Тема

Благовзять

Екатерина Гуляева

I can be rich by myself, to be happy I need others
Богатым я могу быть и сам по себе, но для счастья мне нужны другие

 

Благовзять

Сначала две истории

Одна из них началась в благословенной Венеции, куда я попала по приглашению подруги. В первый же день она повела меня в католический университет, где обучалась тогда. Она показывала мне достопримечательности этого старинного здания, окруженного плодовыми садами столь редкими в Венеции. «Францисканцы, — рассказывала подруга, — появились в Венеции очень рано, где-то в XI веке, поэтому у них есть земля, очень дорогая в Венеции, прекрасные соборы и здания, и даже сады». «А вот это, — она указала на возвышавшуюся над старинной стеной многоугольную железную конструкцию, кое-где уже побитую ржавчиной, — остатки линии электропередачи конца XIX. Недавно в Венеции прошел тендер на лучшее ее использование. Его выиграл архитектор, который предложил проект библиотеки с витражными стенами...» Это было летом.

Осенью того же года история о линиях электропередачи неожиданно получила продолжение. В школе младшему сыну поручили сделать доклад о реке Оке. Я захотела немного помочь ему и найти в интернете что-нибудь интересное и необычное об этой реке. И нашла: «В 1927–1929 годах по проекту и под руководством русского инженера-конструктора, изобретателя и ученого Владимира Григорьевича Шухова на Оке под Нижним Новгородом между Богородском (!) и Дзержинском (!) были построены три пары многосекционных стальных гиперболоидных башен-опор высотой 128, 68 и 20 метров. Уникальные высотные сооружения — стальные сетчатые 128-метровые башни — служили опорой перехода через реку Оку ЛЭП НИГРЭС 120 киловольт». Далее шел текст об уникальности этих запатентованных конструкций, используемых ныне в военной и авиационной областях Японией, Швейцарией и Испанией. Статья завершалась пассажем: «После изменения маршрута ЛЭП четыре башни Шухова высотой 68 и 20 метров демонтировали на металлолом. Две оставшиеся высотные башни на Оке законом Нижегородской области № 204 от 20 августа 1997 года были признаны памятниками культурного наследия, охраняемыми государством... весной 2005 года одна из уникальных башен-опор была незаконно разрушена путем разборки на металлолом»1. Это история первая.

Вторая история. В одно пасмурное, но все же по-осеннему красочное утро я увидела возле своего дома немолодую пару. Дама плакала, муж утешал ее, повторяя: «Ну-ну, не плачь!» Я спросила, что случилось. Оказалось, она плачет потому, что несколько человек, очень обеспеченных и на вид благопристойных, просто кипели злобой, выживая бездомного пса, которого жители дома приютили было во дворе. Ему уже купили миски, сделали необходимые прививки, причесали, построили конуру — пес похорошел, глазки у него заблестели. Дама плакала от жалости к несчастным людям и собакам. Чего ради люди вели столь неравную борьбу с обездоленным существом? Собаку все же удалось пристроить.

Обе эти истории на первый взгляд никак не связаны между собой и не имеют отношения к теме нашего номера — к благодати Божией. Однако обе они очень показательны в смысле того, что в последнее время происходит в России. Сегодня, когда у нас больше нет господствующей идеологии и больше не нужно скрывать свои убеждения, они, убеждения эти, все чаще всплывают на поверхность во всей своей наготе. Какие же это убеждения?

Попробую нарисовать портрет россиянина. Получится, конечно, весьма приблизительный и общий набросок.

Россиянин привык ничему не доверять, и он держит крепкую оборону по отношению ко всему, что его окружает. Он разочарован и устал от беззакония и несправедливости. Он замкнут в себе. Его можно даже в шутку назвать человеком не от мира сего, поскольку он явно отделяет себя и свое от остального мира, который ему враждебен и является для него либо средством обогащения, использования, либо — «всем остальным», то есть всем тем, что «не я» и «не мое». Никоим образом он не ощущает себя частью этого всего остального, ну и отношение к нему испытывает соответствующее. Большинство россиян ничего не производит, а живет за счет продаж. Если бы меня попросили охарактеризовать настрой российского общества одним словом, то я выбрала бы слово «взять».

И тут, как мне кажется, истории, приведенные мной в начале, обретают свое место в теме благодати. Это маленькие, но яркие штрихи, дополняющие портрет. Люди, желавшие избавиться от собаки, не ощущали никакой сопричастности оказавшемуся рядом брошенному существу, они были убеждены, что нужно «взять свое»: комфорт — никакой шерсти, никаких собак, никакого сочувствия. Люди, разобравшие на металлолом уникальную гиперболоидную конструкцию, которая, кстати, вдохновила Алексея Толстого написать столь популярный в ХХ веке фантастический роман «Гиперболоид инженера Гарина», тоже взяли и взамен сданного металлолома опять-таки получили нечто для себя. Но никто из них не захотел привнести что-то свое в этот мир, что-нибудь дать, отдать миру.

