Тема

Клиническая смерть: за порогом бытия

Татьяна Горбачева
Журнал/Архив/Номер 68/Клиническая смерть: за порогом бытия
Клиническая смерть: за порогом бытия

Человек всегда боялся смерти, но вместе с тем всегда думал о посмертии. Что там, за порогом бытия? Невозможность предотвратить смерть, преодолеть ее границы порождает вопросы, трагедию, любопытство. В монологе персонажа шекспировской трагедии Гамлета отражены те смешанные чувства, которые испытывает человек при мысли о смерти:

«Скончаться. Сном забыться.
Уснуть… и видеть сны? Вот и ответ.
Какие сны в том смертном сне приснятся,
Когда покров земного чувства снят?»¹  

Религиозная мысль всегда связывала жизнь человека с вечностью, и во всех религиях жизнь рассматривалась как подготовка к иному бытию после смерти. После утраты земного аспекта бытия определенная часть человека сохранялась и переходила в иной мир. Чаще всего эту часть называли душой, позже — психикой или «я». Смерть рассматривалась как порог, за который человек переступает в вечность.

Утрата религиозного мировоззрения привела к тому, что человек сосредоточился на аспектах своей земной жизни, и, естественно, тема смерти как конца всего, чем человек жил в земной жизни, конца его «я», стала почти что запретной. Вместе с тем реальность смерти не позволяла совсем закрыть эту тему. В начале XX века даже появилась наука о смерти — танатология, однако до последней четверти того же века она находилась в зачаточном состоянии. Самым авторитетным в этой области стало научное исследование смерти биологией и медициной, фиксирующими угасание жизни по физиологическим параметрам и остановку функционирования организма. Однако и в те времена описывались случаи соприкосновения с иной реальностью. В частности, интересен опыт Эрнеста Хемингуэя, 20-летнего офицера американского санитарного корпуса, ставшего всемирно известным писателем. На полях сражений Первой мировой войны он был ранен и пережил клиническую смерть. В романе «Прощай, оружие!» он описывает этот опыт так: «Я попытался вздохнуть, но дыхания не было, и почувствовал, что весь вырвался из самого себя и лечу, лечу и лечу, подхваченный вихрем. Я вылетел быстро, весь как есть, и знал, что я мертв и что напрасно думают, что будто умираешь и всё. Потом я поплыл как по воздуху, но вместо того, чтобы продвигаться вперед, скользил назад. Я вздохнул и понял, что вернулся в себя»².

Тема жизни после жизни порождает много слухов, спекуляций и поверий. Поэтому нам показалось необходимым обобщить в этой статье некоторый медицинский исследовательский опыт, а также его критику.

В начале 60-х годов XX века с развитием медицинских технологий из уже упомянутой в статье науки танатологии выделилась реаниматология, успешно развивающаяся и сегодня. И в 1977 году американский врач Раймонд Моуди сделал попытку исследования и научного осмысления так называемых околосмертных переживаний и опубликовал книгу о клинической смерти «Жизнь после жизни». В ней он собрал свидетельства людей разных религиозных убеждений, социального статуса, образовательного уровня, переживших клиническую смерть в результате катастрофы или на операционном столе. Моуди выделил девять ощущений околосмертных переживаний: слышимые звуки, похожие на гудение; умиротворенность и отсутствие боли; отстраненность; ощущение путешествия через туннель; ощущение парения в небеса; видение других людей, часто — мертвых родственников; встреча с духовным или светящимся существом; обзор картин прошедшей жизни; нежелание возвращаться в тело, к жизни.

