Тема
Символ одновременно обозначает и являет обозначаемое*. Крест — один из немногих религиозных символов в протестантской традиции. Зачастую, для нас он остается лишь средством нашей христианской самоидентификации. Мы останавливаемся на этом «обозначаемом» и не готовы соприкоснуться с тем, чем символ креста является. Многие авторы писали о том, что крест воплощает собой пересечение двух измерений и что точка этого перекрестия означает умирание одного и воскресение другого. Я предложу еще одну трактовку в аспекте нашего символизма, на мой взгляд, отражающую мучительное смятение души в последнее время.
Мы склонны относить понятие креста к библейской истории с ее драматизмом распятия Христа и умилением Его воскресением. Понимая, что смерть Христа на кресте является извечным планом Божественного провидения и спасение человечества — причиной и целью Его крестных страданий, мы соглашаемся с фактом причиненной Сыну Божьему боли и несправедливости. Но наше сознание отказывается от мысли, что страдания и несправедливость — неотступные спутники креста — могут стать и нашей участью. Мы не соглашаемся инстинктивно, в порыве самосохранения и интеллектуально, приводя сами себе мировоззренческие доводы. Действительно, для современного гуманистического, свободолюбивого христианина непопулярны, а где-то и неприемлемы мысли о том, что несправедливое отношение к нему может быть «проглочено», а страдание — добровольно принято. Тезисно эти неудобные темы можно было бы обозначить так: «Страдать несправедливо, и не отстаивать при этом свою правоту — кощунство!»; «И как же соотносится современное христианское мировоззрение и страдание?»; «Библейский призыв страдать по воле Божьей — это, вообще, о чем?!» Самое интересное то, что эти вопросы не звучат сегодня так уж нелепо. Когда общество раскололось, люди «ногами голосуют» за ту или иную сторону. Точнее, мы все «голосуем» так, как подсказывают нам наши настоящие ценности. Не декларированные, не выставленные напоказ. Современная история острым ножом полоснула по нашему упорядоченному бытию. И на поверхность из глубины проступило то, чем мы по-настоящему дорожим, — своей жизнью, своей свободой, точнее вседозволенностью. Ведь свободный человек — тот, которого ничто не принудит поступаться своей совестью. Внутренний конфликт, который мы сегодня переживаем, это прежде всего конфликт ценностей, на которых строятся наши убеждения. И крест является Рубиконом, который современные христиане часто не готовы перейти.
Мысль о кресте авторы библейских посланий всегда связывали с небесной реальностью, с Царством Божьим, которое противопоставляется царству земному. Что, по сути, есть земная реальность? Это история, у которой есть начало и завершение. Точнее — цель. И эта цель — Царство Божье. По Своей воле Бог направляет ход истории, переводя человечество с этапа на этап. Каждый новый уровень начинался с того, что Провидение открывало перед лучшими умами (или сердцами) человечества какую-либо истину. Она становилась проблеском Царства Небесного. Она окрыляла своей правдой, чистотой, и общество, принимая ее, обретало новое качественное измерение. Например, подобное случилось во время Второй мировой войны, когда социум заглянул в бездну, в разверзшийся ад, готовый его поглотить, и отшатнулся. После войны была создана ООН, целью которой стало недопущение глобальной военной катастрофы, а также была провозглашена абсолютная ценность человеческой жизни. Впервые жизнь перестала быть средством, винтиком и стала ценной сама по себе. Потом по причине греховности человеческой природы эта идея была искажена: человек с его неотъемлемыми правами оказался во главе угла, а неотчуждаемые свободы превратились в тотальную вседозволенность. И это не самое страшное. Стало размываться понятие закона как такового. Закона с большой буквы. Ведь именно он очерчивает границы греха, называя с позиции божественной праведности черное черным. Наше общество стало напоминать домоисеево время, когда понятие греха как такового отсутствовало (см.: Рим 5:13). Исторический этап вошел в фазу противления божественному мироустройству, или в фазу кризиса. Важной чертой общества в это время является вполне упорядоченная система ценностей, цель которой — укорениться и обустроиться в земной реальности. Апостол Павел характеризует это жестко: «Их конец — погибель, их бог — это их желудок, и то, чем они хвалятся, позорит их; их мысли направлены на земное» (Флп 3:19; НРП) и называет их врагами креста Христова. Почему врагами? Потому что всякий раз, когда аксиология замыкается на что-то земное — человека, идею, — Бог исключается. А почему креста Христова? Потому что Евангелие, путь, которым Бог обращается к человечеству, не вмещается в земную систему координат, становясь безумием.
Здесь и проявляется точка разрыва для тех, кому открыто Евангельское спасение. Качество ценностей определяет, какому царству человек принадлежит: горнему или дольнему. Так, автор Послания к Евреям хвалил верующих за их деятельный выбор: «Вспомните, как в былые дни, когда воссиял над вами свет истины, переносили вы многие страдания и тяжелую борьбу. Порою вас самих выставляли на публичное поношение и подвергали мучениям, нередко же с другими вы разделяли то, что выпадало на их долю, вы узникам сострадали. А на разграбление имущества вашего отвечали радостью, потому что знали, что есть у вас на небесах нечто лучшее, а главное — нетленное» (Евр 10:34. Современный русский перевод под ред. Кулаковых, далее — ПК). Павел усиливает эту мысль, указывая, что общество, которому мы принадлежим и гражданами которого являемся, находится на небесах (см.: Флп 3:18). Если же такое восприятие страдания, несправедливости и соучастия кому-то кажется нелепостью, значит, они утратили смысл креста как такового. Апостол Петр в своем Первом соборном послании утверждает тезис, с которым современному сознанию очень сложно согласиться: «Ведь это одобрения достойно, если человек терпеливо сносит обиды и страдает несправедливо, страдает за то, что совесть свою выверяет по Богу» (1 Пет 2:19; ПК). Почему сложно? Потому что сохранить свои границы, отстоять свою правду — это психологический, экономический, социальный тренд. Это манера нашей жизни и критерий оценки бытия. Вот только «выверить свою совесть по Богу» означает опуститься в глубины своих ценностей и сделать их ревизию — я или Христос? Если Христос — Господь, там, в самом средоточии моей личности, тогда я скажу «аминь» в ответ на призыв апостола Петра: «Ибо вы к тому призваны, потому что и Христос пострадал за нас, оставив нам пример, дабы мы шли по следам Его» (1 Пет 2:21).
Крест не только символ нашего выбора. Это еще и деятельная сила Божья, помогающая нам, живущим в земной реальности, мыслить и поступать как новое творение. Но главное, соглашаясь на крестный путь, я выражаю свою любовь к Богу. Так же как Христос из любви к Отцу сказал: «... вот, иду; в свитке книжном написано о мне: я желаю исполнить волю Твою, Боже мой, и закон Твой у меня в сердце» (Пс 39:8–9), я, пробужденный крестом Христовым, могу сказать: «Господи, вот я, пошли меня!» (см.: Ис 6:8).
*Раевская Н. Ю. Священные изображения и изображения священного в христианской традиции. — СПб.: Сатисъ, 2011. С. 7.
Фото: gettyimages.ru
