Тема
Страх — очень сильная эмоция, захватывающая и тело, и душу, и дух. В отличие от влюбленности, которая приносит радость, страх очень тягостен, невыносим, от него хочется избавиться. Всеобщая потребность, как это обычно бывает, рождает предложение — существует целый рынок эксплуатации страха и избавления от него. Так или иначе, такой рынок есть во всех развитых культурах; мы рассмотрим наиболее близкую нам — западную.
Начать нужно издалека. В культуре христианской Европы еще со Средних веков присутствовал сильный страх перед адскими муками. Обычный человек спасался от этого страха, чувствуя себя причастным к Церкви — Телу Христову и обращаясь с просьбой о защите перед Богом к святым. Реформация же оставила каждого человека наедине с Богом и собственным выбором, «удалив» посредников, святых, и поставив под сомнение священность Церкви как таковой — она не спасает, если неверно учит о спасении. На человека свалилась непривычная для него ответственность, перед которой он чувствовал себя одиноко и неуверенно. От собственных ошибок и грехов не за кого было спрятаться, доверять людям тоже вроде опасно (а вдруг они не спасены?), а Бог казался слишком суровым и далеким.
В ответ на эту обеспокоенность христиан протестантские проповедники предложили несколько рецептов от страха. Прежде всего — признание его необходимости и душеполезности: Мартин Лютер утверждал, что человек, душу которого не терзает страх, — добыча дьявола. Смерть и ее ужасающие образы активно распространялись по Европе XVI–XVII веков. Так, благодаря печатному станку средневековый образ «Пляски смерти» вошел во многие европейские дома. Интересно, что на этих гравюрах «пляшет» не Смерть и не мертвец, а «мертвое Я», неразрывно связанный с живым человеком его мертвый двойник, «ветхий Адам». Помнишь о смерти, привыкаешь к страху, и уже не так страшно.
В то же время деятели Реформации утверждали, что со страхом перед самим дьяволом нужно бороться: «величайший из пуритан» английский проповедник Ричард Бакстер указывал, что страх перед сатаной означает почтение к нему, которое недопустимо, и что сам человек, который ленив и недостаточно бдителен, куда опаснее для своего спасения, чем дьявол, который искушает «по долгу службы».
Еще одно действенное средство — постоянное личное обращение к Богу, который вовсе не так далек, как казалось многим христианам, сокрушавшимся о своей греховности. Как говорил Лютер, «страх излечивается внутренним слышанием Бога в себе». Ричард Бакстер советовал всем боящимся постоянно напоминать себе о Божьих милостях и помнить, что страх удаляет от Бога и только умножает грехи.
Обращаться к Богу можно (и нужно) было и во время общих молитв на собраниях. Американские проповедники XVIII–XIX веков в пламенных обращениях к людям указывали, что те уже живут в аду — в грехе, который порождает страх и страдание, — но могут выйти из этого ада, «приняв Христа как своего личного Спасителя». Слушатели в этот момент переживали страх перед адскими муками, но благодаря тому, что проповедник указывал выход (посвящение Христу), люди не впадали в панический ужас и депрессию, а обращались к Богу.
Протестантские наставники также указывали, что если творишь добрые дела и выращиваешь в себе любовь к ближним, то становится не так страшно. Когда делаешь что-то доброе, то не нужно думать, проклят этот человек или спасен, — Христос заповедал любить ближнего, каков бы он ни был, а ближний, как замечал Цвингли, это «тот, кому мы нужны». Бакстер призывал христиан: «Усердствуйте как можно больше в любви и похвале, ибо “в любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх”» (см.: 1 Ин 4:18).
Наконец, отцы Реформации указывали христианам на «добродетельность» испытующего разума. Разум — сильное лекарство от страха, потому что он наводит порядок во внутреннем мире, лишает его пугающей стихийности и неопределенности. Недаром Цвингли считал рациональное познание природы очень полезным для внутренней аскезы — человек «структурирует» себя и ищет причинно-следственные связи в своем поведении так же, как он это делает, исследуя внешний мир. Чем более ясно и трезво человек смотрит на себя, тем больше его разум свободен от заблуждений, а душа успешнее «ускользает от дьявола» и тем, соответственно, человек ближе к Христу и дальше от страха. Пуритане привыкали внимательно следить за своей жизнью и постоянно задавать себе вопросы о причинах своего поведения и малейших движений души, занимая при этом отстраненную исследовательскую позицию.
Современная западная культура отошла от корней Реформации, но страх перед окружающим миром сохранила. Что же предлагается для проживания страха сейчас?
Во-первых, искусство. Прежде всего кино — триллеры и фильмы ужасов. Любопытны «канонические» сюжетные ходы в них. Не так часто демонический персонаж — просто безжалостный и неуловимый преступник. Он может быть доброжелателен и готов щедро облагодетельствовать («Адвокат дьявола» Тэйлора Хэкфорда). Он может выглядеть как добродушный, сентиментальный, незлобивый человек («Леон» Люка Бессона), как безобидный калека («Подозрительные лица» Брайана Сингера), как милый пожилой сосед («Ребенок Розмари» Романа Полански).
Демонической может быть любая стихийная сила, вдруг обрушившаяся на благополучный человеческий мирок («Птицы» Альфреда Хичкока), либо принципиально отличные от людей существа («Чужие» Ридли Скотта).
