длиться все дольше и дольше и что ему и его вечности не будет конца.

Фото: gettyimages.ru