Тема
«Культура — это рефлексия современности».
Владимир Доронин1
Попросив Бога «выйти за дверь» человеческой цивилизации, мы все еще не пригласили Его вернуться. Поэтому до сих пор наша культура — это реальность, в которой вечность «стоит за скобками», вступая в молчаливый диалог с нашими секулярными смыслами о бытии и существовании.
Какое-то время назад мне попалось исследование одного американского социолога, посвященное творчеству певицы Мадонны — секс-символа 80–90-х годов прошлого века. Она приобрела скандальную репутацию во многом благодаря использованию вызывающих эротических образов и вольному обращению с религиозной тематикой. Певица получила строгое католическое воспитание, к которому у нее возникло противоречивое отношение в дальнейшей жизни и творчестве. Ее внутренний духовный конфликт выразился, в частности, в хите Like a prayer — композиции с неоднозначными словами и образами. В это же время Depeche Mode пишет сингл Personal Jesus — секулярную молитву в мрачной музыкальной аранжировке. Творчество этого времени — яркий пример того, что в массовой культуре есть множество узнаваемых религиозных знаков и символов, которые, однако, полностью утратили свой референт2. Трансцендентная реальность, не будучи доступной культуре, как бы отбрасывает свою тень на эти символы. А они, в свою очередь, являются связующими звеньями с сущностными атрибутами человеческого бытия — временем, смертью, историей и страстью. Культура во все века задавалась вопросами об их природе. Давайте попробуем кратко изложить то, как мы смотрим на них сегодня.
Время в современной философской интерпретации, начиная с Хайдеггера и постмодернистов, все больше осмысливается как время антропологическое, то есть время как ресурс человеческой жизни (в отличие от физического времени, в которое вписывается физиология человеческого существования). Это время, в которое человек «переживает» свое бытие. С одной стороны, это ресурс для творческого самораскрытия и личностной реализации для достижения индивидуалистической полноты. С другой, как сказал российский ученый Сергей Хоружий, — антропологическое время максимальным образом раскрывается сквозь призму предельных состояний, крайним из которых является экстремальное, или экстрим3. Если взять мировоззренческий аспект, современному человеку, особенно молодому, требуется постоянное расширение собственных границ: информационных, чувственно-эмоциональных; свобода понимается как свобода от социально-идеологических моделей. По сравнению с этим на второй план уходят прежние фавориты: власть, экономическая самостоятельность, сексуальность. Доступность и относительная дешевизна различных экстремальных видов спорта нивелируют необходимость героического и последовательного самопреодоления и делают молодых людей просто потребителями экстрима. Связанные с этим риск и чувство собственной конечности современную молодежь мало беспокоят.
Тем не менее смерть остается острой проблемой. Ее преодоление активно разрабатывается в отраслевых лабораториях. В философском цехе проект физического бессмертия получил название «иммортализм». Его идейным вдохновителем стал русский ученый и мыслитель конца XIX века Николай Федоров, а продолжателями в постсоветской философской мысли — Игорь Вишев и Светлана Семенова. Концепция иммортализма вобрала в себя идеи двух направлений — трансгуманизма и постгуманизма. Философы Роберт Раниш и Стефан Согнер считают, что трансгуманизм — это высшая форма гуманизма, основанная на гиперболизированных идеях Просвещения: культе разума, подчинении технологий, индивидуализме и победе над смертью. Трансгуманисты рассматривают науку и технику как инструменты для продления жизни и преодоления любого несовершенства человека4. Ключевая идея постгуманизма — отказ от антропоцентризма. Постгуманизм противопоставляет себя классическому гуманизму, переосмысливает место современного человека в мире, подвергает пересмотру саму природу человека и основывается на представлении, что эволюция человека не завершена и может быть продолжена в будущем. Развитие НБИКС-технологий5 способствует этой мысли. Такие процессы, как цифровизация, создание искусственного интеллекта, развитие генной инженерии, клонирование, проектирование киборгов и роботов-андроидов, крионизация, заставляют по-новому посмотреть на проблему бессмертия. Если в религиозном сознании бессмертие человека интерпретируется как духовное бессмертие, вечная жизнь после физической смерти, то в мировоззрении постгуманизма и иммортализма речь идет о телесном бессмертии, воплотить которое как раз и стремятся современные технологии6.
