Тема
Отвергнись себя, и возьми крест свой и следуй за Мной (Лк 9:23)
Иногда возникает ощущение, что текст, названный Евангелие, понять невозможно. И не только из-за той ничего не говорящей отговорки, что Евангелие — бездонная книга (хотя все это так), но и в силу других причин.
Разве не факт, что апостолы почти все время не понимали того, что им говорил Учитель? Разве не факт, что Иисус не раз упрекал их в этом? Разве не сказал Он им уже после воскресения, что они несмысленны и медлительны сердцем, чтобы увидеть смысл сказанного о Нем пророками?
И разве при жизни среди них Он не констатировал, что они не способны понять Его, когда Он говорит о земном, — что же будет, когда Он заговорит о небесном? И не свидетельствуют ли эти слова Самого Иисуса о том, что все Евангелие — книга не только со сложными для постижения местами, но и, собственно, темная и трудная для расшифровки? Более того — книга, вызывающая вопрос: а возможно ли ее правильное прочтение и постижение для нас, живущих в другое время, говорящих на другом языке, обитающих в мире иных парадигм, правил, установок, в иной социальной реальности? Как нам понять ее, если ближайшие ученики не способны были понять Учителя — люди, которые день за днем видели Его, говорили с Ним, задавали Ему вопросы?..
Но один из основных парадоксов Нового Завета как раз и заключается в том, что ученики Христа все же Его поняли — и поняли все то, о чем Он им говорил. Поняли, приняли, записали и осуществили.
Первое, что хотелось бы сказать по поводу ситуации чтения Евангелия и других духовных книг, — то, что они принципиально противоречивы, и с этим ничего не поделать. Попытка найти строгую логику в Благой Вести обречена на неудачу. Ее можно было бы сравнить с усилиями обернуть футбольный мяч материей так, чтобы на ней не возникало складок. Но они возникнут. Потому что у материи и мяча разная геометрия. У слов Христа и бытового повседневного сознания также различная «духовная геометрия». Одно на другое не накладывается без противоречивых «складок», сколько бы ни пыталась земная логика одолеть этот барьер при помощи чистого интеллекта.
Как писал замечательный богослов Павел Флоренский, небесная истина, достигая земли, попадая из области вечности в область, обусловленную пространством и временем, распадается на две противоречащие друг другу половинки, антиномии.
Удивительно, что наука XX века пришла примерно к такому же открытию. Оказывается, природа субатомных частиц также может выявлять себя как противоречивая, и если наблюдатель, например, сосредоточен на функции электрона как энергии, то он будет наблюдаться как волна, а если тот же наблюдатель сосредоточится на поведении электрона как частицы, то «загадочный объект» проявит себя как частица.
Объективный мир твердых тел, а вернее, объектное и логическое мышление, оказывается явно недостаточным для того, чтобы выдержать логический подход как в науке, так и в богословии к объектам, не обладающим твердостью и непротиворечивостью привычного обиходного мира.
Мне надо признать, что в моем мышлении недостает какой-то важной функции, способной дать понимание противоречивых или «темных» высказываний Иисуса. Замечу, что моему эго такое не может нравиться. Принято считать, что возможности человеческой мысли безграничны, а тут я сталкиваюсь с ситуацией их возможной конечности. Нет, я не сдамся. Я сделаю все, чтобы подогнать духовный текст, обладающий измерением, неведомым для интеллекта, к его конечным выкройкам по поводу окружающей нас реальности. Одним словом, я постараюсь понять неконцептуальный мир при помощи концепта, я загоню бесконечное в прокрустово ложе конечного, в область концептуального мышления.
Сколько книг написано на эту тему! Как понимать Евангелие «правильно». Но приходится отметить две вещи: во-первых, Евангелие в высших его откровениях невозможно «понять правильно», но возможно познать, а во-вторых, те, кто его в конце концов действительно понял/познал, — апостолы, всех этих многочисленных книг не читали.
Вот что говорит один из созерцателей нынешнего века: «Догмы — религиозные, политические, научные — возникают из ошибочного убеждения, что мысль способна охватить Реальность, Истину». И добавляет, что основное заблуждение человечества — это отождествление себя с мыслью. А Иисус не отождествлял Себя с мыслью.
Он демонстрировал Свою сверхприродную сущность, сверхъестественную, сверхмыслительную природу. Он не говорил: Я — мысль, Он говорил: Я и непостижимый мыслью Отец — одно. Более того, Он призывал нас с вами открыть в себе эту же самую природу, не «понять», не концептуализировать Благую Весть, а приобщиться к ее Источнику, к Самому Богочеловеку. И это — единственный путь для входа в смысл Евангелия. И этот путь превышает возможности концептуального мышления, не важно богословского или светского характера. Приобщение к Иисусу устраняет те «складки», которые возникают при попытке обернуть мяч материей. Приобщение, скорее, можно сравнить с водой, пропитывающей салфетку, — не противореча ей, но проникая в ее природу.
Обратите внимание на то, что большинство духовных книг человечества записано неконцептуальным языком. Они изобилуют символами, намеками, метафорами, сравнениями, уподоблениями и притчами — инструментами, которые строгое мышление (научное, например) с презрением отвергает. (Правда, на высотах современной науки, как мы уже заметили, поэтическое мышление, например в случае с электроном, вынужденно присутствует.)
