Тема
Страдание есть не только неизбежность жизни, но и неотъемлемая часть пути Основателя христианства. Мученики появились в христианстве в момент его возникновения. Погибли, по преданию, все апостолы, кроме Иоанна Богослова. Суть мученичества не в переживании страданий как таковых, а в свидетельстве о силе веры в Христа. По-гречески «мученик» — μάρτυς, «свидетель». Мученик свидетельствует, что верность Христу выше страданий и что победа над смертью возможна. Своей стойкостью и верностью мученики привлекали язычников, невольно восхищавшихся крепостью веры последователей неизвестной секты. Недаром Тертуллиан, христианский апологет III века, говорил, что «кровь мучеников есть семя христианства».
До легализации христианства в 313 году мучеников было великое множество. Тех из них, кто претерпел наиболее жестокие и длительные мучения, называли великомучениками; самые известные из них — это Георгий Победоносец и Пантелеимон. Мученичеством признавалась и сострадательная помощь мученикам, переживание страданий близких людей, подвергшихся мучениям (София, мать знаменитых Веры, Надежды и Любови). После христианизации империи мученики не исчезли — появились казненные еретиками-императорами или мятежной толпой за истинную веру.
Наряду с мучениками христиане почитали также исповедников (греч. ὁμολογητής, лат. confessor) — тех, кто претерпел мучения за веру, но, в отличие от мучеников, не погиб (Ориген, Максим Исповедник).
После того как прекратились активные гонения на христиан, быть христианином стало выгодным и удобным, вопрос о подражании Христу, о следовании за Ним в страданиях обострился. Часть христиан-ревнителей ушла в пустынные места, так в IV веке возникло монашество. Если мученики подражали Христу в Его мучениях и смерти, то монахи стремились быть похожими на Христа в Его жизни, полной страданий, трудов, молитвы, умении довольствоваться малым. Монахи, которых почитали за особую посвященность Богу и стойкое перенесение трудностей, назывались преподобными. Многие из них оставили «методички» на основе своего опыта духовной жизни: как бороться с гневом, алчностью, унынием, как всю жизнь посвятить общению с Богом. Самая известная из них — «Лествица» («Лестница») — составлена Иоанном Лествичником (VI–VII века).
Были и совсем радикальные виды монашеского подвига — столпничество (V век), то есть пребывание в течение длительного времени на башне или особой площадке (столпе), чтобы непрерывно молиться в отдалении от людей, и юродство (VI–VII века), которое заключалось в том, что люди намеренно вели себя как безумцы, терпя насмешки и непонимание.
Интересно, что преодоление страданий получило в христианстве еще одну форму — художественную. Так, Григор Нарекаци, монах, знаменитый армянский философ и поэт Х века, написал имеющую отчетливое сходство с Книгой Иова «Книгу скорбных песнопений», в которой скорби и сомнения автора перемежаются покаянием.
После разделения церквей сложившиеся за первое тысячелетие «чины» святости продолжали жить в разных формах на Западе и на Востоке.
Мученичество было широко представлено в православии. Задолго до массовых репрессий ХХ века новомучениками стали называть тех, кто пострадал от мусульман за веру, и таких в Османской империи было множество вплоть до ХХ века. Приход большевиков к власти в России сопровождался репрессиями против верующих — сначала в виде внесудебных расправ с целью заставить отречься от веры, а затем в виде судебных приговоров христианам за «антисоветскую деятельность». Одними из самых известных новомучеников были популярные даже у неверующих великая княгиня Елизавета Федоровна и митрополит Петроградский Вениамин (Казанский). Немало было во времена советских гонений и исповедников, самыми известными из них были патриарх Тихон, а также епископ и знаменитый хирург Лука (Войно-Ясенецкий).
Нельзя не упомянуть и об особом «чине» мученичества, присущем только русскому православию, — страстотерпчестве. Страстотерпцы — это те, кто кротко и смиренно принял смерть от своих единоверцев или сограждан из-за их коварства и злобы. Одни из самых почитаемых русских святых — отказавшиеся развязывать братоубийственную бойню князья Борис и Глеб, сыновья князя Владимира, а также император Николай II и члены его семьи.
На Руси подражанием Христу в Его полной тягот жизни считался монашеский путь, то есть путь преподобных. К ним, в частности, относятся самые почитаемые — Сергий Радонежский и Серафим Саровский.
