Тема
В дохристианские времена встреча с Богом была особым событием. Как свидетельствует Священное Писание, встретив Бога лицом к лицу, человек мог даже умереть. Предстояние Богу было особым служением, служением в первую очередь первосвященников и пророков. Первосвященникам для того, чтобы они единственный раз в году могли войти в Святая Святых и принести жертву за грех народа Божия, необходимо было приготовиться и совершить многочисленные обряды очищения. Кроме того, первосвященник носил особую одежду, отличавшуюся от одежд прочих священников; она была приготовлена именно для таких встреч с Богом — по ее краям нашивались колокольчики, которые своим звоном свидетельствовали тем, кто оставался за пределами Святая Святых, что первосвященник жив. К ноге первосвященника привязывали веревку, чтобы в случае его гибели священники могли вытянуть его наружу, не входя в Святая Святых. Предстоя пред Богом, он олицетворял народ Израилев, совершая за него обряд очищения.
Для пророков Господь подобных предписаний не оставлял. Пророк мог не принадлежать ни к священническому, ни к левитскому роду. Тем не менее его пророческая миссия была больше чем служение — она сопровождалась особым призванием, при котором полноценное богообщение было необходимым, но не достаточным условием.
Изначально человек был создан Богом для совместной жизни, однако после грехопадения ситуация кардинально изменилась, и человек привык не замечать Божью волю, делая вид, что Бога в его жизни нет вовсе. Пророческое же служение как таковое предполагает возвращение людей к нормальной духовной жизни и к нормальному богообщению — настолько, насколько это возможно для падшего человека. Пророку абсолютно необходимо возвестить людям Божью волю и таким образом исполнить особое Божье поручение, иначе полноценной духовной жизни у пророка не будет.
В контексте такого поручения возможны и связанные с ним особые откровения, которые предполагают восприятие пророком этих откровений в той или иной форме. Чаще всего речь идет о форме или вербальной, или образной. В первом случае пророчество обретает форму проповеди, во втором — видения, о котором впоследствии пророк может рассказать своим слушателям.
Библия определяет состояние, при котором пророк получает откровение от Бога, как переживание им дыхания Божия, или «дыхания Яхве», как называли его пророки («дух Господень» в Синодальном переводе). Можно было бы сказать, что в таком состоянии человек начинает воспринимать реальность, которая в другое время остается для него недоступной. Сознание человека во время такого состояния не гаснет, а наоборот, обостряется до предела, потому что открывается человеку не нечто, а Некто — другая воля, осознаваемая человеком именно как таковая. Человек тогда понимает, что он как личность имеет дело с другой Личностью, и ему открывается воля этой другой Личности. Только при таком осознании и возможно полноценное богообщение: ведь оно предполагает в первую очередь встречу и взаимодействие двух воль — Божьей и человеческой. Такой «выход из себя» можно назвать персоналистическим экстазом, и он весьма отличается от других видов экстаза — оргиастического и пантеистического1.
Отличительной особенностью первого является то, что самосознание человека, впавшего в такое состояние, обычно частично или полностью угасает, и человек не помнит пережитого им во время экстаза. Подобного рода состояния, как правило, вызываются намеренно и не связаны с духовной жизнью человека как таковой, они обычно оказываются следствием психических и психофизических процессов, или естественных, или вызванных искусственно, в том числе с применением специальных средств наподобие галлюциногенов. Примером оргиастического экстаза служит медиумизм2.
Оргиастический экстаз и богообщение несовместимы: ведь Бог обращается к человеку, предполагая, что человек осознает Его присутствие и Его волю; между тем человек, пребывающий в оргиастическом экстазе, не в состоянии осознать не только Божье присутствие и действие Божьей воли, но даже самого себя3.
Другой вид «выхода из себя» — пантеистический. В этом случае человек переживает свое единение с мирозданием, которое само по себе представляется ему чем-то божественным, причем нередко это единение граничит с опытом отождествления себя и мира, вплоть до растворения своего «я» в мировых стихиях, которые он ощущает как живые и даже одухотворенные. Погружаясь в такое состояние, человек предполагает соприкосновение с чем-то высшим и притом безличным4.
Пророк в процессе общения с Богом сохраняет вполне отчетливую память об увиденном и услышанном, а значит, способен рассказать другим о своем откровении, насколько оно вообще передаваемо словами. Тут важно учитывать, что Бог открывает пророку лишь некие смыслы, которые пророк воплощает в слова или образы привычного для себя человеческого языка. Происходит это в процессе непосредственного взаимодействия двух воль — Божьей и человеческой, так, что обычной для человеческого мышления или образного восприятия рефлексии тут нет.