Духовные писатели понимают, что духовные истины невозможно передать напрямую, можно лишь указать словами в сторону Бесконечного, в сторону Истины, но назвать и передать ее при помощи слов — задача невыполнимая.
Пойдем дальше и обратим внимание на то, что древние духовные книги (большинство из них), включая Тору (часть Ветхого Завета), были написаны на языке, предполагающем множество разночтений. Древнееврейский, древнегреческий не были концептуальными языками, способными жестко и однозначно фиксировать сказанное. Они были словно нарочно устроены так, чтобы оставлять возможность «противоречивого прочтения», и это не в силу их несовершенства, а как раз наоборот — в силу их духовности. Они не опускались до концептуальной природы разговора. Они, как и в случае наблюдения за электроном, оставляли смысл открытым, и он зависел не от жесткости формулировки текста, а от присутствия и возможностей наблюдателя/читателя.
И вот каков парадокс этого чтения. Человек, не развитый духовно, видел лишь внешюю сторону сказанного и «создавал» для себя один текст, а мудрец, считывающий глубины книги, открытой к такому прочтению, считывал текст куда более глубокий. Как сказал один из учителей Церкви, написанное в Духе может быть прочитано и понято лишь в Духе.
Дело в том, что зафиксированная «духовная истина» — это уже идол, это уже сотворенный, неподвижный и безжизненный кумир, о котором сказано, чтобы мы его не творили. Возможно, что еще и поэтому Иисус не оставил нам никаких записей, никаких книжных изложений Своей веры.
Про «языкового идола», цитату, способного заменить живой опыт постижения высшего, знали многие мудрецы мира.
Одно из мест, вызывающих активное непонимание в христианском кружке, в котором я встречаюсь с людьми, желающими вникнуть в смысл Писания не теоретически, а на практике, следующее: «Отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мной» (Лк 9:23).
Оно и вправду не открывается просто пояснениями или чтением богословских комментариев.
Меня спрашивают: «Если я отвергнусь себя, что будет с моей семьей?» Или: «Неужели мы пришли сюда, чтобы мучиться, неся крест? Для чего такая жизнь?» Вопросы простые, но ответ к ним найти очень сложно. На самом деле секрет состоит в том, что ответ должен найти не я, а сам вопрошающий. В своем сердце, в своей жизни, в своей боли и в своей радости.
У меня нет для него ответа, у меня есть ответ для себя и указатели для других — в каком направлении этот собственный ответ искать. Примерно такие. Мы состоим из двух «я», одного истинного и одного ложного. Эго — это ложная личность, сформированная из наших по большей части лживых представлений о Боге, мире, себе самом и окружающих людях. Эго — это в основном наши ограниченные или прямо лживые мысли. И даже не наши, а мысли, которые мы бессознательно повторяем за учителями в школе, друзьями, родителями, прочитанными книгами, просмотренными кинофильмами и т. д.
Это наш близорукий конечный опыт в общении с людьми, обладающими примерно тем же качеством и количеством подобного опыта.
Эго-личность всегда ставит себя на место Бога, в центр мира. Она всегда озабочена, чтобы быть самой главной — не важно в унижении или в успехе. Просто самой главной — в любом случае.
Эго-личность обожает свои недостатки, обожает следование им. Обожает поверхностные жалобы, неудачи, успех — но не чужой, свой собственный. И т. д. и т. п.
Именно про отождествление человека с такой иллюзорной личностью Иисус говорит: «Отвергнись себя! В Реальности ты не эго».
Он не просит отвергнуться от своей основной природы, от той божественной сущности, которую Бог вдунул «в ноздри» Адаму, от своей необусловленной, мудрой и богоподобной личности, которую мы в основном в себе не замечаем, так как она заслонена крикливой, бесконечно деятельной или страдающей эго-личностью.
Он предлагает избавиться от нашего убийцы — блокератора наших высших радостей и высших возможностей.
И вот для того, чтобы от этой фальшивой личности уйти, мне нужна ежедневная духовная работа — практика смирения, внимания, вечернего анализа прожитого дня — словом, мне нужно взять ношу, «взять крест». И без боли тут порой не обходится.
А чтобы не сбиться с пути, мне нужно ощущение живого присутствия Того, Кто об этом сказал Своим ученикам, включая меня, включая любого, кто хочет следовать за Учителем. Причем не в мыслях, а на деле.
И поэтому «следовать за Ним» для меня значит не повторять умные фразы из Евангелия, а попытаться эти цитаты раскавычить — применить их в собственной такой простой и такой сложной порой жизни. Немного книжно выражаясь — воплотить слова в жизнь, или Слово — в обыкновенную ежедневную действительность. И от этого она перестает быть обыкновенной и приобретает неведомые до сих пор черты — наполняется новизной, усилием, а иногда и глубиной любви.
Итак, понимание Евангелия возможно, но для этого есть несколько условий. Признание ограниченности интеллекта. Живое приобщение к Самому Иисусу и Его жизни на земле — через приобщение, а не путем теоретизирования. В действии, в следовании за Христом-истиной, через дела, чтобы Его слова на деле осуществлялись в нашей жизни. Евангелие поворачивается к нам своей глубиной, когда мы открываем ему нашу собственную глубину. И это действие должно сопровождаться искренностью, верой и деятельностью, ибо вера без дел мертва.
Фото: Gettyimages.ru