В западной традиции было немало мучеников из разных стран, и европейцев, и азиатов (немало японцев и корейцев погибло во время преследований властями «иноземного христианства»). Упомянем несколько необычных фигур: ученый монах Аббон Флёрийский (Х век), который пытался разнять дерущихся и погиб; герои ХХ века монахиня-венгерка Шара Шалкахази, спасавшая евреев от нацистов; Дитрих Бонхеффер, пастор, ставший в оппозицию к Гитлеру, Анна Абрикосова (мать Екатерина), умершая в советской тюрьме, и другие.
Монахов-аскетов в католичестве было много, некоторые из них были радикалами даже для своих собратьев. Большинство таких радикалов участвовали в обновлении Церкви, как, например, Франциск Ассизский (XIII век), провозгласивший «евангельскую бедность» и простоту своими идеалами.
Особенность католической церкви — совмещение мученичества и аскезы. Духовно-рыцарские ордена XI–XIII веков, самые известные из которых тамплиеры и тевтонцы, были созданы во время крестовых походов. Члены этих орденов должны были быть и монахами-аскетами, и рыцарями-защитниками, чья миссия состояла не только в защите христиан на Ближнем Востоке, но и в готовности в любой момент жертвенно отдать жизнь за Христа. Такая же жертвенная этика была и в обычном рыцарском кодексе чести.
Как радикальный вариант аскезы в католической церкви в XIII–XV веках бытовало так называемое флагеллантство (лат. flagello — «бичевать»), представители которого стремились избавиться от грехов с помощью самобичевания, умерщвления плоти. Официальная церковь осудила флагеллантов как еретиков. Подобные практики были присущи не только католикам, из русского православия вышло движение хлыстов, где в некоторых общинах было принято флагеллантство.
Что касается протестантизма, то здесь прежде всего, конечно, можно вспомнить мученичество XVI–XVII веков. В эпоху религиозных войн мучеников было множество (достаточно вспомнить хотя бы Варфоломеевскую ночь 1572 года), как и мученики древности, они ощущали себя прежде всего свидетелями Христа и истинной веры. Вплоть до XIX века второй по популярности книгой после Библии у англоязычных протестантов была «Книга мучеников» Джона Фокса (первое издание — 1563 год), где протестантские мученики упоминались наряду с древними. Были мученики, павшие от рук католиков (друг Лютера и Меланхтона Генрих из Зютфена, отец-основатель англиканства Томас Кранмер, почитаемый пуританами епископ Хью Латимер), а были и те, кто пострадал от других протестантов (один из основателей конгрегационализма Генри Бэрроу, множество анабаптистов и квакеров).
В конце 1920-х годов появились протестанты, умученные от безбожников: советская власть начала масштабные гонения на евангельских христиан. Самые известные из них — пятидесятник Иван Воронаев, расстрелянный в 1937 году; благовестник, поэт и баптистский пастор Николай Храпов, 30 лет жизни проведший в тюрьме и умерший на больничной койке; солдат Иван Моисеев, утопленный за веру офицерами советской армии. Немало было и других мучеников за веру, чьи истории и подвиг вдохновляют сейчас многих протестантов-исследователей.
Любопытно, что и аскеза как терпение страданий и лишений никуда не делась в протестантизме, недаром философ Вольтер отмечал, что «Кальвин открыл двери монастырей не для того, чтобы выгнать оттуда монахов, а для того, чтобы вогнать туда весь мир». Пример «мирской аскезы», мужественного преодоления трудностей, тяжелого труда, который делается без ропота и жалоб, подавали английские последователи Кальвина — пуритане.
Безропотное преодоление трудностей, попытка найти в любой печали Бога и Его дар, отказ от житейской сути и ограничение себя во всем — важная часть традиции пиетизма, лютеранского движения XVII века, сосредоточенного на личном благочестии и рождении свыше. Именно пиетизм возродил коллективную аскезу: те пиетисты, которые хотели полностью посвятить себя Богу, объединялись в коммуны, отказывались от брака (или такой отказ был предпочтителен) и жили очень скромно и воздержанно.
Отметим в заключение, что сегодня страдание за веру возвращается снова — христиан всех конфессий казнят за веру в 60 странах мира.
Как видим, христианская традиция приняла страдание как жизненный факт и в разных его формах старалась идти путем подражания Христу. Конечно, не обходилось без эксцессов, но, как правило, все они были связаны с культом страдания как такового. Главным же во всех формах проживания страдания остается одно — любовь к Христу, верность Ему и готовность идти за Ним в любых обстоятельствах.
ФОТО: Gettyimages.ru
