Тема

«Не убоюсь зла, потому что Ты со мной»*

Андрей Суздальцев
Журнал/Архив/Номер 78/«Не убоюсь зла, потому что Ты со мной»*
«Не убоюсь зла, потому что Ты со мной»*

Почти никто из людей не любит испытаний, не радуется трудностям и не приветствует проблемы, которые их ждут сегодня или завтра. И это понятно. Попадая в кризисную ситуацию, человек чаще всего имеет дело с такими неприятными вещами, как неопределенность, страх, невозможность сразу изменить ситуацию к лучшему, нежелание терпеть дискомфорт, отрицание боли, которую предстоит пережить. Одним словом, испытание — это всегда встреча того, чего я хотел бы, с тем, что появляется как то, чего я не хочу или даже очень не хочу. Если уж говорить совсем просто, то это ситуация, которая развивается «не по-моему». А следовательно, это ситуация, которая атакует мое своеволие, мои представления о жизни, мое неприятие. Это крайне болезненная и нежелательная ситуация, и большинство людей делает все возможное, чтобы ее избежать.

И тут я хочу задать неприятный вопрос. И даже не один, а целых три. А стоит ли пытаться избегать таких ситуаций? А что если в них сокрыто нечто большее, чем боль и стресс? Что если в них сокрыт ключ к вам самим, истинным, а не придуманным?

Те, кто читал евангельские обетования блаженств, не могли не обратить внимание на некоторую их парадоксальность. Там нигде не сказано, что ты блажен, когда у тебя есть добрая жена, деньги, успех, слава, удача. И если мы прочитаем список блаженств внимательно, то увидим, что почти все время речь идет как раз о кризисной ситуации, а иногда и невыносимо тяжелой ситуации, из которой возникают эти небывалые обетования блаженства.

Кто-то плачет, и не без причины, естественно, а ему говорится — ты блажен. Кто-то пытается примирить враждующих, то есть ставит себя в ситуацию конфликта, ссоры, войны, а ему говорят — ты наречешься сыном Божиим.

Кто-то попал в ситуацию неправды, и желание найти и обнаружить правду в нем так велико, что приравнивается к мучительному голоду, и это может быть неправый суд, несправедливый приговор, сплетня, грозящая благополучию или даже жизни, но ему говорится — твой голод по Правде будет утолен, ты насытишься, ты блажен.

И дальше, там, где говорится о блаженстве, связанном с преследованиями и гонениями, — речь идет вовсе не о ситуации успеха, которая делает тебя радостным, «блаженным»; но Слово Божие говорит о том, что блаженство приходит в твою жизнь тогда, когда тебя гонят за Правду, когда тебе больно, когда тебе невероятно плохо, когда нестерпимо тяжело.

Что же из этого следует?

Две вещи. Первая — возражение, что в жизни так не бывает. Вторая — что блаженство, радость, глубина и полнота жизни открываются человеку именно в испытаниях.

Начнем с первой: кто и когда из ваших друзей, пройдя мучительные испытания, ощущал себя прозревшим, очищенным, счастливым? Думаю, что таких немного. Кто из них хотел бы эти испытания повторить? Кажется, никто. Или почти никто.

Следовательно, либо Евангелие говорит неправду, либо, читая его, мы не учли какой-то важный фактор, и пазл не собирается.
Это похоже на то, как если дать инструкцию человеку, чтобы, входя в незнакомое темное помещение, он щелкнул выключателем — и станет светло, но инструктор забыл, что в светильнике нет лампочки и что светло будет лишь при выполнении дополнительного условия — наличия лампы в электросети.
Да, «головоломка» с обетованиями блаженства начинает работать, собираться, и мучительные испытания не в книжке, а наяву становятся радостью и даже блаженством, если выполнено одно условие — если вкрутить «лампу», от которой пойдет свет. Такая «лампа», такое условие — Божее присутствие, сильная вера в то, что в этих испытаниях ты не один, что они небессмысленны, что Бог рядом с тобой, здесь, в самой гуще боли и мрака. И чем сильнее испытание, тем ярче зажигается свет Его вечной жизни, которая ждет нас не где-то в будущем, а светит и просвечивает через нашу земную жизнь с ее скорбями и испытаниями прямо сейчас, и особенно, как это говорят Заповеди блаженства, в тяжкой кризисной ситуации. А вместе с ним, с Божьим светом, в самую толщу боли входят покой, радость, счастье быть рядом с Ним, превышающее по глубине и смыслу все другие земные радости. И те, кто это пережил, скажут: в жизни, именно в самой нашей что ни на есть обычной жизни, так бывает! В глубине боли, безвыходности, отчаяния начинает светить свет — это пришел Тот, Кто может помочь именно изнутри, а не снаружи, пришел поддержать, утешить, укрепить. И чаще всего безнадежная ситуация «отпирается» как раз изнутри, и внешние обстоятельства чаще всего также начинают вслед за этим изменяться к лучшему.

