Тема
Человеку Богом дан удивительный дар — разум, позволяющий познавать простое и сложное, видимое и невидимое, естественное и сверхъестественное. Благодаря разуму мы сомневаемся и утверждаемся в своем мнении, оспариваем что-либо или подтверждаем. О тех, кто пренебрегает этим даром, герой Шекспира сказал так: «Что человек, когда он занят лишь сном и едой? Животное, не больше. Тот, Кто нас создал с мыслью столь обширной, глядящей и вперед и вспять, вложил в нас не для того богоподобный разум, чтоб праздно плесневел он»2. Те же, кто осмысливает свою жизнь, пытаются отыскать в ней свое предназначение и высший смысл.
Именно размышление над жизнью с самого начала побуждало людей исследовать, откуда они появились, зачем существуют на земле, каковы они на самом деле и какими могут стать. Идея о том, что человек кем-то сотворен, порождала другие вопросы: кто и как сотворил человека? как узнать о Создателе? как с Ним общаться? В результате зародились такие области знания, как философия и богословие. И то и другое стало результатом интеллектуального поиска непростых ответов на непростые вопросы.
В Древней Греции «слово о богах»3 (богословие) было частью «любви к мудрости» (философии). Оно помогало человеку осознать свое предназначение в обществе, а политику — находить верные пути управления идеологией государства. У древних евреев богословие заменяло философию, поскольку ответы на все вопросы о смысле жизни они находили в своей вере. Несмотря на существенные различия, и богословие евреев, и философию греков объединяло то, что они были не отвлеченным интеллектуальным поиском, но попытками привести человека к верному мировоззрению и правильной нравственной жизни4.
Обратившись к строкам еврейских писаний — то есть к тому, что мы называем Ветхим Заветом, — мы увидим, что для авторов Ветхого Завета размышление о делах Божьих, о Его законе — это путь к единению с Богом. Всякое знание должно было направить человека к осмыслению дел Божиих, к восхвалению Его величия и мудрости, к желанию говорить о Нем другим. Так, псалмопевец говорит: «А я буду размышлять о высокой славе величия Твоего и о дивных делах Твоих. Будут говорить о могуществе страшных дел Твоих, и я буду возвещать о величии Твоем» (Пс 144:5–6). Но в псалмах мы видим также, что такое движение человека к Богу должно иметь верное основание: здравомыслие и мудрость должны строиться на вере в Бога и стремлении к Нему приближаться: «Начало мудрости — страх Господень; разум верный у всех, исполняющих заповеди Его» (Пс 110:10).
На страницах Нового Завета мы встречаем то же. Путь к сближению с Богом строится на вере осмысленной. «Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную; а они свидетельствуют о Мне», — говорит Христос Своим ученикам (Ин 5:39). А наставляя своего ученика Тимофея, апостол Павел напоминает, чтобы тот вникал в себя и в учение, занимался сим постоянно, чтобы спасти и себя и других (см.: 1 Тим 4:16).
Таким образом, на протяжении всего Писания мы видим призывы к тому, чтобы вера дополнялась знанием, движения сердца — движением разума. Приняв Евангелие, но не рассуждая о нем, можно было вернуться к прежним заблуждениям и образу жизни, как это сделали «несмысленные», то есть попросту глупые, галаты (см.: Гал 3:1). В то же самое время, только размышляя о Боге, но не уповая на Него, человек не мог достичь ничего, кроме «мудрости века сего» (1 Кор 1:20), которая в глазах Бога — лишь безумие.
Однако история и опыт показывают, что человеку трудно сохранять баланс и он легко впадает в крайности. И если раннехристианским апологетам и богословам удавалось осмысливать живой опыт богообщения с помощью философии, то во времена классического Средневековья все коренным образом изменилось. Богоискательство стало подчинено философским категориям Аристотеля, и, сделавшись уделом семинарий и монастырей, получило название схоластики. Забыв о предупреждении апостола Павла о том, что знание надмевает (см.: 1 Кор 8:1), средневековые богословы внушили такую уверенность в силе человеческого познания, что утверждалось, что до веры можно дойти и путем разума. Постепенно богословие, вдохновлявшее и утверждавшее живое упование на Бога, превратилось в сборник сухих догматов. Произошло то, что позже одним афоризмом подытожит немецкий философ: «Ужасно умереть в море от жажды. Уж не хотите ли вы так засолить вашу истину, чтобы она больше никогда не утоляла жажды?»5.
