Тема
Случалось ли вам слушать или встречаться с теми, кто публично критикует коррупцию, безнравственность, отпадение от Бога? Иногда обличители могут быть настолько красноречивы и убедительны, что невольно ловишь себя на мысли: слова-то пророческие! Но не будем спешить записывать в пророки любого пламенного проповедника. Чтобы быть пророком, нужно нечто большее, чем просто умение критиковать. И это хорошо видно в жизни Иеремии, одного из величайших пророков древности.
Иеремия родился в 650 году до н. э. и происходил из священнической семьи. Возможно, его отец Хелкия был тем, кто во времена молодого царя-реформатора Иосии нашел среди рукописей Храма свиток Книги Второзаконие — пятой части Моисеева закона. Реформы в духе Второзакония предполагали искоренение идолопоклонства и возвращение к строгому монотеизму, почитанию Яхве: алтари богини плодородия Астарты, при которых жили священные проститутки, были засыпаны землей, священные рощи, где проходили обряды человеческих жертвоприношений Молоху, вырублены, жертвоприношения запрещались везде, кроме Иерусалимского храма. Нужно было исправлять и нравственную жизнь — соблюдать основные заповеди Декалога, сознательно помогать бедным, переселенцам, одиноким пожилым людям (забота о социальной справедливости — это не идея наших дней, а важнейший лейтмотив Второзакония).
Все эти изменения искренне приветствовал молодой Иеремия. Но царь неожиданно погиб. Реформа застопорилась. Да и воспринята она, как оказалось, была весьма поверхностно. Последующие цари, Иохаз, Иоаким, Иехония и Седекия, были больше озабочены тем, как выбрать правильную политическую линию, чем тем, как сделать из народа Иудеи народ Божий. Именно во времена их правления — то беспринципного, то бесхребетного, закончившегося разрушением Иерусалима и пленом (587), — и пришлось Иеремии быть пророком.
Нельзя захотеть стать пророком. Это Бог призывает пророка. Да, можно, конечно, входить в круг так называемых сынов пророческих и учиться различать голос Божий, но не обязательно Его выбор падет на тебя. В случае Иеремии мы не видим, чтобы он принадлежал к определенному пророческому движению, хотя в его словах и звучат мотивы пророка Осии, отзвуки Исаии, есть несомненная связь с Иезекиилем, псалмами. Последнее неудивительно, ведь пророки действуют в одном Духе. Вы можете сами убедиться в этом, взяв Библию с хорошей подборкой параллельных мест. Но Иеремия не желал быть пророком, он сомневается в том, что у него получится: «о, Господи Боже! я не умею говорить, ибо я еще молод» (Иер 1:6). Итак, пророк, в отличие от социального реформатора, действует, будучи побуждаем к этому Богом.
В чем заключается призвание пророка? «Смотри, я поставил тебя в сей день над народами и царствами, чтобы искоренять и разорять, губить и разрушать, созидать и насаждать» (1:10). Разумеется, губить и искоренять он должен не людей, а грехи, то, что ведет к смерти, а сохранять — живое, созидать — святость, как замечает библеист Илья Гриц. И снова мы видим отличительную особенность пророка: его критика, хоть и болезненна, всегда к жизни.
Язык Иеремии невероятно поэтичен, богат метафорами. В первых главах книги он сравнивает союз Бога и Израиля с браком мужа и жены: «Я вспоминаю о дружестве юности твоей, о любви твоей, когда ты была невестою, когда последовала за Мною…» (2:2). Но что случилось дальше? «… вы вошли и осквернили землю Мою, и достояние Мое сделали мерзостью. Священники не говорили: ”где Господь?” (то есть они не искали Бога. — В. С.), и учители закона не знали Меня (они учили Закону Божию, не зная Бога! — В. С.), и пастыри отпали от Меня, и пророки пророчествовали во имя Ваала (! — В. С.) и ходили во след тех, которые не помогают» (2:7–8). Главная критика Иеремии — это критика отпадения от Бога, причем, как показывает пророк, это отпадение в первую очередь касается тех, кто должен бы прилагать как можно больше стараний к тому, чтобы знать Его. Дальше он прибегает к метафоре воды: «Подивитесь сему, небеса, и содрогнитесь, и ужаснитесь, говорит Господь. Ибо два зла сделал народ Мой: Меня, источник воды живой, оставили, и высекли себе водоемы разбитые, которые не могут держать воды» (2:12–13). Устами Иеремии Бог здесь призывает остановиться и задуматься: где центр нашей жизни, откуда мы черпаем жизненные силы, идеи, вдохновение? Не разменяли ли мы подлинную жизнь, свежую, вкусную, на ее затхлый суррогат? И такими метафорами о взаимоотношениях Бога и человека насыщен весь отрывок 2:1–4:4. Это заставляет задуматься. Для Иеремии отношения с Богом — на первом месте. Когда их нет, повреждается все остальное. Уже только после этого идут обличения в неправде, в похоти, в безразличии к страданиям других: «Походите по улицам Иерусалима, и посмотрите, и разведайте, и поищите на площадях его, не найдете ли человека, нет ли соблюдающего правду, ищущего истины?.. Это откормленные кони: каждый из них ржет на жену другого. …сделались тучны, жирны, переступили даже всякую меру во зле, не разбирают судебных дел, дел сирот; благоденствуют, и справедливому делу нищих не дают суда» (5:1, 8, 28).
