История
Франческо Бартолоцци. Св. Василий Кесарийский. XIX век
Красота, дивное многообразие и изумительная разумность устройства природы — это то, что давно восхищает как верующих, так и неверующих. Те, кто верит в Единого Бога Творца, настаивают на том, что гармония мироздания говорит об Архитекторе или Художнике и прямо о Нем свидетельствует. Христиане, взяв из иудаизма представление о премудром Создателе, который устроил и природный мир, и человека, стремились обратить на это внимание всех, кто в Бога пока не поверил. Правда, у христиан периодически возникало затруднение: и в природе, и в человеке достаточно дисгармонии, хаоса, разрушения — всегда ли работает «космическое», то есть упорядочивающее, начало, и как объяснить неупорядоченный Хаос, если есть мудрый и все учитывающий промысел Божий? На протяжении веков христиане стремились, несмотря на все препятствия, видеть гармонию мира, и для нас полезен их опыт.
Христианские апологеты, которые писали для образованных язычников, сравнивали Бога Творца с художником, зная, как важны эстетика и эстетические аргументы для людей античной культуры. Один из апологетов, Афинагор Афинский (II век), писал: «Если мир, как говорит Платон, есть художественное произведение Божие, то, удивляясь его красоте, я возношусь к его Художнику»1. Епископ Мефодий Патарский (III век) и его современник знаменитый писатель Тертуллиан сравнивали Бога со строителем, подчеркивая масштабность замысла мироздания.
Эту мысль развивали и великие богословы в следующую эпоху, когда христианство было легализовано в Римской империи. Так, епископ Василий Великий считал, что мир — это великое художественное произведение, которое устроено предельно гармонично и продуманно. Знаменитый проповедник Иоанн Златоуст видел в творении совершенную красоту, которой нужно восхищаться и за которую нужно благодарить. Епископ Григорий Нисский сравнивал Создателя с щедрым хозяином: такой хозяин устраивает дом специально для того, чтобы принимать гостей, а Творец сотворил прекрасный и гармоничный мир для человека.
Идея гармонии напрямую связана с музыкой, и в Раннее Средневековье она культивировалась в христианских общинах; так, теорию музыки разрабатывали богословы и музыканты, прежде всего немецкого происхождения — Ноткер Заика (840–912) и Хукбальд Сент-Аманский (840–930). Интересно, что еще до Ренессанса воплощением божественной гармонии мог быть и человек, и таким был, например, Туотило (850–913/15), член братства бенедиктинцев, который был очень разносторонне и творчески одарен как проповедник, поэт, художник, скульптор, музыкант, механик, резчик по дереву и кости.
В Высокое Средневековье гармония и сообразность всего были поставлены во главу угла. Так, авторитетный богослов Фома Аквинский (XIII век) говорил о гармоничном сочетании веры и разума, единстве материи и формы. Его современник из немецких земель Альберт Великий полагал, что в мире гармонично отражена Троица — всемогущество Отца, премудрость Сына, благость Святого Духа. Принцип упорядоченности и логичности есть везде, считал немецкий епископ, в основе творения лежат простые формы, а они порождают сложные.
Памятник Гвидо Аретинскому в Ареццо
В ту же эпоху были заложены основы музыкальной грамоты: в частности, появились первые шесть нот нотного стана благодаря бенедиктинцу Гвидо д’Ареццо. Названия этих нот, как известно, — первые слоги церковного гимна: «UT2 queant laxis REsonare fibris MIra gestorum FAmuli tuorum, SOLve pollute LAbii reatum».
В эпоху Ренессанса человек открылся как гармоничное и прекрасное создание, центр мира; не только его душа и разум, но и его тело стало вызывать восхищение. Гармония мироздания и человека в нем видна у Данте и Петрарки, Рублева и Дионисия. Гармония ищется не только вовне, но и внутри, и, как отмечали немецкие духовные писатели XIV–XV веков, она обретается погружением в Бога.
Отцы Реформации, как и древние христианские богословы, тоже видели в Боге великого Художника и особо отмечали человека как воплощение прекрасного замысла Творца. Так, Жан Кальвин писал: «…человек — это шедевр, в котором зрима всемогущая благость и премудрость Бога и который заключает в себе достаточно чудес, чтобы привлечь наш ум и не заставить пожалеть об этом»3.
Взоры христиан обратились и к природе в поисках гармонии. Немецкий философ Якоб Бёме полагал, что природа раскрывает Бога как Творца, а цель любого познания — найти связь между Богом и миром вещей, то есть богопознание. Человек, обретая Бога, находит целостность и гармонию. По мнению Бёме, это возможно, если человек родится свыше и будет подражать Христу. Примерно с этим же посылом немецкий пастор Иоганн Арндт в своей книге «Об истинном христианстве» подробно описал природный мир — это прямое свидетельство величия Бога и призыв, обращенный к человеку, войти в согласие со своим Создателем.
Гармоничность мироздания выявлялась и в сугубо научном познании мира. Наука, ставшая полноценным институтом в раннее Новое время, часто видела себя свидетельницей великого Божьего замысла. Так, самые знаменитые ученые того времени Роберт Бойль и Исаак Ньютон были как исследователями, так и богословами.
