Тема
Что мы знаем о Божьем замысле относительно мира техники и информационных технологий? Для большинства христиан сам этот вопрос кажется странным. Уже несколько веков люди живут в мире технических изобретений и привыкли к ним. За последние десятилетия мы привыкли и к информационным технологиям, которые меняют облик нашего мира быстрее, чем инженерия. Но при чем здесь Бог? Бог, конечно, сотворил человека, а человек за последние века тоже много всего сотворил. И натворил. И чем могущественнее технический инструментарий в руках человека, тем больше блага или вреда он может принести.
О технике сегодня говорят как о второй природе, а об информационном мире — как о природе третьей. Сотворил ли человек эти две «природы» сам или только раскрыл Божий замысел о явлении техники и алгоритмов в мир? Если инженерные и информационные технологии — исключительно плод мышления и творчества человека, то возникает вопрос о том, как Бог оценивает плоды такого творчества. Помогают они реализации Божьего замысла о мире или мешают ей?
Можно решить для себя, что техника и алгоритмы не имеют отношения к замыслу Божьему. Так и поступают христиане, когда вопрос о природе техники не кажется им достойным богословского осмысления. Мир науки и индустрии сегодня большинством верующих воспринимается как воздух, которым мы дышим. Это данность нашей жизни, что об этом рассуждать? Думать надо о спасении своей души и душ других людей. Если спасение прежде всего касается нематериальной души и эсхатологического Царства Христа, то реальность труда и техники оказывается отделенной от реальности веры и духа. Большинство христиан так и живут — в раздвоенном мире. Царство Божие не приблизилось к миру науки и техники. Мы знаем, как Царство проявляется в природе, в церковной архитектуре и в социальной деятельности церкви, но не знаем, как выглядит Царство Божие в лаборатории ученого, в конструкторском бюро, на фабрике, на конвейерном производстве, в технопарке и в виртуальном мире.
Еще один ответ такой. Техника и алгоритмы, подобно простым инструментам и орудиям, нейтральны по отношению к Божьему замыслу о мире, и все зависит от этической позиции того, кто ими пользуется. Но этот ответ не выдерживает критики. Можно согласиться с этической нейтральностью научных открытий, но их воплощение в некоторых технологиях точно не нейтрально. Можно ли назвать оружие этически нейтральным? Даже если оно создается исключительно ради обороны и поддержания равновесия сил, если это необходимое зло для защиты от большего зла, можно ли сказать, что оно соответствует замыслу Божьему о мире?
Попробуем построить еще один ответ, отталкиваясь от противного. Если вторая природа и третья природа — всего лишь плоды творчества человека и их нет в Божьем замысле о мире, то человек снова строит Вавилонскую башню, которая благодаря ракетоносителям и космическим кора блям уже достигла небес. Если вторая и третья природы — это богопротивные творения, тогда все христиане, которые разрабатывают, производят и даже просто используют достижения науки и техники, работают на царство антихриста. Но ведь именно благодаря этим достижениям решено много наших проблем. Человек, которому было поручено в Эдеме хранить и возделывать землю, без технологий был бы бессилен перед многими стихиями мира. Без орудий человек слабее многих животных, и он точно не был бы способен владычествовать на земле.
Теперь зададим вопрос об информационном мире: неужели Бога в нем нет? Информация — это вариант перевода греческого слова «логос». Открыв устройство ДНК, ученые осознали, что материя конфигурируется информацией. Может, все же Творец материального мира есть и Творец мира информационного? И человек не сотворил третью природу, а открывает для себя это измерение Божьего творения?
А как насчет второй природы? Здравый смысл подсказывает, что уж она-то точно сотворена человеком. Могут ли быть другие мнения? Но не будем забывать, что здравый смысл — это лишь один из вариантов восприятия мира. Аристотелева логика и классическая физика Ньютона детерминируют наше восприятие мира, в том числе и всего того, что связано с техникой. Опишем здесь другой, совершенно неожиданный для многих из нас, взгляд на природу техники. Эта точка зрения представлена в работах великого русского ученого и мыслителя первой половины ХХ века отца Павла Флоренского, которого называют русским Леонардо. Он занимался математикой, физикой, инженерией, входил в круг русских религиозных философов, к которому принадлежали Владимир Соловьев, Семен Франк, Николай Бердяев, Сергей Булгаков, был известен как богослов, искусствовед и поэт.
Павел Флоренский обсуждает сущность техники, опираясь не на ньютоновское понимание пространства — «вместилище, в котором расположена вселенская утварь»*. Пространство он понимает как «силовое поле деятельности». Наряду с философией, наукой и искусством техника в онтологии отца Павла образует «силовое поле», которое «искривляет пространство». И в то же время «видение» искривлений пространства позволяет художникам и музыкантам создавать шедевры искусства, а ученым и инженерам — являть миру технику. Отец Павел многократно подчеркивает, что инженер именно «открывает, а не создает», «не творит по своему произволу». Несовершенство же техники Павел Флоренский объясняет тем, что человек обычно не сразу способен точно «обвести» контуры пространственного искривления. Взгляд отца Павла на природу техники явно перекликается с философией Платона, но это не значит, что его надо считать устаревшим.
Осмысляя существование техники и информационных алгоритмов в свете Божьего замысла о мире, можно поставить много общих и частных вопросов. Какова воля Божия относительно изобретения паровоза, кухонной плиты и атомной станции? Копья, пушки и баллистической ракеты? Ножа, компьютера и шлема виртуальной реальности? Ответить можно по-разному. Важно при этом осознать последствия тех или иных ответов.
Если Божий замысел не включал в себя технику, то техника — результат противления человека Творцу, и тогда нужно укреплять свою веру, чтобы противостоять искушениям враждебного Христу мира. Если допускать, что Божий замысел раскрывается в технике и в информационном мире, то важно иметь критичное отношение к технологиям, поскольку технологии, безусловно, несут в себе много опасного и порой смертоносного для человека и для всей земли.
Поставленные здесь вопросы ожидают серьезного богословского осмысления. Современность немыслима без техники и информационных технологий. А это значит, что христианская картина современного мира нуждается в духовном осмыслении природы техники и информационного мира. Не определив границ добра и зла для всех этих вещей, церковь не способна дать христианам точку опоры для практической жизни в быстро меняющемся мире. Наука, инженерия и информационные технологии ожидают богословского «оправдания», определения их места в Божьем замысле и прояснения границ правды и неправды по отношению к сложному современному миру.
*Приведенные здесь цитаты взяты из краткого описания философии техники Павла Флоренского в статье А. Н. Павленко «Возможность техники: взгляд из Лавры и голос из Марбурга» // Историко-философский ежегодник-2002. М.: ИФ РАН. С. 386–408.
