Тема
«Что есть истина?» — спрашивает обеспокоенный Пилат у Иисуса за несколько мгновений до того, как неохотно соглашается подвергнуть Его порке и в конце концов распятию. Пилату пришлось выбирать между двумя контрастными вариантами реальности: в одной — иудейские лидеры изображают Иисуса смутьяном и врагом империи, которого нужно казнить; в другой — Пилат просто видит экстравагантного человека, говорящего странные вещи. Так во что же он должен верить? В то, что подсказывают ему чувства и интеллект, или в слова религиозных экспертов, которые утверждают, что знают лучше него?
Вопрос «что есть истина?» — фундаментальный вопрос человеческого бытия и основа любой веры. Люди имеют врожденную склонность верить. Но верить во что? Они хотят верить в то, что истинно. Но тогда возникают вопросы: что есть истина и как ее можно узнать?
Считается, что именно эти вопросы привели к появлению религии, по крайней мере в западной цивилизации. Первоначально греческая интеллектуальная жизнь развивалась путем создания религиозных мифов, целью которых было дать объяснение как видимым, так и невидимым реалиям творения. Так, природа, по мнению греков, указывала на истину, согласно которой существует пантеон богов, ответственных за все, что происходит в жизни. Знание мифов и ублажение этих богов имело решающее значение для понимания окружающей действительности.
Но эти же самые вопросы впоследствии побудили греческих мыслителей счесть прежние объяснения недостаточными и искать новые, более приближенные к физическому миру, в котором мы живем. Они пришли к выводу, что действительность зависит не от богов, а от таких природных стихий, как земля, воздух, вода и огонь. Таким образом, изучение мира и понимание его процессов стали решающими для познания и понимания истины.
Этот краткий экскурс в прошлое указывает на то, что с момента возникновения западной цивилизации наука и вера всегда были двумя основными путями поиска и познания истины. Однако многие люди, верующие и неверующие, считают, что вера и наука являются или конкурирующими, или взаимоисключающими понятиями. По большей части это происходит потому, что в течение последних трехсот лет христианство, вытесняемое рациональным мышлением и наукой, постепенно утратило свое влияние на общество и перестало указывать людям путь к истине. Мир практически стал одномерным, а истина — совокупностью поддающихся рациональному объяснению физических процессов. В таком мире вера представляется иррациональной, в лучшем случае — бессмысленной и бесполезной для поиска истины, в худшем — заблуждением, «опиумом для народа», бредовой идеей.
Но если быть честными, то следует признать, что такое мнение частично является реакцией на безнравственность, которую временами демонстрировало христианство, будучи доминирующей религией в обществе: многие философы и ученые подверглись нападкам за то, что верили в идеи, отличавшиеся от официального церковного вероучения. Например, Галилео Галилей и Джордано Бруно были обвинены в ереси, потому что искали истину посредством естественных наук, а не веры. Их ересь была не доктринальной, а методологической.
До некоторой степени водораздел между верой и наукой существует и порой заметен и среди христиан. Вспомните, к примеру, яростные дебаты, вспыхнувшие в социальных сетях и во многих церквах с началом пандемии. По одну сторону баррикад были те, кто не понимал, почему церкви должны были приостановить свои собрания. Разве могут верующие бояться собираться для того, чтобы славить Бога? Ведь Господь не может допустить, чтобы они заболели! Как могли христиане проявлять такое явное неверие?
С другой стороны, были и те, кто доверял рекомендациям большинства ученых: носить маску, избегать скопления людей, держаться на расстоянии, мыть руки. Возможность инфицирования не совсем исчезнет, но значительно снизится. Пренебрежение этими элементарными рекомендациями является безрассудным и напрасно подвергает других опасности. Вера, безусловно, важна, но она, как правило, не останавливает распространение вирусов.
Дискуссия приняла несколько иную форму, после того как речь зашла о том, следует прививаться или нет. И здесь некоторые верующие снова посчитали вакцинацию бесполезной, если не сказать опасной. В то время как другие считали вакцинацию необходимой и безопасной.
Трагедия всего этого заключается не в существовании различных мнений и подходов (что, с моей точки зрения, вообще не представляет проблемы), а в высокомерии и снисходительном отношении, проявляемых каждой из сторон. Диалога не получается: по большей части происходит унижение противоположной стороны, воспринимаемой оппонентом как недостаточно умной (или менее духовной), далекой от истины и даже пытающейся ввести других в заблуждение. В результате, несмотря на то, что каждая сторона пытается отыскать истину, на деле возникают лишь непонимание и взаимное отчуждение.
