Тема

Некоторые размышления о личности и идентичности

Всеволод Погасий
Журнал/Архив/Номер 69/Некоторые размышления о личности и идентичности
Некоторые размышления о личности и идентичности

Становление личности человека проявляется в его поступках ради тех, от кого он ничего не ожидает получить взамен. Его альтруизм свидетельствует о том, что он становится способным действовать в свободе, никем извне не побуждаемый и не плененный ко­рыстью. Свобода — условие формирования личности: только добровольно человек может отождествить себя с той или иной системой ценностей. Еще одним условием является само­идентификация личности, потребность задать себе вопрос, кто же я, и ответить на него. Подобно штурману, по звездам определяющему местонахождение своего корабля в океане, человек пытается найти себя в системах ценностных и смысловых координат. При этом ему предстоит разобраться в том, какие из этих систем относительные, а какая — абсолютная.

Личности предстоит найти себя в двух измерениях — в вечности и во времени, в истории. Обнаружить себя в Божественной реальности можно лишь через веру, смирив ум перед Божьим Словом и укротив сердце перед Его любовью. А для того, чтобы самоопределиться в исторической плоскости, человеку предстоит исследовать прошлое общества, в котором он родился и вырос, подвергать анализу то, чем он руководствуется в настоящем, и формулировать для себя образ желаемого будущего.

Касси Карстенс1, автор книги «Миру нужен отец», повторяет эту мысль, выделяя первичную и вторичную идентичности. Первичную идентичность можно представить как вертикальную ось ординат: она определяет, каковы наши отношения с Богом. Мы, во-первых, Его дети, а во-вторых, дети Его Царства.

Рассмотрим, что такое первичная идентичность. Если человек исповедует себя христианином, Дух Святой совершает в нем работу по обновлению ума. В сознании человека рождаются категории Царства, которых он доселе не знал. Параллельно Бог исцеляет его душу, наполняя новое содержание смыслами. Постепенно мы начинаем осознавать себя Божьими детьми и наследниками Его обетований, соучастниками в благодати. Мы отождествляем себя с царственным священством, с церковью воинствующей и церковью прославленной, открываем свое небесное гражданство. Первичная идентичность дает нам знание о том, какого мы рода и где наша настоящая родина.

В то же время личностные характеристики в человеке формируются тогда, когда он следует своему призванию в служении. Двигаясь в этом направлении, он, подобно Христу, расточает себя. Обретая свою небесную отчизну, христианин присваивает себе и Божье поручение в отношении этого мира. Быть детьми Царства означает быть Его свидетелями там, где мы находимся.

Вторичная идентичность относится к нашей жизни в этом мире. На нее влияют исторический опыт, который мы наследуем, деятельность и взаимоотношения, в которые мы включены сейчас, и наша миссия, которая определяет нашу направленность. Другими словами, в формировании вторичной идентичности принимают участие прошлое, настоящее и будущее.

Во многом наше самосознание связано с национальностью. В каждом из нас есть то, чего мы изменить не можем: рост, цвет кожи, глаза и отпечатки пальцев. Поэтому себя мы можем описать, например, как «европеоид, брюнет, рост выше среднего, телосложение худощавое, глаза голубые…». Это генетическая информация, унаследованная нами от наших предков. Но существует также социальная наследственность. А вот ее мы в состоянии изменить. Отождествляя себя с национальностью, народом или с гражданством, мы принимаем и всю их историю. Но в нашей власти решить, как нам относиться к тем или иным историческим фактам и событиям. Пропуская их через призму наших ценностей, мы можем согласиться с ними или отречься, принять или отторгнуть. Такой интеллектуальный и душевный труд создает нашу идентичность исходя из прошлого. Например, мое самосознание: русский. Я наследую всю судьбу русского народа: победу в Отечественных войнах и трагедию ГУЛАГа, достояние русской поэзии, религиозной философии и классовую дискриминацию, советскую уравниловку и космическую программу. Но я могу для самого себя утвердить то, что прекрасно и согласуется с Божьей волей. А о каких-то фактах народного прошлого мне предстоит сокрушаться и приносить покаянные молитвы. Тем самым мы избираем, с чем из нашего прошлого мы отождествляем себя, а с чем не соглашаемся.

Наша идентичность в настоящем очень динамична. Это постоянный выбор ценностей, на основе которых мы принимаем решения и несем за них ответственность; это также выбор нашего социального окружения. Настоящее — плацдарм, на котором разворачивается сражение за Царство Божье. Это момент времени, где наша христианская идентичность требует своего воплощения: здесь Заповеди блаженства выступают против обывательского отношения к жизни, а закон любви — против страха смерти. Выбор стороны сражения есть выбор идентичности. Но верно и обратное: то, что я есть, определяет, за кого я сражаюсь.

В Писании сказано: «Блажен муж, который… не сидит в собрании развратителей» и «худые сообщества развращают добрые нравы»2. Со временем мое самосознание испытывает на себе влияние окружающего меня сообщества.

Поскольку идентичность изменчива, будущее тоже может влиять на ее формирование. То, кем мы хотим быть и куда стремимся, заставляет нас в настоящем действовать определенным образом. Будущее, по мнению политического теоретика профессора Джона Шаара, не состояние, которого мы хотим достичь, а то, что мы создаем, строим. Сам процесс строительства изменяет как самого творца, так и его судьбу. Человек вступает в диалог со своим будущим. Если он обыватель, он рисует его образ в понятиях материального мира и количественных характеристиках. Такой человек не выйдет за пределы себя самого. Он мыслит так: я буду там, где хочу оказаться. Но мы можем воспринять свою жизнь как миссию. Тогда образ своего будущего мы будем искать за пределами самих себя. Чтобы найти и достичь его, нам нужно будет совершать труд души и меняться качественно.

Первичная идентичность всегда будет накладывать свою печать на вторичную. Наше христианское мировоззрение является камертоном, по которому мы настраиваем себя, чтобы анализировать историю, ценности, отношения, настоящее и будущее.

Мне рассказали о православном подростковом лагере, прошедшем этим летом. В конце лагеря ребята должны были ответить на вопрос, какую эпитафию они хотят видеть на своем надгробье. Меня поразила точность его постановки: не кем бы вы хотели быть в будущем, а как вы хотите прожить свою жизнь, чтобы потомки одной фразой запечатлели вашу идентичность.

1 Карстенс Касси. Миру нужен отец. — М.: ООО ИПК «Весть», 2016. С. 149–158.
2 Пс 1:1; 1 Кор 15:33.

 

ФОТО: Gettyimages.ru


Работает на Cornerstone