Тема
Ценность искусства доказывать не надо. Даже люди неискушенные понимают, как сильно оно воздействует на душу человека. Многие относятся к искусству как к отдохновению или развлечению после трудового дня либо воспринимают его как средство для занятий во время досуга. Действительно, некоторые виды искусства способствуют отдыху, являясь естественным выражением эмоций и настроений, они помогают восстановлению сил, переключению внимания, отвлекают от отягощающих душу забот, снимают напряжение. Хорошо после работы прийти домой и посмотреть хороший фильм, прочитать хорошую книгу. Но вот чтобы пойти в музей, в театр или на концерт, нужно затратить некоторое усилие. Делающий этот шаг понимает, что усилие окупается.
Некоторые виды искусства способствуют единению людей. Таковы, например, пение и танец. Не случайно танцы и песнопения, особенно коллективные, являются неотъемлемой частью народных традиций, входят во все культуры человечества вплоть до самых ранних, архаичных и сохраняются на протяжении тысячелетий. В древности труд, особенно сельский, сопровождался пением, и эти песни делали его более легким и приятным.
Во многих религиях мира песня и танец считаются сакральными искусствами, в том числе у евреев и христиан. «Буду петь Богу моему, доколе есмь» (Пс 103:33), — восклицает Давид. Он же, царь и пророк, плясал перед Ковчегом, прославляя Бога. В Библии описаны случаи, когда танец становился молитвой. Например, Мариам и другие еврейские женщины танцевали на берегу моря после исхода евреев из Египта, и этот танец был выражением их благодарности Богу за избавление от рабства.
В Книге Притчей описано, как Бог творил мир, и это художественный акт, в котором Бог разделяет радость с человеком. «…тогда я была при Нем художницею, и была радостью всякий день, веселясь пред лицом Его во все время, веселясь на земном кругу Его, и радость моя была с сынами человеческими» (Притч 8:30–31), — говорит Премудрость Божия. Отсюда мы можем сделать вывод, что искусство имеет небесное происхождение.
Только человек наделен способностью творить, создавать нечто новое, облекая свои мысли и чувства в художественную форму и разделяя их с другими. Еще в раю Господь дал повеление Адаму возделывать и хранить сад, давать имена животным. Первое прямо связано с творчеством, второе — с познанием, ибо дать имя в древности означало познать что-то или кого-то, и человеку Бог дал возможность познавать творение, открывать законы, по которым оно создано. И это тоже творчество, отсюда родилась наука.
Бог открывается в Библии как Творец мира, а в греческом переводе (Септуагинта) Бог назван Поэтесом. Человек, созданный по образу Божию, также призван к творчеству. Господь творил мир прекрасным и любовался творением: «И увидел Бог, что это хорошо» (Быт 1:10). Английский писатель Клайв Льюис пишет, что Бог сотворил человека, чтобы было с кем разделить радость творения, чтобы было кому сказать: «Посмотри, как хорошо! Как красиво!»
Человек наделен даром воспринимать красоту творения и отражать ее в своем творчестве. Живопись, скульптура, декоративно-прикладное искусство — все это призвано отразить красоту Божьего мира и украсить сферу жизни человека. Прежде всего то пространство, которое отделяется для общения с Богом, — Скиния, храм, молитвенное пространство в доме. Не случайно в Библии так много уделяется внимания тому, какие ткани, какие цвета, какие орнаменты должны быть в святилище. Красота — это воспоминание о рае, о единстве с Богом.
Искусство часто рождается из чувства благодарности Богу или, напротив, из чувства утраты Бога, в котором нуждается человеческая душа. Таковы псалмы Давида. Хвалебные:
«Дивно для меня ведение Твое, — высоко, не могу постигнуть его!
Куда пойду от Духа Твоего, и от лица Твоего куда убегу?
Взойду ли на небо — Ты там; сойду ли в преисподнюю — и там Ты.
Возьму ли крылья зари и переселюсь на край моря, —
и там рука Твоя поведет меня, и удержит меня десница Твоя.
Скажу ли: “может быть, тьма скроет меня, и свет вокруг меня сделается ночью”;
но и тьма не затмит от Тебя, и ночь светла, как день: как тьма, так и свет»
(Пс 138:6–12).
Или покаянные:
«Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих изгладь беззакония мои.
Многократно омой меня от беззакония моего, и от греха моего очисти меня, ибо беззакония мои я сознаю, и грех мой всегда предо мною.
Тебе, Тебе единому согрешил я и лукавое пред очами Твоими сделал, так что Ты праведен в приговоре Твоем и чист в суде Твоем.
Вот, я в беззаконии зачат, и во грехе родила меня мать моя. Вот, Ты возлюбил истину в сердце и внутрь меня явил мне мудрость [Твою].
Окропи меня иссопом, и буду чист; омой меня, и буду белее снега» (Пс 50:3–9).
Псалмы — это настоящая поэзия. Но такой же восторг и изумление перед величием Творца и Его мудростью можно найти и в светской поэзии. Поэты часто становились рупором Божьей воли:
«Страницу и огонь, зерно и жернова,
секиры острие и усеченный волос —
Бог сохраняет все; особенно — слова
прощенья и любви, как собственный свой голос»
(Иосиф Бродский).
Правда, в Библии о художниках сказано и немало обличительных слов. Но тут дело не в самом искусстве, а в том, кому и чему оно служит. Действительно, искусство может служить Богу, тогда оно чисто и свято, но может служить идолам, и тогда оно — соблазн. Естественно, возникает вопрос: как отличить одно от другого? И тут мы понимаем, что искусство — это не только веселье и отдых, но и труд. В том числе и труд понимания искусства. Художник трудится для того, чтобы нам передать какую-то весть, а мы должны потрудиться, чтобы услышать эту весть и понять ее. Многие художники признавались, что зритель является сотворцом их произведений. Без зрителя произведения не существует, в лучшем случае — это безмолвный крик в пустоту.