В связи с этим возникает важный вопрос: есть ли в христианской вере средства, способные примирить веру и науку так, чтобы они могли вместе направлять нас к истине?
Дело в том, что исторически вера и наука никогда не были врагами. Более того, они часто шли рука об руку. Иустин Мученик, христианский апологет и философ II века, считал христианское откровение исполняющим, а не исключающим философское познание (а в его время философия была наукой). Система образования, известная нам под названием «университет» и появившаяся в XIII веке, была христианским начинанием, рассматривавшим теологию как царицу наук, которую необходимо изучать наряду с такими предметами, как арифметика, геометрия, астрономия и музыка.
На волне Реформации возникло всеобщее стремление к образованию, поскольку реформаторы желали, чтобы каждый человек мог читать Библию. Обществу необходимо, чтобы молодежь получала образование, писал Лютер, и гражданские власти ответственны за то, чтобы их подданные отправляли своих детей в школу, поскольку обществу всегда нужны и проповедники, и юристы, и пасторы, и писатели, и врачи, и школьные учителя и так далее, — оно не может обойтись без них. В Северной Америке в XVII и XVIII веках протестанты и иезуиты (римско-католический миссионерский и просветительский орден) стали основателями множества христианских колледжей, в которых вера и наука дополняли друг друга.
Часто цитируют Жана Кальвина, сказавшего, что всякая истина есть истина Божья, поскольку только Бог является источником всякого блага, не стоит сомневаться, что любая истина, которую вы где-либо встретите, исходит от Него. Джон Уэсли, основатель методизма, учил более систематизированно: что Писание — это главный путь Божьего откровения, но наше знание о Боге также должно быть проверено посредством традиции, разума и опыта.
В то время как многие современные христиане могут считать науку врагом веры и чем-то, чего следует бояться и избегать, обширная история христианства говорит об обратном. Христианская вера по своей сути отнюдь не антиинтеллектуальна и не антинаучна. Скорее наоборот. Истинная вера, согласно знаменитым словам святого Ансельма, — это вера, стремящаяся к пониманию. Да, порой верующие люди и вера в целом подвергаются яростным нападкам со стороны ученых и воспринимаются как устаревшие. Но это не является веской причиной для того, чтобы отвечать на них симметричным образом, полностью отвергая науку. Следует помнить, что всякая истина — это Божья истина.
А поскольку это так, мы, христиане, должны отбросить саму идею, будто благодаря нашей вере во Христа мы каким-то образом являемся обладателями истины. Потому что это не так. И причина проста.
Ирония ситуации с Пилатом заключается в том, что истина находилась прямо перед его глазами. Он стоял перед тем, кто есть Путь, Истина и Жизнь, но все равно вопрошал: что есть истина? Он смотрел на Истину, но не мог ее воспринять.
Дело в том, что истина не абстрактное понятие. Истина не просто совокупность определенных правдивых утверждений. Истина не просто какой-то всеобщий объединяющий принцип. Истина не объект, который мы используем. Истина — это Личность. Истина — это Бог во плоти Иисус Христос.
И если Христос — Истина, тогда мы не можем обладать истиной, скорее, истина должна овладеть нами. Вера превращается в высокомерие, когда, якобы утверждая центральную роль Христа, мы относимся к истине как к «объекту», а зачастую даже как к «оружию», которым можно сражаться с врагами.
Но истина — это не инструмент и не оружие для достижения наших целей или доказательства нашего превосходствa. А напротив, мы — орудие достижения Божьих целей. Точно так же и наука проявляет высокомерие, когда не осознает центральную роль личности Христа в познании истины, когда считает истину лишь предметом для изучения.
На самом деле, чтобы по-настоящему познать истину, ее не надо изучать, ведь Истина — это Личность, субъект, а не объект. С Личностью надо строить отношения. Истина — это диалог, вопросы, сомнения и даже споры — и все это в контексте взаимоотношений. Для того чтобы нам открылась истина, прежде мы должны открыть себя истине. Но не в гордыне, а в смирении.
Вся истина — Божья истина. И вся истина — Иисус Христос и исходит от Иисуса Христа. Все творение, все тайны мироздания указывают на Него (см.: Кол 1:16–17). Мы постигаем это верой. Но мы также должны смиренно понимать, что в нашей жажде истины, в нашем желании понять все тонкости творения, указывающие на Христа, наука может прийти нам на помощь. Она не враг, а попутчик и собеседник на пути к истине.
Фото: gettyimages.ru
