Тема
«Ибо я первоначально преподал вам, что и сам принял, то есть что Христос умер за грехи наши, по Писанию, и что Он погребен был, и что воскрес в третий день, по Писанию» (1 Кор 15:3–4), — писал апостол Павел. Когда мы произносим слово «Христос», или «Мессия», перед нашим мысленным взором складывается определенный образ. Но что имели в виду древние евреи, скажем, времен Иисуса, когда они произносили слово «мессия»? Какой образ рисовало их сознание? Как известно, для Древнего Израиля главным источником описания грядущего мессии являются пророческие тексты. Однако у любого изучающего эти тексты неизбежно возникает конфликт: на страницах Писаний предстает мессия, который должен пострадать и в то же время стать царем. Свести эти два образа воедино было очень сложно, особенно если учесть, что в те времена не существовало новозаветных книг. Именно с такой трудностью столкнулись ученики Иисуса в раннехристианский период, когда начали свою проповедь. Отчасти именно по этой же причине в современном иудаизме так популярна идея, что страдания мессии были «отменены».
Кажется, после этих слов так и слышатся голоса особо ревностных христиан. Да как же так? А 53-я глава Исаии? Не будем торопиться, но постараемся понять, почему это произошло и как евреи времен Христа понимали 53-ю главу Книги пророка Исаии. Интересно, что именно эту главу одно время исследователи пытались объявить позднейшей вставкой. В XX веке почему-то особенно усердствовали в этом большевики. Но как бы в насмешку над всеми усилиями именно в XX веке Господь явил миру Кумранские рукописи, которые, как было доказано, хранились под землей со времен Второго Храма, среди них была обнаружена и та самая 53-я глава.
Но этот интересный сам по себе факт не отменяет названную проблему, поскольку есть три варианта осмысления написанного пророком Исаией. Приверженцы первого из них говорят, что в 53-й главе описан мессия благословенный и страдающий. И понятно, что эта точка зрения до сего дня является камнем преткновения для ортодоксального иудаизма, который уверенно вопрошает: если мессия пострадает и тем более умрет, кто царить-то будет?
Приверженцы второго толкования считают, что в 53-й главе речь идет о самом пророке и к мессии она отношения не имеет. То, что такое толкование существовало в древности, подтверждает и Новый Завет: «Евнух же сказал Филиппу: прошу тебя сказать: о ком пророк говорит это? о себе ли или о ком другом?» (Деян 8:34). Неудивительно, что и сегодня встречаются люди, разделяющие эту точку зрения.
Третье толкование также исключает возможность соотнесения написанного пророком с мессией. Считается, что в тексте Исаии речь идет о народе Израиля и его страданиях.
Современный читатель может подумать, что эти версии противоречат одна другой. Но для древних евреев такая картина мира не была противоречивой, скорее, одно понимание дополняло другое, и в итоге складывалась гармоничная картина мира. Иудаизм с древних времен подходил к вере с точки зрения практики — не важно, как ты понимаешь спорные толкования Библии, человеку свойственно ошибаться, важно, живешь ли ты в соответствии со своими убеждениями. Именно поэтому различные мнения не вызывали неразрешимого конфликта. Более того, и в раннем христианстве серьезные конфликты стали возникать лишь тогда, когда в церквах увеличилось количество обращенных из язычников, для которых подобная разница во мнениях неестественна. Достаточно вспомнить коринфскую церковь, которая была знаменита своими разделениями, да такими, что Павлу пришлось их урезонивать своими посланиями.
Что же до 53-й главы Книги пророка Исаии, то лично я считаю, что все три суждения имеют право на существование и не противоречат друг другу. Но, так или иначе, резонно возникает вопрос: а как вообще обосновать точку зрения о страдающем и тем более умерщвленном мессии исходя из текстов Ветхого Завета?
Мессия должен принести в этот мир то, что в иудаизме традиционно называется Окончательным искуплением, — то есть совокупность событий, которые приведут в итоге к установлению Божьего Царства. Исход евреев из Египта вплоть до входа в Землю обетованную стал Искуплением первым и прообразом грядущего окончательного Искупления. Однако Моисей, будучи прообразом мессии, не стал приносить себя в жертву, но Израиль получил освобождение благодаря жертве пасхального Агнца. Тогда и возникла идея, что искупление без жертвы невозможно. Но откуда взялась мысль, что мессия сам должен стать искупительной жертвой и умереть?
Похоже, что тема страданий мессии, которая нам кажется очевидной, не так проста и дополнительно осложнена необходимостью объяснить, как страдалец может царить, если он умер? Как совместить эти два образа?
Ученики и последователи Иисуса утверждали, что Иисус Мессия пострадал и умер, и Он же Царь, в соответствии с пророчествами Писания. Но их взгляд конкурировал с бытовавшими в те времена в иудаизме другими взглядами. Например, существовало и существует до сих пор толкование, утверждающее пришествие двух мессий. Первый мессия назван сыном Иосифа, потому что он должен пострадать подобно Иосифу, сыну Иакова. В Евангелии мы обнаруживаем, что Иисуса также при жизни называли сыном Иосифа, поскольку окружающие считали его земным отцом Иисуса. И это совпадение не случайно.
Интересно также, что уже в древности под страданиями мессии подразумевали именно смерть, что нашло отражение в Талмуде*. Правда, в дальнейшем эта точка зрения изменилась, и появились исследования, опровергающие необходимость смерти мессии. Попытка осмыслить эту проблему в итоге привела к появлению теории, что в мир придут два разных мессии, один из которых пострадает, а другой будет царствовать. Второго мессию, который должен быть потомком царя Давида, нарекут, соответственно, сыном Давидовым.
