Тема

Идентичность ложная и истинная

Андрей Суздальцев
Журнал/Архив/Номер 74/Идентичность ложная и истинная
Идентичность ложная и истинная

Зрелище звездного неба каждый раз поражает воображение. Вселенная распахивается перед нашим взором, и мы застываем, созерцая узоры звездной карты. Мы знаем, что некоторые из звезд расположены на немыслимом для нашего воображения отдалении, но свет от них все-таки доходит до наших глаз. Мы также знаем, что за этими светилами расположены еще более дальние, но не менее прекрасные, что за нашей галактикой, переливающейся в небе Млечным путем, находится бесчисленное множество других галактик, о которых мы мало что знаем. И все же мы их видим. Можно сказать, что Вселенная посылает нам, на нашу маленькую Землю, свои сигналы, рассказывающие о ней, о ее необъятности, о ее мерцающих картинах и фигурах, в которых древние видели животных, богов и героев, посылает свою светоносную весть, которую мы стремимся расшифровать, ведь Вселенная — это наш дом.

Но есть и другие сигналы, которые мы можем принять и пытаться их понять и расшифровать. Они не менее прекрасны и куда как более глубоки и важны для нашей жизни среди звездных миров и земных цветов. Это сигналы от Того, Кто все эти бесчисленные миры — звездные и земные — создал. Они несут свою весть каждый день — через слово мудрости, услышанное от друга, через красоту того же самого звездного неба, через милосердный поступок знакомого или незнакомого человека, через чтение Библии, где запечатлены слова Творца, а иногда и напрямую, когда Он обращается к нашей душе без посредников.

Как нам хотелось бы, чтобы сигналы, идущие из глубин Духа, были всегда прекрасны, как звезды, и чисты, как свет! Но со временем мы обнаруживаем, что они могут быть посланы нам совсем в другом облачении, которое нам не всегда нравится, и иногда мы даже стремимся сделать все, чтобы от них, этих сигналов, этих посланцев, избавиться. Это случается тогда, когда в наш дом входит беда, когда по ряду причин мы заболеваем тяжелой болезнью, теряем кого-то из близких или от нас уходит любимый человек, и тогда в нашу душу входят боль, страх, вина и гнев.
Такие сигналы я бы назвал косвенными. Если красота мира есть прямое воплощение красоты божественной премудрости, то вина и страх приходят к нам не напрямую. Как нашу тень мы можем увидеть, лишь отвернувшись от солнца, встав к нему спиной, так и наши болезненные эмоции свидетельствуют о том, что в нашей духовной ориентировке что-то разладилось. Что эти бессмысленные, как нам кажется, испытания на самом деле имеют смысл, если только попытаться их принять и постигнуть их смысл, не теряя из виду солнце, с которым Себя сравнил Творец в одном из прекрасных стихов Евангелия.

Библия также говорит нам, что с нашим миром не все в порядке, что его изначальная целостность и гармония некогда были нарушены, а — еще более прямолинейно — Иисус говорит о том, что господином и князем этого мира является отец лжи, Сатана. Это, в частности, значит, что наш мир окутан иллюзией, что правда в нем затемнена, и ее надо отыскивать, что то, что мы принимаем за правду, правдой может и не являться. Это имеет отношение и к миру, который нас окружает, и к нам самим. Это имеет отношение к нашей идентичности, то есть к тому, как мы себя воспринимаем сами и как мы отвечаем на вопрос «кто я?».

Вот тут и начинаются сложности. Ведь в течение дня мне приходится менять не одну социальную маску, с которой я себя на время отождествляю. Когда я разговариваю с родителями — я сын, потом я иду на работу, где становлюсь в зависимости от ее содержания клерком, водителем, инженером и т. д. Попадая в церковь, я ощущаю себя христианином (прошу прощения у тех, кто чувствует себя христианином и вне ее стен), входя в магазин, я становлюсь покупателем, усаживаясь в самолетное кресло — пассажиром. И так далее. И ответ на вопрос, кто я, заставляет меня задуматься.

И еще меня заставляет задуматься вопрос, а был ли я достаточно хорошим сыном или достаточно хорошим работником. Насколько я соответствую моему представлению о хорошем христианине? Перечислять можно долго. И по мере перечисления я обнаруживаю свое несовершенство в этих своих «воплощениях». А вслед за этим ощущением приходит чувство вины. Приходит ощущение того, что я недостаточно хорош для… И тут можно подставлять все, что угодно.

Шизофреническая дробность самоидентификации делает человека несчастным и утратившим цельность. Делает его виноватым и больным.