Такие образы, казалось бы, не забудутся. Но «весь дом Израилев с необрезанным сердцем» (9:26). Чтобы привить к дикому дереву сортовую ветку с более качественными плодами, обычно делают надрез. Но прививать добрый побег некуда — сердце Израиля необрезанное и каменное. Иеремию просто не слышат и не хотят слышать, его считают предателем, лжепророком. Он (или Бог через него) вынужден прибегнуть к пророческим действиям.
Иеремия как бы говорит своими действиями: вы для Бога очень близки и дороги. Но посмотрите, как вы осквернили себя, как повредили Мой замысел о вас! За то пойдете к реке Евфрат (в плен). Об этом должно было свидетельствовать ношение пророком сгнившего у реки Евфрат льняного пояса (см.: 13:1–11). Лен — одеяние священников, которое они должны омывать для участия в жертвоприношениях. Пояс — то, что ближе всего к самому дорогому для древнего человека — органам продолжения рода. Далее Бог запрещает Иеремии жениться, участвовать в плачах и празднованиях (см.: 16:1–9) — как образ того, что у Бога нет больше возлюбленной невесты — Израиля, и в связи с этим весь народ пойдет в плен, где уже не будет места ни достойному оплакиванию мертвых, ни тем более радости. Затем Иеремия совершает пророчество о глиняном кувшине (см.: 19:1–13). Он покупает кувшин у горшечника, собирает толпу и на глазах у именитых людей разбивает кувшин со словами предупреждения: так Господь поступит и со Своим народом, если тот не покается. Вы можете найти примеры пророческих действий Иеремии в 27–28-й главах (ярмо), 32:6–16 (покупка поля), 35:1–19 (вино для рехавитов).
Одним из самых главных качеств пророка маститый исследователь ветхозаветных пророков А. Дж. Хешель считает способность проникнуться пафосом Божьим, теми же чувствами, которые испытывает Бог. Здесь, как мы увидели, и покинутость Своим народом, и ревность по отношению ко всему, что занимает сердце человека, и гнев к несправедливости, греху, и радость при виде искреннего покаяния и исправления путей жизни… Пророк в этом настолько солидарен с Богом, что видит мир глазами Божьими, чувствует людей так, как чувствует их Бог. Вполне возможно, что Бог специально устраивает обстоятельства жизни пророка и дает ему такие задания, которые должны передать ему, что переживает Сам Бог. Тогда пророческие действия, которые предпринимает пророк, нужны не только в дидактических целях, чтобы люди лучше запомнили. Именно так, страдая, Иеремия входит в опытное постижение того, что чувствует Бог, видя наш грех. Некоторые современные политические активисты также прибегают к наглядному языку действий, социальному акционизму. Но готовы ли нынешние обличители страдать за правду, не получая никаких бонусов взамен?
Вместе с тем пророк остается человеком, сыном своего народа, другом, братом. И по-человечески он переживает за родных, за народ, за свою страну. Трагизм служения пророка, как считает И. Я. Гриц, не только в том, что его бьют, обзывают, творят ему всякие гнусности, но в том, что ему предстоит обличать тех, кого он любит. В самом себе он переживает это противоречие: с одной стороны, он видит справедливость гнева Божия и должен обличать, с другой — сердце его разрывается от жалости: «Господи Боже! пощади; как устоит Иаков? он очень мал» (Ам 7:2). Снова и снова Иеремия возносит молитвы за народ перед Богом, так что Господу приходится останавливать его: «Не проси и не молись».
Самые интересные тексты Иеремии те, где он говорит о заключении Нового Завета (см.: 3:14–19, 31, особенно 31:31–34), нами оказались незатронуты. Но это те тексты, которые больше всего говорят о надежде, открывают, какой должна быть жизнь в царстве Христа Мессии. И это еще одна особенность библейских обличений: они никогда не заключают в себе только проклятие, но всегда оставляют дверь надежды распахнутой (ср. Втор. 28, по образцу которого построены, по сути, все пророчества).
Служение Иеремии имело невероятный отзвук в последующей истории. Авторы Евангелий видят в его обличениях параллели с Иоанном Крестителем. Но более важно, что народ видел второго Иеремию в Самом Иисусе. Всей своей жизнью, своими страданиями он пророчествовал о том, что произойдет через шесть веков после него со Христом. И внимательный читатель Нового Завета увидит, что и для Иисуса Иеремия был тем человеком, из чьих слов наш Господь черпал и на чей пример ориентировался.
ФОТО: gettyimages.ru
