«В наш атомный век, в наш каменный век»: цифровой век и глобализация в искусстве

Сейчас каждый из нас в любой момент может получить любую информацию, пробежав пальцами по компьютерной клавиатуре. Ну разве это не чудо? По клику мышки близкие оказываются на экране рядом с нами. В мгновение ока деньги переводятся с одного конца света в другой. Эти явления напрямую связаны с глобализацией. «Глобализация — процесс всемирной экономической, политической, культурной и религиозной интеграции и унификации», — сообщает нам учебник Г. И. Глебовой и О. В. Милаевой «Современные международные отношения»1.

Но, как ни странно, при всей широте возможностей, при всем том, на что человек сегодня способен благодаря новым изобретениям и доступным знаниям при помощи всемирной сети интернет, кажется, это не позволяет ему развиваться. Все, что только можно, для комфортной жизни уже придумано, а то, что еще нужно, придумает кто-то другой, я тут не при чем.

В таких условиях человек, с одной стороны, становится согласным на все, а с другой — вялым и апатичным. Все, что нужно для жизни, есть: есть подобие жизни, есть подобие порядка. Сопротивляться течению, которое подхватило и понесло человечество, смысла нет. Кажется, что вот он, идеальный мир, в котором есть все. Теперь же наступает время, описанное в антиутопиях, откуда людям не выбраться, даже если они захотят этого. Впрочем, слово «если» тут тоже значимо. Захотят ли?

Подобие такого мира-антиутопии мы можем видеть во вселенной Сьюзен Коллинз «Голодные игры» (The Hunger Game, 2008).

Но прежде, чем мы расскажем об этой антиутопии, сделаем экскурс еще в одну современную «инсталляцию» — британский сериал-антологию «Черное зеркало» (Black Mirror, 2011–…), созданный писателем-сатириком Чарли Брукером. Сам он объясняет смысл названия так: «“Черные зеркала” вокруг нас, куда ни глянь: на каждой стене, на каждом столе, в каждой руке — прохладный блестящий экран вашего телевизора, монитора, смартфона».

Для нас погружение в мир этого сериала стало очередным поводом для разрешения одного из вечных вопросов: меняется ли человек в постоянно изменяющемся мире? Если да, то какова степень этой изменяемости? Этот вопрос можно сформулировать в духе романа Б. Акунина «Аристономия», где он приблизительно звучит так: есть ли прогресс в развитии человека к лучшему, как развивается в нем его внутренняя сущность по отношению к его трудноопределимому качеству, к тому, что писатель назвал термином «аристономия»2?

Пожалуй, речь здесь идет об определении своего предназначения и осуществлении его — в ногу со временем или, наоборот, вопреки ему, насколько человеку позволяет его характер, личностное начало и само время, сложившиеся в нем обстоятельства.

В первой серии сериала премьер-министр принуждается к отвратительному непристойному поступку, который следует показать в прямом эфире главных каналов. Цена отказа от этого — угроза жизни похищенной принцессы. Под общественным давлением премьер подчиняется… Есть принципы, а есть среда. Что важнее? Человек — «социальное животное» (Аристотель) или же духовная личность, которая «может позволить себе роскошь иметь принципы» (фильм «Патриот», 2000)? По сути, тут классический конфликт, описанный в новелле Ги де Мопассана «Пышка» (1880). Просто сегодня конфликт должен быть более эпатажным, а выводы — более смелыми. Базовая традиция подвергается современным модификациям.

При просмотре серии охотно веришь, что это сюжет из нашего времени, впрочем, время не имеет значения, потому что итог драматичен: общество управляется низменным интересом к зрелищу, даже безнравственному, и это явная манипуляция общественным мнением, которое, в свой черед, манипулирует конкретной личностью, где жизнь человека — один из просчитанных шагов, сброшенная карта. Никто не замечает, что принцесса спасена (ядро конфликта) до того, как началось позорное зрелище, потому что все увлечены «черным зеркалом».