Человек может сам породить монстра, либо создав его в результате эксперимента («Франкенштейн» Джеймса Уэйла), либо отчаянно сражаясь с темной стороной своей натуры, которая становится самостоятельной, потому что ее решительно, в соответствии с пуританскими традициями, отвергают («Доктор Джекилл и мистер Хайд» Рубена Мамуляна). Наконец, человек может полностью превратиться в монстра по совсем не зависящим от него причинам (все фильмы жанра зомби-апокалипсис).
Любопытно, что реакцией на культивацию страха в подобных фильмах становится пародия на них (фильмы в жанре треш). Это попытка лечить смехом и иронией страх от страшилок.
«Прожить» страх предлагают и музыкальные стили, вокруг которых возникли соответствующие субкультуры, например метал. Музыка метал отличается чрезмерным использованием низких частот и ударных инструментов, в текстах воспеваются сильные личности, мужество и свобода на фоне смерти и катастроф. Блэк-метал воспевает дьявола (как правило, это аллегорический образ свободной личности), дет-метал — смерть. Преобладает мрачная символика — кровь, черепа, пентаграммы и т. п.
Менее выразительна на этом фоне литература, но ее влияние не стоит недооценивать: «король ужасов» Стивен Кинг, современный американский классик, очень популярен и умеет пугать по-настоящему. Чего только стоят «Оно» и «Кладбище домашних животных».
Во-вторых, западная культура предлагает прожить страх смерти и опасности «на адреналине». Возникают экстремальные виды спорта. Помимо канонических альпинизма, скейтбординга, парашютного спорта, дайвинга, родео (скачка на быке) постоянно появляется и что-то экзотическое, удовлетворяющее потребность человека не только в преодолении страха, но и в творчестве: аквабайк (гонки на гидроциклах), бизон-трек-шоу (гонки на тракторах), бокинг (бег и прыжки на джамперах — ходулях на пружинах).
Широко распространен городской экстрим — паркур. Паркурщики преодолевают разные препятствия: как существующие архитектурные сооружения (перила, парапеты, стены и проч.), так и специально изготовленные конструкции (применяемые во время различных мероприятий и соревнований).
На экстриме основаны также субкультуры байкеров и стритрейсеров, которые на бешеной скорости и без правил ездят на мотоциклах и автомобилях. А вот диггеры, например, преодолевают страх темноты и подземелья. Они исследуют подземные сооружения: бомбоубежища, подвалы, подземные реки и коммуникации, старые шахты, тоннели метро.
В-третьих, западная культура предлагает сделать страх, мрачность, страдания естественными и обыденными. Это выражают некоторые молодежные субкультуры, из которых самые известные — это эмо и готы. Основная идея эмо — открытое выражение эмоций, акцент на внутренних переживаниях, романтизм в отношениях полов. Среди эмо также распространена романтизация смерти, депрессий, страданий.
Но самые большие любители страха и смерти — это, конечно, готы. Эта субкультура объединяет поклонников готик-рока и готик-метала — музыкального стиля, отличающегося мрачностью текстов и антуража, а также культом готической эпохи. Тема смерти и культ кладбищ занимают значительное место в готическом мировоззрении. Во внешнем виде готов есть два обязательных элемента — преобладающий черный цвет и серебряные украшения (серебро — цвет Луны).
В последние годы среди подростков появилась новая интернет-субкультура самоубийц: в закрытых пабликах соцсетей воспеваются самоубийство и его необходимость, обсуждаются его способы, публикуются рисунки и аудиозаписи на тему суицида.
В-четвертых, варианты преодоления страха предлагает и современная психология. Бороться со страхом можно физическими упражнениями (например, дыхательной гимнастикой) или визуализацией (например, нарисовать свой страх или представить себе ситуацию как фильм, в который можно вмешаться и решить пугающую проблему).
Как видим, современная западная культура унаследовала страхи Нового времени — перед грозным потусторонним, перед темными глубинами своего и чужого подсознания. А вот методы Реформации по борьбе со страхом современность существенно обеднила. Она вовсю эксплуатирует необходимость страха, транслирует его образы, предлагает снова и снова его переживать. Для производителей этой индустрии такой подход, скорее всего, терапевтичен и экономически выгоден, а вот насколько это полезно потребителям? Меньше современная культура обращается к разуму, рациональности, даже в психологии методы воздействия на страх далеко не всегда рационалистичны. Наконец, совсем игнорируются личное обращение к Богу как к Скале во время внутренних и внешних бурь и любовь как главное противоядие от страха. Мир христианской культуры во многом уже постхристианский. А личное обращение и соответствующие коллективные практики не рыночный товар. Обращения тем не менее происходят, но не в рамках общей для всех культуры, а в церквах, на особых евангелизационных миссиях и т. д. Образ любви можно «продать», только если он романтический. Вот и получается, что самое «продаваемое» — это сам страх, такой монстр под кроватью, с которым человек постоянно вступает в рискованные игры.
Христианам в этой ситуации приходится полагаться не на культуру, не предлагающую реального избавления от страха, а на Христа, на веру в Него и любовь к ближнему.
Автор: Оксана Куропаткина
Фото: gettyimages.ru
