Тема
Молитва — это прежде всего встреча с Богом. Иногда мы ощущаем Божие присутствие, чаще всего смутно; но бывают периоды, когда мы можем поставить себя перед Богом только актом веры, совершенно не чувствуя Его присутствия.
А. Сурожский, «Молитва и жизнь»
Определение молитвы как встречи с Богом мне намного ближе, чем ее определение как разговора с Богом. Общение больше, чем разговор. Разговор может быть многословным, оживленным, а может и не клеиться, слов может не быть, но общение при этом все-таки состоится, и отношения станут глубже. Молитву также принято называть духовной дисциплиной, подразумевая необходимость регулярного в ней упражнения для укрепления в вере. Но молитва — это также дар, или, как принято говорить в веслианской традиции, средство обретения благодати. Каждое из этих определений отражает важную сторону молитвы, а их разнообразие напоминает о том, насколько молитва шире и глубже тех ее конфессиональных форм, к которым каждый из нас привык.
В 90-e годы, в начале моего христианского пути, на меня оказала большое влияние книга Юджина Петерсона «Долгое повиновение. Ученичество в наши дни». Размышляя о «псалмах восхождения», которые произносили паломники по дороге в Иерусалим, Петерсон пишет о том, что Иерусалим не только отсчетная географическая точка, но и образ постоянного восхождения к Иисусу, жизни, устремленной к Богу.
Эта книга с самого начала помогла мне воспринимать христианство как прекрасное и порой непредсказуемое «путешествие веры», совместный путь с христианами не только разных традиций, но и разных эпох. И, как в любом путешествии, столкнувшись на пути веры с непредвиденными препятствиями, начинаешь ценить поддержку, совет и чью-то помощь, которые так необходимы, чтобы найти дорогу, понять Писание и испытать в молитве встречу с Богом. Большая часть евангельских христиан практикуют спонтанную молитву (своими словами), в то время как любые «написанные» или традиционные молитвы воспринимают как механические и неискренние (за исключением молитвы «Отче наш»). Но молитва зачастую дается нам непросто, хромает, а то и полностью пропадает из жизни верующего. Может, потому, что, осознавая отношения с Богом как очень личные, мы зачастую ставим молитву в очень узкие рамки наших собственных привычек и представлений о ней.
Многие из нас уверовали во Христа в начале 90-х. Мы были молоды, полны энтузиазма и горели верой. Нам казалось, что все очень просто: верь в Иисуса, молись каждое утро, читай Писание, ходи в церковь при каждой возможности, и будешь парить на крыльях веры до конца своей жизни. Но, как оказалось, в жизни встречались ситуации, когда не было ни сил, ни способности сфокусироваться на Писании, иссякали слова спонтанной молитвы. И в сердце рождались вопросы: неужели я потеряла веру? раз я не чувствую Бога, может, у меня нет с Ним никаких отношений? Жизнь динамична и полна сюрпризов, приятных и не очень, она порой выбивает нас из привычного ритма и лишает опоры — не только в повседневных делах, но и в молитве.
Знакомая N исповедовалась мне, что, проходя трудный период своей жизни, она не чувствовала молитвы, по привычке произносила правильные слова, но они казались ей неискренними, чужими. Это состояние, по ее словам, было подобно странствию долиной смертной тени. Верующие друзья посоветовали ей читать молитвенные псалмы. Начав молиться псалмами из желания хоть как-то угодить Богу, N постепенно проникалась их молитвенным духом, смыслом. Они учили ее предельно откровенно говорить Богу о себе и своем состоянии, плакать перед Ним, как плакал Давид, вслед за Давидом искать в своей жизни то доброе, что делал в ней Бог.
В разных книгах я сталкивалась с молитвами разных христиан, современных и живших много веков назад. Чаще всего в этих молитвах была выражена любовь человека к Богу. Вот как это выразил отец Александр Мень: «Люблю Тебя, Господи, Люблю более всего на свете, Ибо Ты — истинная радость, Душа моя, Ради Тебя люблю ближнего, Как самого себя…»
В 2014 году мы с мужем стали приемными родителями. До этого 15 лет мы были полностью предоставлены служению, церкви, молитве, проповеди. Появление младенца, у которого была куча проблем со здоровьем, полностью нарушило привычный ход жизни — в повседневных делах и в привычных ритмах общения с Богом. Моим спутником стала постоянная физическая усталость. Я совершенно потеряла способность читать Писание, засыпая от усталости уже через пять минут. Днем выпадали лишь короткие пятиминутные промежутки тишины, чтобы помолиться, но усталость не давала сосредоточиться. Меня преследовали чувство вины и сомнения в том, осталось ли вообще что-то от моих отношений с Богом.