Ученые более консервативно относятся к идее физического бессмертия, объективно утверждая, что пока нет научно-практических предпосылок радикальной модернизации человеческого тела с использованием био-, нано- и информационных технологий. Тем не менее постгуманизм заявляет о скорой ценностной переориентации, о смещении акцентов с будущей загробной жизни на текущую настоящую жизнь. В результате этого должно измениться не только ее восприятие, но и вся модель социального поведения. Такие традиционные ценности, как семья и дети, гендерная идентичность и продолжение рода, уходят на второй план, оставляя место ценностям постгуманизма, рассматривающим человека как промежуточный этап на пути к совершенству, то есть к постчеловеку. Но на данном этапе дискуссия об иммортализме — это дискуссия без предмета. Как верно отмечает футуролог Алексей Турчин, бессмертие — это не объект, который на самом деле существует, это экстраполяция в бесконечность человеческого желания не умирать7.
Время также тесно связано с понятием истории. Точнее с различными видами неисторического и исторического мышления. Суть различия в том, что неисторическое мышление не признает телеологичность и эволюцию истории как движения человечества к некоторой цели (которая и определяет завершение истории). Его представители не видят смысла в череде сменяющихся событий и рассматривают их либо механистически, либо прагматически. Историческое мышление, наоборот, видит в эволюции культуры вектор, линейно направленный к событиям и условиям, когда история человечества придет к своему завершению. Историчность характерна для религиозного сознания. Но его представители тоже не однородны и располагаются между двух крайних точек: на одном фланге — те, для кого факт их религиозного спасения обесценивает дальнейшую творческую активность в социуме. На другом — те, кого можно назвать утопистами. Их идеал — построение Царства Небесного в конкретном пространстве и времени. Посередине располагаются те, кто разделяет мысль о том, что в вечность можно прийти с внутренним качеством, которое было приобретено благодаря активной, ответственной, инспирированной Духом жизни в истории. Они считают, что за движение человеческой истории к определенной цели (Царству Божьему) отвечает Бог. Но верующие свидетельством своей жизни влияют на судьбы людей, тем самым являясь инструментом Божественного Провидения.
Наконец, сила страсти, сублимированная в понятие творческой энергии. Недавно я общался с моим американским товарищем, эмигрировавшим в США двадцать лет назад. Его сильно тревожит планомерное и агрессивное внедрение ЛГБТ-концептов как на уровне законодательства, так и в общественное сознание. Но больше его смущает легализация этих идей в американском христианском сообществе8. Если звезды поп- и рок-культуры сознательно деконструировали религиозные паттерны предшествующей гуманистической культуры, то для последовавших за ними поколений горизонт вечности оказался совершенно затянут тучами новой социально-этической мифологии и поэтому неразличим. Внутренняя энергия социума, обретающая созидательную силу от соприкосновения с Богом, потеряла ориентиры и стала разрушать культуру — то, что она призвана была созидать.
Итак, время, которое указывает на конечность всего существующего, которое наполняет человеческую историю смыслом, творческая энергия, двигающая историю, — все это вне категории вечности теряет свое значение, становится немым. Не будучи приобщенным к вечности, невозможно причаститься времени. Время как подвижный образ вечности прежде всего качественно, чувственно, немеханистично9.
1Владимир (ВлаД) Доронин — лидер тюменской рок-группы «СИстема БЕзопасности», кандидат философских наук.
2Связь с тем, на что они указывают или что отражают.
3Сергей Хоружий. Время конца времен. Время и вечность в современной культуре. Материалы заседания Философского клуба 7 февраля 2009 года. — М.: Московско-Петербургский философский клуб, 2009. — 176 с.
4Анастасия Морошкина. Постгуманизм: Как человек перестал быть центром Вселенной. Электронный ресурс https://trends.rbc.ru/trends/education/617f08849a794729f4da0782 (дата обращения 21 сентября 2023 года).
5НБИКС-технологии — это комплекс конвергентных, глубоко связанных друг с другом технологий, являющихся движителем современной четвертой научно-технологической революции.
6Крайнов А. Л. Постгуманизм и проблема бессмертия: социально-философский анализ. Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия: Философия. Психология. Педагогика. 2022. Т. 22, вып. 1. С. 14–18. Электронный ресурс Izvestiya of Saratov University. Philosophy. Psychology. Pedagogy, 2022, vol. 22, iss. 1, pp. 14–18 https://phpp.sgu.ru https://doi.org/10.18500/1819-7671-2022-22-1-14-18 (дата обращения 21 сентября 2023 года).
7Фрумкин К. Г. Бессмертие: странная тема русской культуры. Электронный ресурс https://culture.wikireading.ru/65322 (дата обращения 21 сентября 2023 года).
8Религиозная среда Европы оказалась более восприимчивой и «результативной» в этом вопросе.
9Спектор Д. М. Время в пространстве культуры: вечность и ее локализация. Электронный ресурс https://cyberleninka.ru/article/n/vremya-v-prostranstve-kultury-vechnost-i-ee-lokalizatsii-chast-1/viewer (дата обращения 21 сентября 2023 года).
Фото: gettyimages.ru
