Тема
Спасай взятых на смерть, и неужели откажешься от обреченных на убиение?
Притч 24:11
В древнем мире больного или нежеланного новорожденного ребенка родители имели право удушить, бросить в пропасть, оставить на растерзание диким зверям. Уже тогда широко практиковался аборт. Но при всем нашем уровне развития высоких технологий в нравственном смысле далеко ли мы ушли от древнего человека? Разве сейчас не бывает так, что женщина идет на аборт только потому, что на УЗИ определили, что будет девочка, а семья ждала мальчика или ребенок родится с какой-то врожденной патологией?
Считать аборт убийством человека или нет, зависит от ответа на вопрос, когда же начинается человеческая жизнь. С минуты зачатия или с момента исхода из лона матери? По этому поводу существуют различные точки зрения. Биология и генетика свидетельствуют, что в процессе формирования плода нет ни одной стадии, которая могла бы быть истолкована как переход от животного к человеческому состоянию. На ранних стадиях развития эмбрионы позвоночных животных и человека похожи. На этом основании сформулирован закон зародышевого сходства. Но сходство не означает тождества. Результаты самых последних данных естественных наук однозначны: после зачатия появляется не что иное, как человеческое существо. Оно имеет все качества Homo sapiens, которые будут развиваться и совершенствоваться, не теряя при этом своей сущности и принадлежности роду человеческому. Человеческое существо с внутриутробного развития и на протяжении всей жизни приобретает личностность, персональность постепенно. Мы не можем сказать, что ребенок является полностью сформировавшейся личностью, однако он не является и полуличностью.
Существует точка зрения, что личность проявляется благодаря общению и контактам с людьми, а эмбрион или плод не может общаться с окружающими людьми и, следовательно, не является личностью. Но человек в состоянии сна, комы не перестает быть человеком, несмотря на то что в этот момент он не имеет общения с обществом.
Высказывается мнение, что эмбрион является частью тела матери. Однако, во-первых, находясь в теле матери, генетически он отличен от матери, во-вторых, между ними существует фетоплацентарный барьер.
Сторонники прогрессивной гуманизации считают, что эмбрион является человеческим существом от самого зачатия, но становится личностью лишь на протяжении следующего этапа развития. Эта позиция подразумевает, что духовная сфера соединяется с телесной после достижения определенной степени зрелости. Для того чтобы появилась духовная сфера, необязательно ждать, когда тело достигнет своего полного развития. Подтверждением этого является то, что разум и воля — специфические черты человеческого духа — проявляются намного позже самого момента рождения, однако никто не сомневается в присутствии духа в новорожденном ребенке.
Если исходить из того, что человеческий эмбрион, плод имеет человеческую индивидуальную и личностную сущность, то легко увидеть, что искусственно спровоцированный аборт является грубым нарушением основных прав человека и его личного достоинства. Биоэтика способствует преодолению безнравственной традиции «абортной антикультуры». Биоэтический способ решения проблемы не столько осуждение, сколько обсуждение, при котором формируется отношение к нерожденной жизни как к ценности. Таким образом, в отличие от запрета вырабатывается более устойчивая норма. Когда в общественном мнении произойдет оценка абортов как недопустимого способа планирования семьи, их число снизится до оптимально возможного уровня. Поощрением абортов воспитывается отрицательное отношение к детям и родительским обязанностям, разрушается принцип нравственной чистоты, что ведет к беспорядочным сексуальным отношениям. Ответственность родителей и медицинских работников за здоровье ребенка наступает уже в период беременности будущей матери. Тертуллиан еще в III веке сказал: «Тот, кто будет человеком, уже человек». Как утверждает Бернард Натансон, врач, известный всем по фильму «Безмолвный крик», уровень медицины сейчас настолько высок, что можно безопасно провести практически каждую женщину через период беременности. А если она действительно больна, тогда именно аборт может ее убить. Если к концу периода беременности возникают осложнения, угрожающие здоровью матери, врач либо искусственно вызывает схватки, либо делает кесарево сечение.
Существует такой парадокс: если ребенок желанный, его всячески оберегают, создают для матери благоприятные условия. Счастливые родители наблюдают за движениями ребенка во время проведения ультразвукового исследования. С гордостью они приклеивают первую фотографию — снимок УЗИ — в фотоальбом, и попробуйте только сказать им в этот момент, что их ребенок еще не человек. А если малыша не ждали, не хотели? Значит, он непрошеный гость, его умерщвляют и удаляют из материнского лона, объявив последнее собственностью матери.