В этот непростой период мне очень помогли две вещи. Во-первых, то, что моя дорогая подруга напомнила мне о благодати Бога, находящегося рядом со мной независимо от того, чувствую я это или нет, нахожу я слова для разговора с Ним или нет. А во-вторых, молитвенный опыт других людей, чьими словами я некоторое время молилась, можно сказать, всухую. Благодаря им я прошла этот трудный период и снова смогла свободно дышать своей спонтанной молитвой. Псалмы и записанные молитвы христиан разных веков — это ни в коем случае не замена живого общения с Богом, а бесценная помощь на пути веры, особенно в моменты духовного обезвоживания, подаваемая нам до тех пор, пока мы снова не сможем пить сами.
Моя другая близкая подруга недавно поделилась со мной похожим опытом. Только они с мужем (тоже усыновители), казалось, наладили порядок жизни своей семьи — дети учились в школе, родители работали, как в их жизнь вмешался COVID. Карантин полностью перечеркнул привычный ритм жизни: «Мы участвовали в онлайн-богослужениях. Дети были у моей мамы, все знакомые были здоровы, мы с мужем не потеряли работу. Теоретически ничего страшного не случилось… но снова и снова я сидела за рабочим компьютером, не понимая, что мне надо делать. Стабильность моего эмоционального и духовного состояния была сопоставима с травинкой во время смерча. Я старалась читать Библию и незадолго до этого прошла курс по посланиям Павла, постоянно писавшего о стойкости в испытаниях. Но почему-то ничего из этого не помогало». Духовная помощь к подруге пришла с неожиданной стороны: «В период карантина и всеобщей нестабильности мне помогли прийти в себя написанные христианские молитвы, которые я повторяла в течение дня. Потому что ну не могла я в тот тревожный период молиться так же, как прежде. И постепенно они вернули мне ощущение ритма жизни и стабильности».
Мне понятны ее чувства, подобное я и сама не раз переживала в периоды духовной засухи и шторма! Пришло переосмысление роли чужих молитв. Я осознала, что чтение записанных молитв вовсе не сухая формальность или безжизненный обряд. Слова верующих людей многих поколений основаны на Писании и взаимоотношениях с Богом и открывают глубины характера Бога, напоминают о многих аспектах веры, ее актуальности в повседневной жизни, о которых мы можем не всегда помнить. Ведь и молитва своими словами, за которую ратуем мы, евангельские христиане, не всегда искренна и ведома Духом. Признаемся, что порой наши молитвы «своими словами» зачастую сводятся к сотне шаблонных фраз, произносимых в разных комбинациях и повторяющихся снова и снова. Такая молитва имеет тенденцию становиться формальным, безжизненным повторением, а не живым общением с Богом. Много раз, начиная молиться, я осознавала, что повторяю уже сотню раз сказанные и ставшие привычными фразы. Я хотела говорить с Богом о важном, о жизни, о том, чем дышу, хотела услышать что-то свежее, то, что оживит душу, но слова мои звучали безжизненно, поверхностно. Очень опустошающее чувство. Но я продолжала верить и искать.
По благодати Божьей я не раз испытывала встречу с Богом через чтение чужих молитв, которые, по словам моей подруги, помогали и ей, направляя ее мысли, когда не хватало слов, чтобы выразить свои чувства перед Богом. Эти молитвы были подобны веревке, натянутой между деревьями в лесу, за которую можно было держаться, идя в полной темноте и ничего не видя перед собой. Тьма отступала, и начинались светлые периоды путешествия веры, когда моя душа твердо стояла на тех же истинах, которые в «пустыне» мне помогли не забыть молитвы, записанные другими христианами, моими братьями и сестрами, и теперь уже моя молитва текла непринужденно из самых глубин сердца.
Если задуматься, общение с близким человеком может обретать множество форм. Мы можем непринужденно болтать обо всем, а можем делиться сокровенным. Иногда на душе скребут кошки, нам плохо и нечего сказать, тогда мы можем просто слушать, а то и просто молчать. Другой же раз, вдохновленные чьими-то словами, мы вдруг начинаем понимать себя и говорить о том, что для нас важно. Так же и в отношениях с Богом: мы можем молиться вдохновенно своими словами, можем соединять в молитве слова Писания, молиться псалмом, отражающим состояние нашей души. А порой можем молитвенно повторять слова за христианином, жившим недавно или несколько веков назад, соглашаясь с ним, проживая его слова и веря, что Бог услышит нас, даже если наша молитва бедна в немощи нашей. Какой бы ни была в сей день моя молитва, главное — снова и снова обращаться, доверять себя, всю свою жизнь Всемогущему Богу, помогающему мне жить Его благодатью, сообразно Его Слову независимо от того, чувствую я в данный момент Его присутствие или нет.
«Каждое мгновение уводит прочь от земли мое сердце, которое скромно ожидает Твоего призыва. Обратись к сокровенному в моей душе и скажи: “Я — Твоя Любовь, Твой Бог, все для тебя!” Ощущать Твою силу, слышать Твой голос, вкушать Твою любовь — все, чего я хочу. Аминь»
(Дж. Весли).
ФОТО: Gettyimages.ru
