Тема
Был один из невообразимо прекрасных райских дней… (Давайте немного пофантазируем на поэтическом языке о том, о чем Библия говорит на языке символов.) Живое солнце посылало на землю свои золотые и теплые лучи и грело птиц, зверей, леса и озера, ласкало первых людей — Адама и Еву.
А они в любви и созерцании тянулись к другому Светилу, их Небесному Отцу, от которого исходили сила, любовь и нежность к Своему творению, океанам, скалам, лесам, облакам, чаше небес, напоенной прозрачной синевой, и особенно к вершине Его творения — людям.
Разноцветные птицы перелетали с ветки на ветку, садились на плечи Адаму и Еве и что-то говорили им на своем птичьем языке, который люди понимали, и отвечали птицам и зверям, которые также приходили к первым людям — ощутить что-то желанное, исходящее от них, какую-то радостную тайну. Звенели и пели песни источники вод, и реки также разговаривали на своем глубоком и неторопливом языке.
И дальше Библия говорит о том, что все было дано людям, кроме одного, — Бог попросил их (да, кажется, не приказал, а именно попросил, рассказал, дал понять), что к одному из деревьев, из тех, что росли в раю, к Дереву познания Добра и Зла, не надо прикасаться, не надо срывать с него плоды и пробовать их на вкус.
Райский день продолжался и звенел от песен птиц, играл в источниках лучами солнца, зачаровывал красками неба… но словно вошла в него какая-то тень, что-то небывалое, что-то до сих пор невиданное, и Ева как зачарованная стала приглядываться к тени, которую Писание назвало Змеем.
И дальше, мы все хорошо помним, что произошло дальше, — Змей убеждает Еву ослушаться воли Бога и отведать плода с Древа познания: «Вы будете сами как боги, — говорил Змей первой женщине, — вы познаете власть над миром». И Ева не удержалась. И сказала Адаму: давай отведаем эти плоды. И Адам ответил согласием.
И в этот момент внезапно произошло многое.
Птицы стали петь тише, и их язык всего мгновение назад такой понятный и радостный словно стал глуше и неразборчивей, бездонная чаша неба как будто стала выцветать, родники умолкли или были слышны словно издалека, звери насторожились и уже не стремились бежать к первым людям как прежде. Казалось, Адам и Ева утратили остроту восприятия, ясность своих чувств и словно частично ослепли, оглохли, онемели, но, самое главное, в этот миг они словно потеряли из виду своего Творца.
Они увидели, что наги, и в их мир вошел стыд. Они почувствовали, что сделали что-то не то, и спрятались от Бога — так в их мир вошел еще и страх.
И когда Бог увидел их прячущимися, Он, вездесущий и прозорливый, бытийствующий вне времени, понял все — понял, что люди нарушили Его завет не прикасаться к плодам с Древа познания. И с горечью сказал Он людям, что труд будет для них отныне тяжел, что рай они потеряют, что женщина будет рожать в муках, что в мир людей и в их отношения войдут дисгармония, непонимание и боль. Что отныне в мир людей войдет также и смерть: «Ибо прах ты и в прах возвратишься».
Но все это были только следствия.
Мы спросим: следствия чего? Что еще такое произошло, следствием чего явились все эти катастрофические вещи?
А вот что: в мире возникло эго!
В мире появилось автономное и независимое от Бога ненасытное, себялюбивое «я». В его лице и вместе с ним в мир вошел грех. Именно греховное «я» заблокировало райский свет, райскую музыку, пение птиц, чарующие краски неба и земли, а самое главное — Божью близость. Себялюбивое «я», чей девиз «да будет по-моему», встало между человеком и Богом. Встало между образом и подобием Божиим, истинным Я человека и его Творцом подобно плотной стене.
Когда первые люди решили сделать то, что Творец не велел им делать, когда они впервые поступили не по воле Отца, блаженной и радостной, а по своей, малой и темной, в этот момент и родилось эго, иллюзорное, лживое, эгоистическое «я», исказившее все первозданные человеческие чувства, вложенные в нас Творцом, все наши желания, всю красоту и прозрачность мира.
Теперь у человека было два «я» — одно ложное, придуманное им самим, второе — образ и подобие Бога, истинное, сотворенное Богом. И чаще всего он делал выбор в пользу первого, все более и более утрачивая себя самого. Но дело в том, что самим собой со временем он стал считать именно что свое иллюзорное эго — причину всех своих бед. Но истинное его Я, творение Божье, не умерло…
Когда Христос говорит: «…если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною…» (Мф 16:24), Он словно возвращается к первым дням человеческого существования, к тому, что названо на страницах Священного Писания раем, к той трагической трещине, которая прошла через сердца и души первых людей, а следовательно, через все мироздание, через весь духовный космос.