Так было всегда или же что-то поменялось? Каждая последующая серия дает новую пищу для размышления, серии между собой не связаны, это антология. Примерный ответ как гипотеза может быть таким: да, современная среда ускоряет обмен информацией, ее ценность мала, она не задерживает надолго внимания, но человек все так же нуждается в любви, в том, чтобы его заметили и оценили его уникальность. Но в мире машин, как бы ты ни старался, роботы тебя превзойдут, а люди тебя либо не оценят, либо обесценят. И об этом — другие серии.

Вернемся к «Голодным играм». Люди, живущие в подобии порядка и мира, которые имеют какую-то едва ощутимую фантомную надежду, не стремятся изменить свою жизнь. Они осознают, что живут плохо, но боятся того, что станет еще хуже, поэтому не считают революцию выходом. Постоянно находясь под пристальным контролем государства, они не думают, что имеют право на личное пространство, послушно исполняя все законы. Но даже те, кто живет богаче и роскошнее, совсем не обязательно свободнее прочих, а возможно, даже бόльшие рабы, чем рабочий класс, жители дистриктов.

Рассказывая о причине написания книги, Коллинз говорит, что просто переключала телевизор и внезапно с развлекательного реалити-шоу попала на репортаж о военных событиях. Довольно очевидны параллели, которые можно провести между увиденным ею и тем, чем живут в Капитолии буржуа мира «Голодных игр». Они настолько околдованы происходящим на экране, этим развлечением, что не задумываются о том, насколько это чудовищно и неправильно. (Явная параллель с «Черным зеркалом».)

При размышлении о данной книге вспоминается игра, созданная ETHERANE, «Hello, Charlotte» («Привет, Шарлотта». Horror RPG 17 июня 2015 года), точнее, третий ее эпизод «Hello, Charlotte EP3: Childhood’s End» («Конец детства»). Главная героиня в первой части истории — Шарлотта Уилт­шер, которая носит номер Q84. Она создатель «Белого общества», где не принимается ничего, что не работает на нее. Самой обычной вещью для нее является публичная казнь, которую даже показывают по телевизору, и программа называется не иначе как «Час казни». Все совершается ради собственного удовольствия и удовлетворения собственного эго. Думается, что после неразличения понятий «развлечение» и «смерть» это следующая стадия очерствения души, впрочем, вполне возможно, это отголоски древнего развлечения — хлеба и зрелищ.

Но изначально человеку не была свойственна эта жестокость. Человек был создан по подобию Божьему, и в нем не было жестокости. Но грехопадение изменило нас. И теперь нам надо выбирать между добром и злом. Так что же заставляет людей становиться жестокими? Посмотрите в зеркало. Вы видите в нем себя, не так ли? Что ж, теперь переведите взгляд на другое зеркало, которое, несомненно, находится рядом с вами, «черное зеркало», в котором вы отражаетесь искаженно, в отражение которого вы даже не всматриваетесь. Но вы позволяете себе быть сосудом, который наполняет текущая оттуда информация.

Неужели это то, чем вы хотите быть наполненными? Этой жестокостью, ставшей обыденностью? Может быть, еще не поздно остановиться, обернуться и сделать шаг туда, где нет черноты зеркал, а есть лишь свет? Автор выражет благодарность дочери, Анне Лобановой, в соавторстве с которой была написана эта статья.

1Электронный ресурс: http://uchebnik-online.com/131/1437.html (дата обращения 8 июля 2019 года).
2«Человека можно назвать аристономом, если он стремится к развитию, обладает само­уважением, ответственностью, выдержкой и мужеством, при этом относясь к другим людям с уважением и эмпатией. Каждая из этих характеристик является непременной. Отсутствие или недостаточная выраженность хоть одной из них означает, что человек находится на пути к аристономии, однако еще не вполне достиг ее». Электронный ресурс: https://mybook.ru/author/boris-akunin/aristonomiya/citations/3489686/ (дата обращения 5 июля 2019 года).

ФОТО: Gettyimages.ru