Это первое.

И второе.

«Не убоюсь зла, потому что Ты со мной»*

Почему нужны испытания, проблемы для того, чтобы я был счастлив? Казалось бы, они лишь прибавят мне тяжести, ввергнут в страх и озлобление.
Давайте вспомним, что говорит об испытаниях Христа Евангелие. Ведь Он был не только Богом, но и человеком, и то, что происходило с Ним, имеет к нам прямое отношение. Я скажу только о двух Его испытаниях. Это сорокадневный пост в пустыне, после которого Он вышел на проповедь и стал учить Евангелию. И второе — Его страдания, распятие и смерть — муки, закончившиеся воскресением, победой вечной жизни. Каждый раз великому делу предшествовали испытания.

Вы скажете: это же совершенный человек, это один из всех, ни на кого не похожий, а речь идет о нас, немощных, обычных.

Но Его ученики, прошли же они этот путь за Ним следом. Они — немощные, обычные, не очень даже грамотные — взяли откуда-то силы, чтобы выбрать жизнь, полную испытаний и даже мук, добровольно. Но неужели же они выбрали муки ради мук? Неужто они проповедовали стремление к боли и терпению ради боли и терпения? Конечно же нет! Ведь они доносили до слушателей нечто большее, неизмеримо большее — они проповедовали новую жизнь, исполненную радости, свободы, света, сострадания, понимания и любви, жизнь поистине блаженную.

Тогда в чем же радостный смысл страданий, без которых не проходит ни одна человеческая жизнь?

Тут немного внимания. Между мной и основой жизни, между мной и Творцом, между мной и Всем стоит блок. Это блок, который отдаляет меня от Источника счастья и полноты, и этот блок — недостатки, своеволие, грех, которые поселились в моей душе, а я до поры до времени даже не замечал этого. У меня было все «как у людей», и мне не нужно было делать ничего, чтобы попытаться избавиться от своих изъянов.

У испытаний, у боли, у проблем, с которыми я сталкиваюсь, есть одно болезненное, но прекрасное свойство. Если я их не отвергаю, если я не обманываю себя, а имею мужество взглянуть на ситуацию прямо, то она начинает сокрушать мою гордыню, разламывать бронированные перегородки, стоящие между мной и Богом, давать мне в руки ключ, которым я смогу отперать все новые и новые двери. И если я осознанно встречаю испытания и знаю, для чего я это делаю, то начинается мой духовный рост, мое движение к Центру жизни, расположенному там, где живет Начало всего, — в моем сердце.

Но мне не вырасти после одного-двух испытаний, даже осознанных, в ту меру роста, при которой я смогу разделить с Христом Его жизнь, приобщиться к ней или хотя бы приблизиться к ней больше, чем прежде, — для этого мне нужно идти все дальше и дальше, от испытания к испытанию. Но они уже перестали быть бессмысленными.

Спортсмен в спортзале, балерины во время многочасовых репетиций или бегун, о котором говорит апостол Павел, истязают себя тренировками или сверхусилием на дистанции не бессмысленно, они знают, для чего это делают, и их нагрузка для них — радость. Это их путь к победе.

У Бориса Пастернака есть стихотворение, посвященное Марии Магдалине, и в нем всего в четырех строках говорится о ее стремительном внутреннем росте во время самого великого испытания в ее жизни — трех дней после смерти Учителя:

«Но пройдут такие трое суток
И столкнут в такую пустоту,
Что за этот страшный промежуток
Я до Воскресенья дорасту».

До воскресения надо дорасти. Для того чтобы разделить Жизнь, нам нужен внутренний рост в испытаниях. Ведь кто-то встретил Христа воскресшего, а кто-то нет. Кому-то Он открылся, а кто-то стоял рядом, но ничего не увидел. Потому что тот, кто Его увидел, «дорос» в любви, вере и близости к Учителю до воскресения, а те, которые искали Его из любопытства или опираясь лишь на внешние чувства, искали понапрасну. Христа воскресшего можно увидеть лишь тогда, когда душа дорастает до воскресения, как это произошло с Магдалиной в черной пустоте отчаяния, утраты и боли. Что с ней произошло в эти дни, мы можем только догадываться, но она осталась верна Христу, и она первая увидела Его воскресшим очами души, первая разделила радость и смысл Его жизни, перед которой смерть оказалась бессильной.

Нам нужен такой рост. Потому что это одновременно рост к Богу, и это рост к самому себе — себе истинному.

И входя в испытания, оказавшись в пустоте, где все рушится, где, кажется, не за что зацепиться, самое главное не забыть, хоть это и непросто, что вместе с нами в них входит тот, кто Сам прошел нестерпимые человеческие муки и страдания, богооставленность и предательство, и Он тот, кто больше жизни и смерти, Он тот, кто сказал «Я есмь Жизнь», и Он сейчас — с нами.

 

*Пс 22:4.

 

ФОТО: Gettyimages.ru


Работает на Cornerstone