Он предлагает здесь совершить три вещи: отвергнуться себя, взять крест и следовать за Ним.
Давайте рассмотрим первую повнимательнее.
Что это значит — «отвергнуться себя»?
Значит ли это, что Бог, создавший меня и мою личность, теперь отрекается от дела Своих рук, от Своего священного творчества и требует, чтобы я присоединился к Нему? Значит ли это, что Он противоречит Сам Себе, сначала создав личность человека по образу и подобию Своему, а потом предлагая ему отречься от того, что создал в нем глубиннейшего и истинного? Конечно нет!
Христос предлагает человеку отречься именно от того, что вошло в него на заре его истории, от его ложного и ограниченного «я», от себялюбивого эго, от блока, вставшего между человеком и Богом, человеком и миром.
Он предлагает ему остановить путь деградации, своеволия, путь слепого себялюбия, путь, девизом которого служат слова «пусть будет по-моему!», отказаться от своеволия и последовать не за его желаниями, не за его беспокойной, ненасытной, слепой и ограниченной волей, а за Собой, Божественным Своим маршрутом на земле. И несмотря на то, что слова Божьи для нас становятся все более и более понятны, эго не спешит им следовать. Ведь отречься от нашего ложного «я» для нас на самом деле означает отказаться от того, что мы привыкли называть собой и считать нашим истинным «я». Это означает не только вернуться к Адамову раю, но еще и разделить жизнь и путь Богочеловека Христа.
Для человека это невозможно.
Это невозможно, потому что нет у человека таких сил — заставить старое, ветхое «я» умереть, решительно развернуться и воскреснуть в новом, вечном Я, в образе и подобии Бога.
Да, утратить себя в грехопадении было проще, а создать себя нового, вернуться к себе истинному, найти себя во Христе — это высшее творчество, которое предлагается человеку и на которое он сам, один, не способен — просто по той причине, что у него на это нет сил, нет ресурсов.
Но в ответ на это Бог, переживший утрату чистоты и невинности Своих детей, теперь говорит: только веруй, все возможно верующему. Он дает понять, что сделает на этом пути для нас то, что сами для себя мы сделать не можем. Он сказал: без Меня не можете творить ничего. И Он творит вместе с нами, когда мы Его об этом просим.
Что же именно Он творит?
Самое высокое, что только я могу сделать в союзе с Ним в своей жизни, — меня истинного.
Это непросто.
Мое эго, состоящее из многолетних идущих по кругу мыслей, неупорядоченных желаний, из всего, что я слышал далеко не из самых чистых источников, из всего, что мне говорили в атеистической школе, институте, что я видел в кино, что я прочитал, что услышал от случайных собеседников, все то, что я услышал и усвоил, общаясь с коллективным эго социума, и т. д., все то, что образовало жесткие стереотипы оценок и поведения, — все это противится уничтожению. Столько лет это было МНОЙ. А теперь я должен от этого отказаться! Нет же, не отдам!
И я стою, прижав к себе кучу рухляди, которую готов принять за золото.
Инерционные процессы очень сильны, и от меня требуется на пути следования за Христом не больше не меньше как второе рождение.
Моя ветхая душа действительно должна исчезнуть, умереть, по слову апостола Павла, отказаться от всего внешнего, наносного, лживого в себе, для того чтобы стать новой, душой во Христе.
И пусть я никогда, возможно, не достигну на этом пути совершенства и святости, но ориентиры пути, ведущего к Жизни, мне даны, вехи, означающие пути к раю на земле, проставлены: «…кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Мк 8:34). Крест — символ страдания, любви и Воскресения — дан мне в руки, именно о нем я должен помнить, когда мне становится тяжело. Процесс рождения в новую жизнь, о котором Христос говорил Никодиму, как всякое рождение, нелегок, но с помощью Божией он реален и выполним.
И не только для одного человека, но и для всего человечества, которое сегодня балансирует на краю своей физической гибели.
И, может быть, именно в эти кризисные дни людям как никогда откроется глубинный и серьезнейший смысл призыва отвергнуться себя, ложных и фальшивых «я» и их эгоистических ценностей и обратиться к ценностям истинным и высочайшим. И тогда человечество выживет. Для этого, для устранения блока, вставшего между нами и Творцом, от нас требуются только желание и вера.
А Богу все возможно.
Фото: gettyimages.ru