«Взять» и «дать» — эти два понятия определяют в нашем сознании и в нашей жизни очень многое. Именно они, обладая нами, устанавливают невидимую, но прочную границу между двумя мирами, миром эго и миром Божиим, между «благо взять» и «благо дать». Обладая нашим сознанием, эти два понятия либо отделют нас друг от друга, от мира и от Бога либо, наоборот, соединяют воедино все с Ним и в Нем.

Из Священного Писания, Библии, книги, которая создана, чтобы поведать нам о цели творения, можно узнать, что Бог замечательно создал мир. Он постарался: воздух и вода, леса, деревья и плоды, травы и цветы, животные, рыбы, птицы, светила небесные, установленные им физические законы — все «хорошо весьма». Он создал систему, полностью отвечающую нашим потребностям. Затем Он создал нас, ее пользователей. И создал так, чтобы мы могли замечательно дополнить ее. (И кое-что мы тут сделали.)

Система эта предполагала дарение, отдачу. Главным в этой системе было понятие дара, благого дара, благо-дати. Войдя в систему, можно было благой дар Божий принять, откликнуться на него и от себя передать другому также благой дар — и так далее (я думаю, что таков был замысел Творца о людях); а можно было этот благой дар присвоить и ничего не передавать дальше. Тут Благой Творец предоставил человеку полную свободу, потому что регламентированная передача блага не несет радости никому — ну хотя бы потому, что одаряемый принимает от дарителя благой дар не во всей его полноте из-за отсутствия у дарителя благой мотивации. Вот и не возникает в отношениях между дарителем и одаряемым благодатной искры жизни и совершенно необходимых человеку отношений любви.

Первый путь предполагал развитие вверх, в благословенную божественную жизнь, именуемую любовью и радостью, второй ведет нас вниз, в плоть, в прах, потому что, не освещенный от Бога исходящей и распространяемой вширь и вглубь любовью, он есть угасание, деградация и разрушителен для человека, так же как и для созданного Богом мира. (И здесь симптоматичной оказывается нераскаянность и безнаказанность владельцев выезжающих на встречную полосу аварийных BMW и Bently: вряд ли эти люди ощущают свою ответственность и сопричастность всем нам, окружающему миру.)

Есть мнение, что, приобретая блага любым способом, человек защищает, ограждает, делает себя более счастливым. Есть мнение, что, передавая людям благо, делясь с ними, сам останешься внакладе. Но мир задуман Творцом иначе. Все оказывается тщетным: как не были, так и не будут замкнутые на себе люди настигнуты радостью, которая задумана для нас Творцом.

В последнее десятилетие западные ученые проводят все больше исследований, пытаясь проследить зависимость между благосостоянием и счастьем. Интересно, что подтверждается тезис о том, что люди не становятся счастливее по мере того, как растет их благосостояние. Cоздается впечатление, пишет профессор Барри Шварц, преподаватель теоретической и прикладной социологии кафедры психологии Свортмор-колледжа (Swarthmore College, США), что по мере того, как у людей появляется больше возможностей для осуществления своих желаний, человечество все больше погружается в пучину отчаяния. Похоже, что неограниченные возможности могут не только вызвать у человека чувство досады, но и привести к настоящим мучениям2. A в одной из недавно прочитанных статей, посвященных экономике сопричастности, я обнаружила фразу, которая стала эпиграфом этой статьи: «Богатым я могу быть и сам по себе, но для счастья мне нужны другие».

Есть выражение «погрязнуть во грехе». Мне кажется, что именно в нежелании (а потом и в неспособности) любить другого, делиться благом с ним и состоит первородный грех людей, тянущий нас вниз, в жизнь плоти, в смерть.

Согласно статистике World Values Survey за 2008 год, россияне одни из самых несчастных людей в мире, рождаемость в стране стремительно падает. Процент хронически больных алкоголиков и наркоманов в России — один из самых высоких в мире. И это, как мне кажется, вызов для христиан, да и для всех людей, разделяющих основные общечеловеческие ценности. Открывать свое сердце, делиться Христом, временем, всем, что есть. Потому что жив Господь. И ветер дыхание Его.

1 http://ru.wikipedia.org/wiki/Шуховская_башня_на_Оке.
2 Шварц Барри. Проклятие выбора. — В мире науки, 2004, июль, № 7.

 

Автор: Екатерина Гуляева
Фото: Елена Гаврилюк

 

Работает на Cornerstone