Тема
Удивительное дело: когда в 325 году в Никее собрался первый собор епископов всей христианской ойкумены, на нем председательствовал император, который даже не был крещен! Почему же «христианнейший», «равноапостольный» (как его называют церковные писатели) Константин, еще в 312 году решивший стать христианином, откладывал крещение так долго?
Император боялся. Он был знаком с Новым Заветом и понимал, что крещение — это своего рода смерть. Должен умереть император-язычник со своими представлениями о справедливости и власти и родиться император-христианин. А как же вести войны? Как приговаривать к смерти сдавшихся соперников, все еще представляющих угрозу? Как казнить нелояльных друзей и родственников?.. Не сочтут ли его слабым, не воспользуются ли недруги тем, что теперь ему многого нельзя? И главное, кто, какая личность должна появиться взамен?
И Константин колебался и откладывал крещение. Крестился в итоге он на смертном одре аж в 337 году. Целых 25 лет от уверования до крещения! Конечно, это была крайность и некоторая уловка: он хотел войти в рай новорожденным христианином, не имеющим никаких грехов. Но по крайней мере к крещению он относился серьезно.
Сегодня мы сталкиваемся с другой крайностью. Люди крестятся сами, крестят своих детей — и продолжают жить, как жили, ничего не меняется. Возможно, некоторые отшатнулись бы от крещения, если бы им всерьез объяснили, что потребуется от них после, или попытались бы отложить крещение, как откладывал его Константин.
Действительно, вот ты живешь, как все, не хуже других, проявляешь гибкость, а после крещения тебе придется строго держаться заповедей, как бы мир не склонял их нарушить. Ты уже не вполне принадлежишь самому себе и призван служить Господу своим имуществом, деньгами и временем. Более того, от тебя ожидается, что ты не просто будешь жертвовать чем-то внешним для себя, но предашь самую свою волю Богу, ежедневно ища возможности послужить Ему. Это смерть «я», отказ от эгоцентризма, поворот к людям по примеру Христа, который пришел не властвовать над другими, но служить им как слуга и раб (см.: Мк 10:42–45). И это может быть страшно, это можно назвать подлинной смертью.
Но почему же первые христиане, несмотря на это, жаждали принять крещение?
Допустим, крещение в день Пятидесятницы сразу трех тысяч можно объяснить всеобщим энтузиазмом от схождения Святого Духа. Но вот, скажем, евнух, министр финансов Эфиопии, возвращается с поклонения в Иерусалиме и встречает Филиппа, одного из первых диаконов. После непродолжительной беседы, в которой Филипп рассказывает о Христе, видя воду, евнух спрашивает: «…вот вода; что препятствует мне креститься?» (Деян 8:36) Крестившись, он продолжает путь радуясь. Чему он радуется? Или темничный страж в Македонии, уверовав в Господа, приводит апостолов к себе в дом, и крестится сам и все домашние его, и тоже радуется (см.: Деян 16:34). Это не менее удивительно! Как же быть со смертью своего «я»? Кто же радуется в таком случае?
Радуется именно эфиопский евнух! Радуется как раз тюремный страж!
Радостная весть заключается в том, что человек, признавший в Иисусе Христе Сына Божия, получает прощение грехов и тоже становится сыном Бога. Принимая крещение, человек обещает Богу жить по совести, он как бы умирает для греха. При этом умирает не вся его личность, а только то греховное, что наросло на нас, «ветхий», или «внешний», человек. Личность же, наоборот, освобождается. Иногда это происходит мгновенно. Одна девушка, крестившаяся сознательно во взрослом возрасте, свидетельствовала, что ей сразу же перестали нравиться сигареты, появилось отвращение к табаку. Молодой человек, до того бывший довольно агрессивным, после крещения вдруг обнаружил, что смотрит на людей буквально другими глазами, люди стали ему нравиться. Это и есть обретение подлинной свободы, освобождение подлинного «я».
Правда, так бывает не у всех, и даже у тех, кто переживает какое-то чудесное освобождение, обычно остаются области жизни, над которыми предстоит трудиться, «умерщвляя в себе все то, что от земной природы» (Кол 3:5; пер. В. Н. Кузнецовой).
Но и здесь есть хорошие новости. Если мы полностью доверились Богу, Он не оставит нас одинокими. Подобное притягивается к подобному, и здесь появится сообщество братьев и сестер, наставников, которые будут поддерживать, с которыми вместе можно идти к святости. В сердце начинает трудиться Святой Дух. Он свидетельствует, что грехи прощены, хотя крючки, за которые грех цепляет, и могут оставаться. Дух открывает нам, кем мы предназначены быть, открывает наше подлинное «я». Глядя на Христа в Евангелии, обращаясь к Нему в молитве, мы открываем, в чем мы — каждый по-своему — отражаем Его образ в этом мире. И Дух свидетельствует в сердце, что Бог нас уже любит и будет любить всегда. Смерть становится жизнью, и жизнью с избытком. И такому человеку не страшна физическая смерть — он уже с Богом и в Боге. «Я не умираю, я вступаю в жизнь», — писала в своем дневнике тяжелобольная девушка, по-простому доверившаяся Богу.
Значит, все, о чем мы говорили, — смерть своего «я», смерть «внешнего» человека, даже физическая смерть — это вовсе не смерть, а ворота в жизнь.
«А если я был крещен и отошел от Бога, можно ли мне стать причастным тому, о чем здесь говорится?» — спросят некоторые. Если вы сомневаетесь в любви Божией, думаете, что для такого, как вы, нет спасения, помните: Бог милосерден. «…ныне ближе к нам спасение, нежели когда мы уверовали» (Рим 13:11), — утверждает апостол Павел. Нужно лишь признать, что шли не туда, лишь обратиться к Богу с единственным словом: «Господи, мне так плохо без Тебя, прости. Приди и будь со мной, Господь».
Настоящая смерть лишь одна — это отделенность от Бога. Даже если атеисты скажут, что они в полном порядке и никакой смерти не испытывают, это не отменяет данного тезиса. Ведь то, что они живут, сам дар жизни — это действие Духа Божьего. И даже грех не может полностью отделить от Бога — Бог продолжает взывать к сердцу и самого упорного грешника.
Жалко, когда человек откликается на этот призыв лишь под конец жизни, как Константин. Он-то спасся, но сколько времени было потеряно! Еще более грустно, когда человек так и не делает этого шага, ведь «там» будет поздно каяться и креститься.
Пока мы живем, пока в нас остается дыхание жизни, очень важно не испугаться. Только так мы можем обрести настоящую жизнь.
ФОТО: Gettyimages.ru
