Тема
Наука как когнитивный феномен
Наука представляет собой одну из форм познания. Эта форма исторически конкретна и, следовательно, преходяща: она имеет начало и конец. Особенностью науки как формы познания является объективность, то есть независимость результатов исследования от наблюдателя.
Понятно, что не всякое познание является объективным и не всякое знание может быть объективизировано. Поэтому наука представляет собой лишь часть процесса познания.
Из всех человеческих грехов нам представляется самым тяжелым грех части, возомнившей себя Целым, спутавшей себя с Целым. Наука на границе XIX и XX веков совершила этот грех. По сей день господствует миф, согласно которому наука — это и есть познание. А все остальное либо лишено всякого смысла, либо же представляет собой архаичную или искаженную форму науки.
В действительности люди умели строить дороги, мосты и здания, в том числе такие огромные, как египетские пирамиды или католические храмы, задолго до возникновения научного способа мышления.
Четко понимая, что наука — это не все познание, нужно не забывать, что она представляет собой важную и, может быть, важнейшую ее форму. Именно наука создала индустриальную (машинную) цивилизацию и сконструировала современное западное общество с его высоким уровнем жизни и огромным разнообразием форм труда и досуга.
Наука как исторический феномен
Наука возникла в результате взаимодействия трех трендов. Первый связан с развитием христианского мышления.
Схоластическое мышление познавало Творца через изучение Откровения, то есть через вопрошание Текста. Натурфилософское мышление познавало Творца через результат творения, то есть через вопрошание мира.
Второй тренд обусловлен историей средневековых университетов. Эти учебные заведения решали, по сути, задачу упорядочивания государственной налоговой системы. А когда началось перепроизводство юристов и бюрократов, возникли медицинские факультеты; врачи и юристы участвовали в создании объективного (научного) познания наряду с богословами и философами.
Наконец, в тех же университетах всегда были «свободные искусства». На раннем этапе развития науки их роль в генезисе новой формы познания была минимальной, но со временем они породили гуманитарные научные дисциплины.
Создание научного мышления мы связываем с францисканцами и, в меньшей степени, с доминиканцами. Решающую роль сыграли «два Бэкона» — Роджер и Френсис. Нельзя не упомянуть Вильгельма Оккамского, группу Р. Декарта, Г. Галилея. Окончательно наука в ее современном философском понимании была сформирована И. Ньютоном, В. Лейбницем, Х. Гюйгенсом.
Все творцы науки натурфилософского периода были христианами. Они искали не новые знания и новые технологии, а способы познания Творца через изучение творения. И недаром законы движения, сформулированные Ньютоном, начинаются не с утверждения о неразличимости покоя и равномерного прямолинейного движения, а с догмата о том, что «вездесущие Божие влияния на движение механических тел не оказывает».
После Французской революции начался процесс «отделения Бога от науки. Первая мировая война вскрыла роль науки как силы, обслуживающей государство и армию. В этот период наука создавала технологии. Эти технологии были положены в основу второй и третьей индустриализаций, коренным образом изменивших мировой порядок, общественные отношения, производство и потребление.
Рост роли науки в «золотой век» 1950–1960-х годов привел к тому, что у некоторых научных сообществ возникла претензия на прямое участие в управлении. Такая возможность активно рассматривалась в массмедиа того времени, но в действительности «технократии» нигде не случилось, и в 1970-е годы была ликвидирована самая возможность такого перераспределения власти в обществе. С этого момента мы можем обоснованно говорить о кризисе науки как базовой формы познания.
Начинается ее переход с позиции «творца истинного знания» на позицию «ниспровергателя ложного знания». Устанавливается мнение, что «задачей ученого является квалифицированная исследовательская деятельность, а вовсе не совершение открытий», а поэтому «отрицательный результат — тоже результат». Наука начинает выдавать преимущественно отрицательные результаты.
Суммируем
Натурфилософский этап — XVII–XVIII века. Наука как познание Творца через познание мира.
Научный этап — XIX век. Наука как познание мира.
Технологический этап — 1914–1969 годы. Наука как создание новых технологий.
Современный этап — 1970 год… Наука как критика ложных знаний.
Наука как формат мышления
Формат мышления определяет, как в данном конкретном обществе простроено единство жизни, мысли и деятельности и какие социальные и когнитивные нормы связывают между собой познание, образование, управление и производство, задавая целостность.
За всю историю европейской цивилизации было создано всего четыре формата мышления: примитивный, античный, схоластический и научный. Оба последних формата являются христианскими или по содержанию, или по происхождению.