Вот пример околосмертного опыта, приведенный Моуди: «Через некоторое время он собирается с мыслями и постепенно привыкает к своему новому положению. Он замечает, что обладает телом, но совсем иной природы и совсем с другими свойствами, чем то физическое тело, которое он покинул. Вскоре с ним происходят другие события. К нему приходят души других людей, чтобы встретить его и помочь ему. Он видит души уже умерших родственников и друзей, и перед ним появляется светящееся существо, от которого исходит такая любовь и душевная теплота, какой он никогда не встречал. Это существо без слов задает вопрос, позволяющий ему оценить свою жизнь, и проводит его через мгновенные картины важнейших событий его жизни, проходящие перед его мысленным взором в обратном порядке. В какой-то момент он обнаруживает, что приблизился к некоему барьеру или границе, составляющей, по-видимому, раздел между земной и последующей жизнью. Однако он обнаруживает, что должен вернуться обратно на землю, что час его смерти еще не наступил. В этот момент он сопротивляется, так как теперь он познал опыт иной жизни и не хочет возвращаться. Он переполнен ощущением радости, любви и покоя. Несмотря на свое нежелание он тем не менее каким-то образом воссоединяется со своим физическим телом и возвращается к жизни. Позднее он пытается рассказать обо всем этом другим, но ему трудно это сделать. Прежде всего ему трудно найти в человеческом языке адекватные слова для описания этих неземных событий. Кроме того, он сталкивается с насмешками и перестает рассказывать другим людям. Тем не менее пережитые события оказывают глубокое влияние на его жизнь и особенно на его представление о смерти и ее соотношении с жизнью»³.

Клиническая смерть: за порогом бытия

Такую картину — более или менее одно и то же — видят, по их рассказам, люди, пережившие клиническую смерть на операционном столе или в катастрофе. Кроме необычных переживаний во время приближения смерти исследуемые люди рассказывают о серьезных последствиях приближения смерти. Во-первых, об изменении их картины мира с учетом этого опыта. Во-вторых, об осознании ценности и хрупкости жизни, которая может быть легко прервана. В-третьих, о необычном осознании своей миссии или смысла своего существования.

Однако ряд ученых-медиков выступает с критикой таких переживаний. Они объясняют их реакцией организма на недостаток кислорода, недоброкачественной анестезией и нейрохимическими реакциями организма на травму. Известно, что в напряженном или умирающем мозгу происходят физические реакции, сопровождающиеся зрительными и слуховыми образами. Джимо Борджигин, доцент по физиологии и неврологии Мичиганского университета, считает, что мозг после прекращения мозгового кровотока способен генерировать такие состояния сознания, которые являются биологическим парадоксом. Есть и простое физиологическое объяснение, которое приводит Борджигин: мозговую активность после остановки сердца стимулирует снижение уровня кислорода и глюкозы, и ее характер лишь имитирует активные информационные процессы. Открытым вопросом остается объяснение того, как галлюцинации могут совпадать с описанием места или действий врачей и родных после возвращения пациента к жизни.

В настоящее время для изучения внетелесных переживаний проводятся исследования в разных областях медицины, ведутся нейропсихологические и психиатрические исследования людей, переживших клиническую смерть. Медицинские технологии позволяют заглянуть в организм человека и увидеть деятельность мозга в моменты различных его состояний. Эти исследования ставят экзистенциальные вопросы о том, что такое жизнь и смерть, и заставляют с меньшей категоричностью использовать такие слова, как «реальность». Кто знает, может быть, именно медики, вооруженные приборами и лекарствами, в стремлении разобраться, что же такое смерть, и спасти пациентов в скором времени приведут научные доказательства того, что «Бог же не есть Бог мертвых, но живых, ибо у Него все живы» (Лк 20:38)?

1Шекспир В. Гамлет, принц датский. — М.: Огиз, 1941. С. 74.
2Хемингуэй Э. Прощай, оружие! Электронный ресурс: http://hemingway-lib.ru/book/proshchai-oruzhie-9.html (дата обращения 30 октября 2018 года).
3Раймонд Моуди. Жизнь после жизни. Электронный ресурс: https://www.litmir.me/br/?b=80481&p=4 (дата обращения 30 октября 2018 года).

 

ФОТО: Gettyimages.ru


Работает на Cornerstone