Но, может быть, эта множественная идентичность неправильна? И ее стоит пересмотреть? Есть такое духовное упражнение: мне предлагается отбрасывать все, с чем я себя идентифицирую, и каждый раз задавать себе вопрос, осталось ли мое «я» со мной при этой утрате. И я думаю, что, отбрасывая себя как сына, не теряю своего «я». Отбрасывая себя как мужа, я также его не теряю. Я не теряю его, даже отбрасывая себя как работника и христианина, даже как отца или начальника. Мое истинное «я» расположено где-то гораздо глубже. И если вы не испугаетесь во время этого упражнения отбросить себя как тело, вы увидите, что в результате этого серьезного действия ваше «я» все равно не утрачено, оно с вами, оно и есть вы, ибо располагается на том уровне, который не может быть затронут даже телесным исчезновением.

И вот тут-то можно попытаться определить свою истинную идентичность. Конечно, делая это с помощью слов, мы определим ее все же условно, но куда вернее, чем идентичности предыдущие, о которых уже было сказано, что они не выражают природы нашего истинного «я»: «русский», «мужчина», «писатель», или «бизнесмен», или «путешественник». К тому же ваша душа без слов согласится с тем, что она в своей глубине почувствует, а это и будет правдой.

Свою идентичность я бы определил как «сын Божий». И когда я так однажды сделал, мир стал постепенно обретать цельность и утрачивать шизофреническую раздробленность социальных ролей. Он обрел Центр — Бога, сыном которого я отныне являюсь.

Исчезает ли при этом изматывающее чувство вины?

Прежде чем ответить на это вопрос, я хочу заметить, что при правильной идентичности мы больше не соотносим себя со своим эгоистическим началом, которое все это время объявляли собой, мы перестаем себя с ним отождествлять, как делали многие годы до этого. И хотя этот смысловой и духовный отказ дается не просто и работа в этом направлении может длиться всю жизнь, все же мы осознаем, кто мы такие на самом деле, и понимаем, что мы — дети Божьи, а истинное «я» во мне является не моим эго, но образом и подобием Высшего. «Отвергнись себя самого», — говорит Христос, конечно же, не предлагая нам отвергнуться от себя истинного. Речь идет о нашей ложной идентичности, о нашем эгоцентризме. О том ложном «я», на которое мы столько лет ориентировались вместо того, чтобы почувствовать себя тем, чем мы являемся, — образом и подобием Творца.

Далее начинается путь в свободу, путь избавления от вины.

Апостол Павел пишет, что в Законе весь мир виноват. И это понятно — нет среди людей в падшем и ослабленном духовном мире ни одного человека, способного выполнить все основные заповеди Закона. А значит, человек не может не чувствовать свое несовершенство, свою вину. Но вина сына перед отцом не бывает безысходной или мучительной, при правильном к ней отношении она из вины превращается в ошибку, неправильный выбор и, будучи осознана и сопровождаясь сыновним раскаянием, ведет к празднику отцовской любви, как об этом свидетельствует великая притча о блудном сыне.

Итак, правильная идентичность — залог снятия вины, условие избавления от нее. А следовательно, все наши ошибки, действия, вызванные нашими недостатками, боль, причиненная изъянами нашего характера, — все это отныне превращается в инструмент осознания, признания своей неправоты перед Богом и человеком и дальнейшего духовного роста.

Если я действительно сын Божий, то и простить меня может по-настоящему лишь Бог. А Он всегда готов простить Своих сыновей и дочерей, Он даже готов пойти в пустыню, чтобы разыскать заблудившегося там сына, и именно Он ждал другого Своего сына «на дороге» — когда тот вернется к нему.

И вот что мне еще хочется сказать.

Чувство вины и страха, чувство отчаяния и неудавшейся жизни исходит не от Отца небесного, а от меня самого.

Чувство вины и одиночества также является следствием моих неправильных действий, поступков и выборов.

Более того, чувство вины, скажем так, заслуженной может перерасти в ложную вину, которую наш эгоизм способен испытывать как вину истинную, потому что он склонен нас обманывать. И ложная вина в нас иногда служит предметом для осознанной или неосознанной манипуляции нами в близких отношениях или на работе. И тут важно помнить, что не человек отпускает мне вину, что не он способен ее смыть, а только Бог. Мы, конечно же, должны просить прощения у человека за наши поступки и слова, причинившие ему ущерб, но отчитываться мы можем только перед Творцом, и ориентировать свое правильное поведение мы способны не перед тем или иным человеком, порой желающим нам добра, но несовершенным, а перед Тем, Кто дал нам нравственный Закон и возможность, отклоняясь от него, снова и снова к нему возвращаться и растворять свою вину в бесконечной любви и прощении Отца небесного, который выше Закона.

И только такая зависимость от любви Бога и есть настоящая свобода.

Фото: Gettyimages.ru


Работает на Cornerstone