Интервью
Несколько вопросов о передаче веры в христианских семьях Екатерина Гуляева задала молодому человеку из ДВР (дети верующих родителей).
Из соображений нам неведомых, скорее всего, из скромности, он дал ей интервью на условиях анонимности
— Ваша мама происходит из семьи потомственных верующих, отец — из новообращенных. Сумели ли родители передать вам веру? Каким образом состоялась эта передача веры? И состоялась ли?
— Прежде всего, я уважаю своих родителей за то, что они свободолюбивые люди, спокойные, уверенные. Они показали мне пример в жизни, но никогда ничего насильно меня делать не заставляли. Я не заслужил такого подарка — родиться в подобной семье.
Я с детства рос в этой атмосфере. Родители, конечно, с самого начала мне прививали образ мышления христианина, любовь к Богу. Но все же я думаю, что это случилось благодаря Богу, Он Сам находит людей.
У детей верующих родителей, так называемых ДВР, создается впечатление, что они уникальны, что они спасены, а на самом деле это не так. На этой почве легко обмануться. Это касается всех детей, которые родились в христианских семьях. Они такие же грешники, как и люди вне церкви. И за всех нас умер Христос.
— Кто больше повлиял на выбор вами христианского пути: папа, мама, другие христиане?
— Родители, конечно, огромную роль сыграли, бабушка. У меня всегда было ощущение, что без Бога жить невозможно. У меня родственников более 150 человек, и все они верующие. Если бы даже я не захотел веровать, мне, как говориться, этого нельзя было бы избежать. Но это был и мой выбор.
— Трудно было делать этот выбор?
— Были в жизни сложные периоды. У меня путь своеобразный. Когда я шел от детской веры, которую узнал в своей семье, к своей собственной, я совершал ошибки, но теперь я понимаю, что и это было нужно.
— Как вы перешли от детской веры к взрослой?
— Переход этот — он затянулся и идет до сих пор. Я нахожусь в процессе перехода к своей личной вере. Вот, думаю, теперь я утвердился в вере, окреп и готов сделать новый шаг, а потом оказывается, что это не так. Я даже думаю, что Бог допускает в жизни человека какие-то грехи, тогда человек понимает, что он никуда не годится без Него. Человеку необходимо разочаровываться в себе самом; если этого не происходит, он стоит на месте. Это неотъемлемая часть духовного роста.
Я имею в своем багаже счастливую смесь притч и наставлений и от отца, и от мамы. Но пока я не чувствую, что достиг какой-то духовной высоты. Я всегда молюсь, чтобы Бог избавил меня от всякой неправды.
— А как родители реагируют на ваши поиски?
— Мне кажется, что, несмотря на то что им уже за сорок, каждый день преподносит родителям какие-то новые уроки и вызовы. Так с каждым ребенком сложно, каждый уникален, и каждому необходим особый подход. Дети растут, и все это время в голове мамы кипит работа — надо снова искать общий язык с детьми. Тот, который она нашла, когда детям было от шести до двенадцати лет, уже неприменим, нужен новый. Сын вырастает, и ему уже за двадцать, и все это для родителей внове. И здесь не меньше проблем, а даже больше.
Мои родители понимают, что упреками от детей точно ничего не добьешься. Они молятся, и Бог дает им мудрость, и они находят какие-то слова.
— Вы видите разницу между миром и собой?
— Все время приходится вольно или невольно сравнивать. Конечно, эта разница есть. Постоянно происходит конфликт интересов. В доме — одно, там родители, которые живут христианскими ценностями, наставлениями, притчами. А нам, их детям, постоянно приходится сталкиваться с совершенно другим миром, где порой вообще нет ценностей. Но поскольку люди — социальные существа, то мы не можем спрятаться от этого мира. И у тебя в голове одно, ты молишься, работаешь над собой, а в мире все по-другому.
Чтобы Бог начал проявляться в жизни человека, надо смириться. А человеку это невозможно. У человека нет таких ресурсов. Это может только Бог. Проблема в том, что в сердце человека просто нет места для Бога. Сердце человека занято самим собой.
— Расскажите о своей семье.
— Я старший из шести детей. У меня есть брат — очень глубокая и интересная личность. И я рад, что рядом есть такой человек, как он, с которым не нужно быть многословным. А еще у меня четыре сестры. Я с ними нахожу общий язык, они лучшие девчонки, которых я знаю. Я за них отвечаю.
— Я была несколько раз в вашей церкви. Слышала песни вашего папы. И мне кажется, что он очень музыкально одаренный человек. Вы поэтому сделали музыку своей профессией?
— У нас весь дом наполнен музыкальными инструментами: скрипки, виолончель, гитары, кларнет, флейта, даже арфа есть. Это потому, что папа всегда сожалел, что не получил в детстве музыкального образования. И все дети в нашей семье учились музыке.
Почему я выбрал музыку? Думаю, что потому, что музыка всегда звучала в нашем доме, сколько я себя помню. Мы пели песни под гитару. Думаю, у меня это в крови, но способности тоже Бог дает.
— Какая музыка вам близка?
— Я не привередлив, мне нравятся очень многие жанры, но больше всего я интересуюсь классикой. Это неисчерпаемая пища для сердца и ума.
— Спасибо, вам за интервью. Продолжайте свой поиск. Мне думается, что Бог любит, когда человек ищет Его.
Фото: Мириам Лучанская