Привычные нам слова и образы воплощают обычно не только смыслы того, что мы воспринимаем, но и наши мысли, чувства, переживания по поводу воспринятого; пророк (обычно благодаря особому Божьему воздействию) от такой непрерывной и часто неосознаваемой рефлексии свободен, и его видения поэтому являются не картиной в привычном нам смысле, а, скорее, своего рода внутренней визуализацией, которая понятна самому пророку, но которую не так просто передать другому. Именно поэтому пророческие видения бывают порой столь причудливы: пророк видит и осознает их совершенно отчетливо, но ему часто бывает непросто найти привычные рефлексирующему сознанию слова, чтобы передать собственное цельное восприятие.
На помощь в таких случаях обычно приходит символ. Благодаря своей многозначности он позволяет свести воедино и связать с одной внешней формой несколько смысловых пластов, соединив смысл, воспринятый пророком непосредственно, с тем контекстом, который необходим для адекватного восприятия им увиденного слушателями, которым он рассказывает о своем откровении.
Одним из наиболее характерных примеров является рассказ Иезекииля о колеснице Яхве, которую он видел на реке Кебар (Ховар) (см.: Иез 1:1–3:15). Иезекииль прямо говорит, что видел славу Яхве (славу Господню), употребив слово, которым обозначали обычно Божье присутствие. Дело, однако, в том, что с этим Присутствием, обозначенным соответствующим еврейским словом, связывался не один конкретный образ, а целый смысловой пласт с соответствующим образным рядом, куда входили и образы из Моисеева рассказа о Синайской теофании, и богоявления, имевшие место во время Исхода, и те явления, которые не раз видели в Скинии, а затем в Храме, и собственно образ Престола Славы, как он открылся, к примеру, Исаие Иерусалимскому (см.: Ис 6). На фоне этого образного ряда образ колесницы обретает вполне определенный смысл: колесница становится своего рода Престолом Славы, но Престолом подвижным. Тянут его керубы (херувимы), которые обычно поддерживают свод Священного шатра (Скинии) или Храма, а Яхве восседает на колеснице, облаченный в сияющую одежду, так же, как восседает Он на Престоле в Святая Святых Иерусалимского храма.
Это один из примеров того, как символы, восходящие к традиционному яхвистскому образно-символическому ряду, позволяют пророку выразить то, что иначе осталось бы невыразимым или, по крайней мере, трудновыразимым.
Бывает, однако, и по-другому. Иногда Бог Сам разъясняет пророку смысл увиденного, как было, к примеру, с Захарией (см.: Зах 1–6). Так бывает в тех случаях, когда непосредственная визуализация порождает образный ряд, элементы которого сами по себе остаются или непонятными, или слишком неопределенными для однозначной интерпретации, подобно той, которая возможна в случае с колесницей Яхве из видения Иезекииля. Ничего удивительного тут нет: Бог ведь не пытается что-то зашифровать, с тем чтобы скрыть от нас часть Своего откровения, Он, наоборот, хочет, чтобы Его услышал и понял каждый, делая все возможное для того, чтобы Его слово оказалось понятным для всех.
Пророк получает и передает человеку или народу слово Всевышнего. Без этой миссии пророка не существует. Пророческий дар нельзя унаследовать, Всевышний Сам избирает Себе глашатая, поручая ему нелегкую задачу говорить людям то, что они чаще всего ни слышать, ни знать, ни исполнять не хотят. Однако именно благодаря пророческому служению история еврейского народа не раз совершала крутой поворот, выходя из тупика на дорогу, указанную спасающим Господом.
1Классификацию экстатических и религиозных переживаний во всем их многообразии приводит в своей ставшей уже хрестоматийной книге «Многообразие религиозного опыта» У. Джеймс.
2Такой «выход из себя» — как правило, влияние дьявола. — Прим. ред.
3Для народа Божия общение с прорицателями и гадателями является изменой собственному призванию, так как, слушая их, он перестает быть Божьим народом, призванным слушать волю Господа и жить Его словом (см., например, Втор 18:9–14). — Прим. ред.
4Сегодня примером данного вида «выхода из себя» могут служить практики New Age. — Прим. ред.
ФОТО: gettyimages.ru
