Тема
Микалоюс Константинас Чюрленис, "Рай", 1990 год
В Ветхом Завете рассказано об Эдемском саде — еврейское слово גַּן означает не что иное, как «сад». То же самое относится и к греческому слову παράδεισος, которым оно было переведено, — именно оно и вошло в европейские языки со значением «рай» (paradise etc.). Но изначально оно тоже означало «сад», скорее даже «царский охотничий заказник». Такие были у персидских царей, самых могущественных владык, которых только знали греки. Неудивительно, что в Ветхом Завете эти слова употребляются довольно часто, и обычно означают они просто «сад».
Заглянем в Новый Завет — и удивимся еще больше. Слово παράδεισος встречается в нем всего три раза, причем лишь единожды — в Евангелии (см.: Лк 23:43). Там Христос говорит благоразумному разбойнику: «…истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю». Заодно можно отметить, что некоторые считают, будто слово «сегодня» относится здесь не к «будешь в раю», а к «говорю», — действительно, в древних рукописях не было не только запятых, но и даже пробелов между словами, так что такое прочтение возможно, хотя и не слишком вероятно. Как бы то ни было, Христос не сообщил разбойнику никаких деталей.
Один раз о рае упоминает апостол Павел, в 12-й главе Второго послания к Коринфянам: он упоминает о человеке, который при жизни был «восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать». Принято считать, что он имеет в виду себя, но он в любом случае тоже не сообщает здесь о рае ровным счетом ничего нового.
Третье место — в Откровении Иоанна Богослова: «… побеждающему дам вкушать от древа жизни, которое посреди рая Божия» (2:7). Собственно, это повторение сказанного в Книге Бытия об Эдемском саде и обещание (как и в случае с разбойником), что человек может вернуться в него. Но о самом рае не сказано опять-таки ровным счетом ничего.
Похоже, Новый Завет, в полном соответствии с мнением Павла, подтверждает: о рае человеку, живущему в этом мире и владеющему только земным языком, рассказать ничего не удастся, не стоит и пробовать. Важно знать, что рай существует, что попасть туда после смерти и воскресения Христа человеку вполне возможно, а все прочие детали не имеют для него существенного значения. Как писал тот же Павел, «не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1 Кор 2:9).
А если мы вернемся к Ветхому Завету, где о жизни людей в раю до грехопадения все-таки что-то рассказано, мы убедимся, что этот рассказ построен на метафорах. Самая главная метафора, конечно, само слово «сад», которое обозначает пространство для счастливой жизни людей в общении с Богом. А что такое сад, особенно для человека древнего Ближнего Востока? Это место гармонии между природой и культурой: с одной стороны, там обязательно должны быть растения и животные, а с другой — сад устроен так, чтобы в нем прежде всего было хорошо и приятно человеку. Это и не дикий лес с его опасностями, и не душный город, где люди живут скученно и недружелюбно. И человек в этом саду чувствует себя примерно так, как чувствовал себя персидский царь в своем заказнике: все там предназначено для него.
Так что и деревья — древо познания добра и зла, а с ним и древо жизни — скорее всего, тоже образы, связанные с главным образом сада. Нечто такое, что есть в раю и что может служить для человека источником вечной жизни — или, напротив, источником смерти, если он преступит заповедь о послушании Богу. Впрочем, пересказывать историю грехопадения тут вряд ли имеет смысл, это совершенно особая история.
Но почему о рае ничего не говорил Своим ученикам Христос? Ведь это же так понятно: хорошие люди после смерти попадают в рай, плохие идут в ад… Но это мы так понимаем христианство — или, вернее, то, что принято считать христианством. В центре учения Христа — Царство Божие, о нем Он говорил практически в каждой Своей проповеди. И это вовсе не такое особое место, куда попадают хорошие люди после смерти,— скорее, это особая реальность, которая может войти в жизнь людей уже здесь и сейчас, если они примут Бога как своего Царя. Полностью раскроется оно в вечности, в новом мире, о котором говорили еще ветхозаветные пророки, но если Его нет среди нас здесь и сейчас — едва ли мы будем иметь к Нему отношение, когда оно установится на всей земле.
И даже описывая благую участь человека в вечности, Христос прибегал не к образу сада, где можно прогуливаться поодиночке, а к образу пира — места, где люди с радостью встречаются друг с другом и празднуют эту свою встречу. Нищий Лазарь после смерти, как рассказывал Христос в притче, был отнесен не под сень прекрасных деревьев, а в объятия праотца Авраама.
Христос заговорил об этом райском саде только с разбойником, висевшим на кресте и испытывавшим нечеловеческую боль. Не время было объяснять ему про Царствие — и Христос просто пообещал забрать его туда, где не будет боли, где можно будет напиться прохладной родниковой воды, подкрепиться фруктами и отдохнуть в тенистом саду. О чем бы ни думал этот человек, какую бы жизнь ни прожил, повествование о рае он помнил наверняка.
Но вот ученикам Христос не просто обещал возвращение — Он призывал их к чему-то новому и более высокому, чем утраченный сад. То самое дерево жизни из начала Книги Бытия появится в Новом Завете еще раз, в его последней Книге (Откровение), в последней главе (22-й). Это дерево будет расти на берегах реки жизни в Новом Иерусалиме — прекрасном небесном городе, где поселятся верные Богу люди.
Но город не совсем тот же образ, что сад. Город — это результат напряженного труда строителей, это сложная социальная структура, это история и культура. Все это есть в христианстве, но не это в нем главное. Главное — жизнь с Богом в Его Царствии. Жизнь, которая лишь отчасти похожа на младенческую простоту и невинность Адама и Евы. И потому путь христиан не назад к Эдему, а вперед — к Горнему Иерусалиму.
Статья перепечатана из журнала «Нескучный сад», 15.03.13, http://www.nsad.ru/articles/raj-v-biblii-sad-ili-gorod
Автор: Андрей Десницкий
Фото: wikipedia.org