Звук и ритм, цвет и свет, особым образом организованное пространство и мысль, облеченная в форму поэзии или прозы, — все это оказывает громадное воздействие на душу человека и на его тело, а вернее — на внутреннего человека и внешнего. В этом сила искусства.
Но ведь искусство бывает не только направленным к Богу, но и богоборческим. Строители Вавилонской башни могут вполне считаться великими архитекторами, потому что задумали они нечто небывалое — построить башню до небес. Мы же понимаем, что о небоскребах тогда никто даже и не слышал. Но Бог увидел нечистоту людских сердец и разрушил их замыслы. И Вавилонская башня стала на все времена великим символом сопротивления Богу.
Нечто подобное задумали и советские люди, пытаясь воздвигнуть на месте разрушенного храма Христа Спасителя Дворец Советов со стометровой статуей Ленина наверху. Этот храм безбожия олицетворял бы мощь советской системы, в которой имя Бога навеки забыто. Но и этот замысел Бог разрушил: на пустом месте сначала появился бассейн, а потом вновь возвели храм. А от советской империи остались только обломки.
Искусство воздействует прежде всего на человеческие чувства. Но оно же и учит человека думать. Даже те произведения, которые могут сначала оттолкнуть или показаться непривычными, непонятными и даже антирелигиозными, на самом деле оказываются глубокими и открывают нам новую грань бытия. Таковы, например, серия «Капричос» Франсиско Гойи, «Апофеоз войны» Василия Верещагина, «Крик» Эдварда Мунка, «Черный квадрат» Казимира Малевича и др. Искусство призвано не только отражать красоту, но и открывать безобразие, не только воспевать святость, но и обличать грех. В этом пророческая сила искусства. И пророки в Библии говорили нелицеприятные вещи, показывали ужасы мира, отступившего от Бога.
Современное искусство зачастую отражает именно темные стороны мира. Но отнюдь не для того, чтобы это воспеть, а для того, чтобы люди обратили на них внимание. И общение с таким искусством трудно назвать отдыхом. Это серьезная работа души и духа. Вспомним фильм Мэла Гибсона «Страсти Христовы». Просмотр такого фильма нельзя назвать приятным отдыхом, зрителя тут ждет не забвение от трудов праведных, а напряжение сопереживания Христу. Однако показанные с таким беспощадным реализмом евангельские события заставляют нас задуматься всерьез над ценой нашего искупления. Помню, когда мы пошли в кинотеатр смотреть этот фильм накануне Пасхи, несколько молодых людей пришли в зал с привычным для них попкорном, и когда фильм начался, они еще продолжали переговариваться и хихикать, жуя попкорн. Но очень скоро притихли, и уже к середине фильма я слышала, как они всхлипывают. Выходили из зала по окончании фильма все в полном молчании, глубоко погрузившись в свои мысли. Я уверена, что и в душе этих молодых людей что-то очень существенно сдвинулось в правильную сторону. Такова сила искусства. Греки называли такое воздействие «катарсис» — «очищение».
Искусство, без сомнения, — это призвание. И настоящий художник не может не творить. А христианин видит в этом еще и свое служение Богу. Моя близкая подруга, замечательный художник Лилия Ратнер в течение нескольких лет создавала серию «Пророки». И, по ее признанию, она была счастлива, потому что вошла в мир Библии не только как читатель, но и как сотворец, ибо, создавая образы Авраама, Моисея, Исаии, Давида, она как бы вела с ними диалог. И конечно же, вела диалог с Богом. И потому эта серия находит отклик в сердцах зрителей. Но как трудно ей далась другая ее графическая серия — «Холокост». Художница буквально плакала, создавая эти листы, наполненные человеческим страданием. И признавалась: «Я это рисую собственной кровью, они меня убивают!» Сочувствуя, я говорила ей: «Ну если это так тяжело, может, и не стоит это рисовать?» Но она отвечала: «Нет! Я должна! Это мой долг перед погибшими и перед Богом».
Такое искусство отдыхом не назовешь. И от зрителя серия «Холокост» также требует больших душевных сил, потому что пронзает насквозь.
Многие художники признавались, что искусство требует от них больших жертв, но как пророк Иона хотел убежать от Бога и не смог, так и они ощущали непреодолимую силу, заставлявшую их снова и снова браться за перо, кисть, карандаш, садиться за рояль или снимать кино. Рембрандт начинал успешным и богатым, а к концу жизни потерял всех близких, обнищал, но не перестал писать. И его картины все больше и больше наполнялись глубоким евангельским смыслом. Достаточно вспомнить одну из последних его картин — «Возвращение блудного сына». Бетховен оглох, но не перестал писать музыку. Андрей Тарковский вынужден был уехать из России, чтобы снимать кино. Иосиф Бродский также был изгнан из страны. Кто жил в Советском Союзе, помнит, что только члены Союза писателей считались поэтами, а Бродского, который писал стихи, да еще и религиозные, без всякого одобрения начальства, сочли тунеядцем, дали срок, а потом выслали из страны. Но от этого его творчество не только не прекратилось, но даже расцвело. Бродский получил мировое признание и стал лауреатом Нобелевской премии в области литературы.
Конечно, не все художники получают признание при жизни. Не все даже находят своего зрителя, многих оценивают спустя годы и десятилетия, а то и века. Но дар творчества, данный человеку Богом, не должен пропасть. Ведь к творчеству призван каждый, в том числе и к творчеству в восприятии того, что создают другие. И безусловно, к творчеству в своей собственной жизни.
ФОТО: Gettyimages.ru