Через некоторое время маятник качнулся в другую сторону: на смену католической, а следом и протестантской схоластике пришла мистика — поиск опыта прямого общения с Богом. Однако быстро стало понятно, что без разумного осмысления любой опыт, любое откровение и даже библейский текст могут легко исказиться. Появились различные толкования Библии, которые были основаны на личном переживании. Отвергая опору на разум и историю, ревнители веры предпринимали усилия, которые вместо познания Бога заводили их в дебри ересей. Понимая опасность неосмысленной веры, английский пастор и проповедник Джон Уэсли настаивал, чтобы служители из простых людей, которых он ставил во главе группы новообращенных, постоянно занимались самообразованием, постоянно читали:
«”Но я читаю только Библию!” Но тогда и других учите читать только Библию и, по тем же соображениям, только Библии и внимать. И в этом случае не стоит дальше и проповедовать — так и Джордж Белл сказал6. И к чему же сии слова привели? Да к тому, что он нынче ни Библию не читает и ничто прочее. Вот истинно чиновничье рвение! Если вам никакие книги, кроме Библии, отныне не надобны, то вы выше самого св. апостола Павла — тот в книгах нуждался. “Принеси мне книги”, пишет он, “особенно кожаные”, то есть на коже писанные. Вы же возразите: “Но у меня нет вкуса к чтению!” Так развейте его постоянным упражнением в чтении или вернитесь к своему ремеслу»7.
Искушение свести познание Бога лишь к вере или лишь к разуму всегда приводили и приводят к крайностям. Так, вера сердца, лишенная желания познавать, похожа на чувства влюбленного, который больше уделяет внимания романтическим переживаниям, но не пытается узнать характер, интересы и желания того, кого любит. В отношениях с Богом такая вера будет поначалу что-то чувствовать и что-то знать о Нем, но позже не заметит, как перестанет удивляться, понимать и стремиться к большему единению с Ним. Похожую опасность таит и религия разума, стремящаяся во что бы то ни стало дать ответ на все вопросы и подробнейшим образом описать Бога, забывая о несоизмеримости Бога и нашего ума. Подобный «научный подход» вытесняет или обесценивает личный, субъективный опыт, и знание о Боге становится важнее общения с Ним.
Поэтому нам можно и нужно сочетать веру и интеллектуальный поиск. Бог не боится наших трудных вопросов, не обижается на наши сомнения. Только так мы можем начать подлинный диалог с Ним. Только так мы будем понимать, в Кого и во что мы верим. Но при этом богословие может помочь нам не тем, что предложит готовые ответы, а скорее, тем, что поможет поставить правильные вопросы, чтобы искать ответа в личном живом общении с Богом.
Когда Христос цитирует знакомую ветхозаветную заповедь о любви к Богу, Он призывает не просто любить Бога всем сердцем, душою и силами (см.: Втор 6:5), но также и всем своим разумением (см.: Мф 22:27). Он говорит, что любовь к Богу — это не просто переживание, но устремление всего человека. Все без исключения, что даровано человеку, все должно познавать Бога, укореняться в Нем, служить Ему. В свою очередь, Бог откликается на такое устремление человека, открывая Себя и разуму, и чувству. Он направляет пути и мысли человека, освящая и уподобляя его Себе, придавая смысл его жизни.
1 Ансельм Кентерберийский (1033–1109), средневековый католический богослов.
2 Шекспир Уильям. Гамлет. Акт IV. Сцена 4. (Пер. М. Лозинского.)
3 См.: Платон. Государство. URL: http://www.plato.spbu.ru/TEXTS/PLATO/state2.htm
4 «Философия в эллинистическую и римскую эпоху предстает как образ жизни, как искусство жить, как способ бытия». Философия как способ жить. Цит. по: Адо П. Духовные упражнения и античная философия. — СПб.: Изд-во «Степной ветер», 2005. — С. 13.
5 Ницше Фридрих. По ту сторону добра и зла. Ч. 4:81.
6 Джордж Белл — один из сторонников Уэсли. На определенном этапе Белл исказил учение Уэсли о святости, а также увлекся предсказаниями конца света.
7 Vol. 8: 13. The Jackson edition of Wesley's Works. (Пер. Н. Корякиной.)
Автор: Сергей Корякин
Фото: из архива ХЦ «Возрождение»