У эпохи Реформации была и своя обратная сторона — обнажилась большая дисгармония человеческой природы; Реформация сопровождалась многочисленными войнами и сломом старого уклада, и оптимизм Ренессанса сменился сомнениями барокко. В барочной поэзии отражались мучительный поиск человеком своего места, попытка объяснить неустройство внешнего и внутреннего мира. О стремлении души найти свою целостность в Боге писали англичанин Джон Донн, а также немцы — католик Ангелус Силезиус и протестант Андреас Грифиус.
Годфри Кнеллер. Портрет сэра Исаака Ньютона. 1702
В позднее Новое время мучительный поиск гармонии воплотился в романтизме, который уходит своими корнями в традиции пиетизма — движения, ставившего во главу угла рождение свыше и углубленное самопознание. Философ Фридрих Вильгельм Шеллинг считал, что в искусстве преодолевается разрыв между теорией и практикой, есть гармония между сознательным и бессознательным. Романтики, на которых влияла философия Шеллинга, искали гармонию в природе, непосредственных человеческих чувствах и искусстве, которые возводят нас к Богу. Так думали и чувствовали немецкие поэты Новалис и Фридрих Гельдерлин, американская поэтесса Эмили Дикинсон, датский епископ и поэт Юхан Валлин, финские поэты-патриоты Иоганн Рунеберг и Сакариас Топелиус и многие другие. В искусстве XIX века появились целые направления, которые искали первозданную простоту, красоту и гармонию в христианском искусстве, — назарейцы4 в Германии, повлиявшие на Юлиуса Карольсфельда, известного иллюстратора Библии, и прерафаэлиты в Англии.
Идея божественной гармонии воплощалась и в жизненной практике некоторых христианских общин и движений. Так, у немногочисленной деноминации шейкеров была такая установка: необходимо было трудиться во славу Бога, делая этот мир более гармоничным и красивым, и поэтому продукция шейкеров была не только эстетически привлекательна, но и удобна и продуманна. По другую сторону океана датский лютеранский священнослужитель Николай Грундтвиг активно продвигал идею воспитания гармоничной личности, которая хорошо знает историю и культуру своего народа, а также тесно связана с природой.
Многие ученые в то время, когда становилось модным не верить в Бога, оставались верующими людьми, считая, что их занятия раскрывают величественный Божий замысел о гармоничном мире. О гармонии и порядке в мироздании говорили один из основателей математической логики Готфрид Лейбниц, астроном Уильям Гершель, открывший планету Уран, физик Джеймс Джоуль и другие.
ХХ век принес слом всех прежних привычных устоев и был явно дисгармоничным. Как и в эпоху барокко, поэты (в России — Осип Мандельштам, в Германии — Райнер Мария Рильке, в США и Великобритании — Томас Элиот) пытались найти гармонию в Боге и Его стройном замысле невзирая на окружающий хаос. В творчестве христианских писателей ХХ века виден смятенный и одинокий верующий человек в мире, ищущий Бога и только в Нем обретающий равновесие (например, «Сила и слава» Грэма Грина, «Ключи Царства» Арчибальда Кронина). Англиканин Клайв Льюис и католик Джон Толкин создали фантастические миры и воплотили искомое равновесие в эпосе, в котором предельно ясно показано, где темная сторона, где светлая. Потеря человеком покоя, внутренней гармонии, умения видеть прекрасное устройство окружающего мира — частая тема бесед и проповедей многих известных проповедников, включая самого из них знаменитого — Билли Грэма.
Альберт Эдельфельт. Портрет Иоганна Вильгельма Рунеберга. 1902
Как видим, исторический опыт христиан показывает: всегда можно восхититься красотой окружающего нас мира, обратить внимание на мудрое устройство мироздания, которое мы, несмотря на все впечатляющие научные достижения, не можем постичь до конца, и увидеть в этом гармонию Того, Кто все это устроил. Природные и общественные катаклизмы, душевные бури, которые показывают несовершенство мира после грехопадения, могут повергнуть человека в отчаяние, а могут — как многих христианских поэтов и писателей эпохи барокко и полного потрясений ХХ века — сподвигнуть искать оплот гармонии и равновесия, обретаемый только в Боге.
1Афинагора Афинянина, философа христианского, прошение о христианах // Сочинения древних христианских апологетов. — СПб.: Алетейя, 1999. С. 68.
2Нота до у Гвидо называлась ut. Ut — закрытый слог, который пропеть невозможно, поэтому в XVI веке ut заменили на do, образованное, скорее всего, от латинского слова Dominus — Господь.
3Кальвин Ж. Наставление в христианской вере. Книга I. Глава V. Электронный ресурс: http://jeancalvin.ru/institution/ (дата обращения 22 сентября 2021 года).
4Образовано от имени Назарянин. Так был прозван Иисус, возможно, по Его родному городу Назарету.
Фото: gettyimages.ru, wikipedia.org