Существование в древности толкования о двух мессиях имеет косвенное подтверждение в Новом Завете. При чтении Евангелия от Иоанна мы видим следующую картину: Иоанн Креститель «…увидев идущего Иисуса, сказал: вот Агнец Божий» (Ин 1:36). То есть Креститель видит в идущем к нему Христе будущую жертву — Того, Кто должен умереть за грехи всего мира. Но позже, будучи в тюрьме, Иоанн Креститель посылает ко Христу учеников спросить: «Ты ли Тот, Который должен прийти, или ожидать нам другого? И сказал им Иисус в ответ: пойдите, скажите Иоанну, что слышите и видите…» (Мф 11:3–4). Почему вдруг великий пророк задает Иисусу этот вопрос? Он сомневается?
Есть разные объяснения на этот счет, я изложу мнение, которого придерживаюсь сам. Иоанну было открыто далеко не все. Он говорит об Иисусе как о жертве за грех, но пророк не знает, что его Двоюродный Брат еще и Царь. Именно этим и объясняется несколько странный ответ Иисуса: Он не говорит ни «да», ни «нет», но указывает на дела, которые традиция того времени приписывала грядущему царю, поскольку все иудеи в те времена знали, что, придя в этот мир, мессия будет совершать то, что в иудаизме называют исправлением мира: исцелять, изгонять бесов, учить истине. То есть даже для Иоанна Крестителя было откровением, что Тот, Кто пришел пострадать, будет также и Царем.
Второе объяснение двойственности образа мессии в еврейской традиции таково: считалось, что если народ Израиля будет не готов к приходу мессии, то придет мессия-страдалец, чтобы привести народ к покаянию. Если же Израиль будет готов, мессия придет как царь. Эта точка зрения нашла отражение в разных иудейских источниках. Но гораздо интереснее то, что мы видим ее отзвук в Новом Завете: например, сцена въезда Иисуса в Иерусалим была исполнением пророчества, которое традиционно относили к страдающему мессии, то есть она свидетельствовала — народ не готов, народ должен покаяться.
Ну а третья идея такова: мессия страдающий «отменен», потому что народ исправился и надлежит ждать царя.
Эти три толкования упомянуты мной лишь для того, чтобы вы понимали, насколько неоднозначной была ситуация, в которой действовали апостолы. Им нужно было обосновать и доказать свою точку зрения на пророчество, о котором к тому моменту спорили веками.
И в чем же суть точки зрения апостолов? Один мессия — два пришествия. Подобный взгляд встречался и в древности в иудейских источниках, но он не стал популярным. Несмотря на это и в наши дни в иудаизме известны сторонники такого понимания пророчества Исаии.
Аргументировать на основании ветхозаветных Писаний, что два образа мессии указывают также и на два его пришествия, невероятно сложно. Не понятно, почему столь существенная тема практически не освещается в пророческих текстах, но лишь косвенно намекает на нее. Это скрытое пророчество как бы перекликается с историей братьев Иосифа, которые признали его лишь тогда, когда он открылся им, — не с первого раза. И перед апостолами стояла задача, проповедуя Евангелие, провозглашать именно это, и подтверждение тому мы находим в Книге Деяний апостолов: «Павел, по своему обыкновению, вошел к ним и три субботы говорил с ними из Писаний, открывая и доказывая им, что Христу надлежало пострадать и воскреснуть из мертвых и что Сей Христос есть Иисус…» (Деян 17:2– 3), которого он и проповедует людям.
В тексте, приведенном в начале статьи (1 Кор 15:3–4), апостол Павел дважды ссылается на Священные Писания, подчеркивая важность факта воскресения Иисуса. Однако все упомянутые мной толкования также строились на исследовании Писаний. В чем же отличие аргументов Павла? Истинность своей позиции Павел доказывает фактом воскресения Иисуса. Важно понимать, что апостолы проповедуют в период, когда еще были живы свидетели, видевшие Иисуса воскресшим. Возможно, вы когда-нибудь задумывались, почему современники апостолов не пытались опровергнуть факт Его воскресения через суд? Как мы знаем из Библии, слухи о том, что Иисус не воскрес, но исчезновение Его тела подстроено учениками, даже были запущены. Но позже попытки опровергнуть воскресение Иисуса не предпринимались. Почему? Да потому, что, согласно закону Торы, чтобы установить истину, достаточно было двух-трех верных свидетелей в суде. А как мы знаем, свидетелей воскресения было намного больше. А уж если бы суд принял решение, то бороться с этим свидетельством было бы очень и очень трудно. Именно воскресение является и доказательством мессианства Иисуса, и связует воедино два образа мессии, поскольку отвечает на вопрос, как умерший страдалец может царствовать. Речь идет о двух разных этапах пришествия Мессии — в Первое Пришествие Он должен был пострадать, а во Второе — царствовать. Для любого изучающего Новый Завет очевидно, что первые ученики и последователи Иисуса трактовали Священные Писания именно так. Но не стоит думать, что это была некая новая интерпретация, о которой никто не знал. Такое понимание появилось задолго до прихода Иисуса в этот мир.
*Электронный ресурс https://toldot.com/articles/articles_827.html (дата обращения 7 декабря 2022 года).
Фото: gettyimages.ru