Научное мышление, однако, стремится «убежать», оторваться от Бога. В современной версии оно строго атеистично. При этом возникает противоречие: натурфилософское мышление имеет своим основанием гипотезу о сотворенности мира и человека. Из этой гипотезы следует, что мир имеет смысл, что он рационален в той же степени, в которой человек может считать рациональным себя, и что поэтому мир познаваем человеком, и результаты такого познания должны быть интуитивно понятны. Научное мышление, отказавшись от Бога, вынуждено исходить из того, что мир не имеет Творца и, следовательно, не содержит сам в себе смысла. Тогда мы ничего не можем сказать о его рациональности или иррациональности, но научный формат мышления вынуждает нас считать мир познаваемым, а результаты познания транслируемыми. В итоге приходится сразу отказаться от интуитивной понятности мира, а несколько позднее отказаться и от самой идеи осмысления мира. Наука начинает работать не с миром, а с его моделями, которые могут иметь к этому миру какое-то отношение, а могут и не иметь. Формируется противоречие между миром как реальностью, против которой, как ехидно замечает философ Андрей Парибок, «не попрешь», и действительностью, «с которой можно иметь дело». Это противоречие фиксируется во всех научных дисциплинах и в любых сборках научного знания.
Вторая проблема, имеющая тот же источник, то есть потерю связи научного познания и веры, даже более серьезна. Любое научное утверждение с неизбежностью должно опираться на какое-то более фундаментальное утверждение, и в отсутствие Бога эта рекурсия представляет собой классическую «дурную бесконечность».
Отказавшись от Бога, научное мышление ставит во главу угла человека — оно принципиально гуманистично. Такое решение, конечно, представляет собой редукцию, но, по крайней мере, позволяет сохранить связь с Творцом если не в физическом, то в символьном пространстве — человек все-таки подобие Божие…
Наука видит пространство простым — трехмерным, однородным и изотропным, а время — сложным. В физике конца ХХ века различается метрологическое (ньютоновское) и термодинамическое (пригожинское) время, есть представление и об онтологическом времени (античном кайросе). Простое пространство и сложное время неразрывно связаны, что, конечно, приводит к парадоксам. Научная онтология принципиально парадоксальна, и другой быть не может. Это было показано Куртом Геделем (1906–1978) и создателями квантовой механики, но до сих пор практически не принимается во внимание.
Кризис научного формата мышления
Все когнитивные кризисы одинаковы, и кризис научного мышления ничем не отличается от коллапса схоластики между XIV и XVI веками или от распада античного мышления в IV столетии до Р. Х.
Прежде всего формат становится переусложненным и необозримым. Для научного мышления эта проблема возникла уже в XIX веке. До поры до времени с ней справлялись через механизм создания новых научных дисциплин, то есть через разделение труда в науке. В итоге количество «наук» превысило семьдесят тысяч и научные формы познания начали стремительно терять внутреннюю связность.
Переусложненность научного формата мышления вкупе с его исходно цеховой организацией приводит не только к фрагментации знания, но и к его замыканию: начинается моделирование моделей, имитация имитаций… суждение на суждение на суждение на суждение на суждение… Можно всерьез говорить о кризисе когнитивного фондового рынка, на котором деривативы полностью оторвались от реальности и перестали иметь с окружающим миром что-либо общее. Понятно, что при этом формат теряет связь с повседневностью и способность удерживать «картину мира целиком» в жизни и деятельности.
Современная наука перестала отвечать на вопрос «как жить?» и в эпоху постмодерна даже гордится этим… Между тем в отсутствие представления о Целом неизбежен всплеск эгоизма.
Эгоизм, выводящий человека за пределы любого целого, будь то семья, государство, народ или человечество, оставляет его один на один с ужасом конца существования. И возникает страх. Страх смерти. Страх будущего. Страх развития. Страх любви.
В условиях нарастающего страха локальные конфликты порождают риск большой войны. Альберт Эйнштейн говорил, что он не знает, чем люди будут воевать в Третьей мировой войне, но в четвертой — точно дубинами. Что ж, Третья мировая была холодной войной: в ней, как оказалось, воевали не атомные бомбы и ракеты, а деньги и смыслы. Ну а в условиях кризиса формата научного мышления дубинка выглядит вполне адекватным инструментом надвигающейся войны всех против всех.
Автор: Сергей и Елена Переслегины
Фото: из архива ХЦ «Возрождение»