За безликим медицинским термином «аборт» стоит не что иное, как детоубийство. Если бы мы называли вещи своими именами, кто захотел бы сделать аборт? Да и детей мы не видим за нейтральными словами «эмбрион», «плод», «ткань», так что эти объекты как неживые, их не страшно расчленять и уничтожать. Человек совершает убийство и тогда, когда подталкивает к этому женщину. Как правило, женщина делает аборт не одна, а с помощью врача, часто по настоянию отца ребенка или по совету родственников, друзей. Во время Второй мировой войны погибло около 55 млн человек, а сейчас, по оценкам специалистов, ежегодно делают около 60 млн абортов. Против мальчиков и девочек ведется самая жестокая и самая большая из войн, бывших до сих пор. Ребенок настолько беззащитен, что не может даже крикнуть, погибает молча. Мы говорим о демографическом кризисе, снижении численности населения. Еще бы она не снижалась при такой абортивной активности! По мнению Бернарда Натансона, «голосование за аборты есть одновременно голосование за эвтаназию — убийство пожилых людей, калек и больных, за генетические эксперименты. Это первый шаг по наклонной, внизу которой находится полная дегуманизация жизни, долина смерти».
В 1920 году в СССР впервые в мире Ленин подписал декрет, дающий право на аборт. Так была узаконена самая циничная дискриминация человека по возрасту и месту пребывания. В настоящее время в мировой прессе активно обсуждается проблема юридического определения момента возникновения права на жизнь. В Женевской декларации 1948 года провозглашается: «Я буду сохранять высочайшее уважение к человеческой жизни с самого момента зачатия». «Право на жизнь есть неотъемлемое право каждого человека. Это право охраняется законом. Никто не может быть произвольно лишен жизни» — это записано в Международном пакте о гражданских и политических правах.
За всю врачебную практику я ни разу не слышала, чтобы кто-то из гинекологов с гордостью говорил о количестве проведенных абортов или что данная операция приносит им моральное удовлетворение. И если бы мы такое услышали, наверное, это вызвало бы недоумение и мысли о нравственном уродстве. Но современный врач-гинеколог находится в прокрустовом ложе между этическо-профессиональным призванием спасать жизнь человека и выполнением законов и циркуляров о проведении абортов по желанию женщины или по медико-социальным показаниям. Давайте вспомним, как описывалось отношение к абортам в клятве Гиппократа: «Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла; точно так же я не вручу никакой женщине абортивного пессария». С течением времени на фоне снижения нравственных ценностей слова об абортивном пессарии незаметно были выброшены и в современную клятву врача не вошли. Любой врач несет тяжкий груз памяти о тех пациентах, которых не удалось спасти. Представьте себе, какой груз лежит на совести каждого гинеколога, проводившего в своей жизни абортивные операции. Нельзя творить зло, из которого выходило бы добро. Если аборт делается на «благо» женщине, то почему большинство сделавших аборт всю последующую жизнь лечится от различных патологий, таких как постабортный синдром, сопровождающийся депрессией, попытками самоубийства, многочисленными «женскими» заболеваниями? Не говоря уже о том, что от абортов в мире ежегодно умирает более 200 тыс. женщин, причем 10% — в возрасте до 18 лет. Необходимо осознать, что аборт уничтожает зачатого, нерожденного ребенка. Неужели мы не можем предложить женщине, находящейся в трудной ситуации из-за беременности, ничего лучшего, чем смерть зачатого ребенка? Конечно, можем! Вопрос лишь в том, хотим ли мы это сделать.
Во внутриутробном развитии формируется уникальная личность единственного, неповторимого во вселенной человека. Другого такого никогда не было, нет и не будет. Известный британский теолог и социолог Элен Сторки пишет, что «беременность является символом истинного гостеприимства». В этот момент мать делится с ребенком всем, что имеет. Находящийся в утробе плод растет, чувствуя любовь, тепло и безопасность. Эта уникальная жизнь бесценна, и никому не дано право уничтожать ее. Каждый ребенок, независимо от обстоятельств его зачатия и рождения, должен быть желанным, окруженным заботой и любовью, тем более если ребенок родился с какой-то патологией.
Представьте себе такую ситуацию: вы — врач, к вам пришла женщина, больная туберкулезом, а ее муж давно лечится от тяжелого заболевания. Первый ребенок родился слепой, второй умер при родах, третий глухонемой, четвертый болен туберкулезом. Женщина вновь ожидает ребенка. Что вы посоветуете? Скорее всего, прервать беременность? Этим ребенком был гениальный композитор Бетховен. А сколько Моцартов, Шекспиров, Гоголей, Менделеевых погибло в абортариях за всю историю человечества! Однажды мать Тереза, основательница ордена «Милосердие», сказала: «Нет ни одного народа, который был бы настолько беден, чтобы убивать своих детей и тем самым уничтожать свое будущее».
Автор: Динара Халелова (врач-педиатр)
Фото: из архива ХЦ «Возрождение»
