Тема
Проповедь Евангелия снова становится рискованным занятием. В Европе сажают в тюрьму пастора за то, что он назвал мужеложество грехом, и называют это толерантностью. В США под предлогом оскорбления чужих религиозных убеждений христианам запрещают высказывать свои. В нашей стране проповедник Благой Вести зачастую может услышать обвинения в прозелитизме. Слово это большинству наших сограждан совершенно непонятно, а все непонятное, как известно, пугает… Попробуем разобраться, в чем же разница.
Большинство словарей поддерживает следующее определение прозелитизма: «Прозелитизм — стремление распространить свою веру, обратить других в свою веру». Определение абсолютно нейтральное, в нем нет и намека на то, что такое действие этически неверно. Более того, Великое поручение, данное Христом Церкви, «идите и научите все народы» прямо подпадает под это определение! Тем не менее в последнее время стало принято разделять проповедь Евангелия и прозелитизм, и это слово обрело выраженную негативную окраску. Наверное, это даже и хорошо, поскольку далеко не всякая проповедь является проповедью Радостной Вести и не всякие попытки «научить все народы» соответствуют Великому поручению Христа.
Пример такого прозелитизма можно найти уже в Евангелии. Христос обличает горе-благовестников, которые «обходят море и сушу, чтобы обратить хотя бы одного», а потом делают его сыном геенны, вдвое худшим, чем они сами (см.: Мф 23:15). Таким проповедникам не откажешь в посвящении и усердии, вот только Бог почему-то отказывается принимать их служение. Заметим, что Христос говорит не о попытках переманивания людей из одной христианской традиции в другую. Фарисеи, к которым обращен Его упрек, работали среди язычников, проповедуя им веру в Единого Бога! Разве это плохо, что человек отвращался от идолов, отказывался от множества грехов, которые считались среди язычников нормой (среди них и гомосексуализм, и ритуальная проституция, и пьянство, и много чего еще), начинал изучать Закон? Возможно, при этом были некоторые издержки, но в целом-то движение было правильным! Почему же Господь называет проповедника и обращенного детьми дьявола?
Похоже, речь здесь идет не об отдельных ошибках, а об измене самой сердцевине проповеди. Чуть дальше, обращаясь к тем же людям, Христос говорит о том, что они «оставили важнейшее (выделено мной. — М. Д.) в законе: суд, милость и веру» (Мф 23:23). В стремлении соблюсти Закон до мелочей была утрачена суть. Откровение о Боге, который есть Любовь, было искажено до неузнаваемости. Фактически фарисеи проповедовали какого-то другого бога, не Того, кто вывел Израиля из Египта, не Того, кто дал Закон, не Того, кто послал Иисуса Христа в жертву за наши грехи. Их бог приносил не свободу, а рабство, не радость, а уныние: «…связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям…» (Мф 23:4).
Однажды я столкнулся с людьми, которые весь свой отпуск посвятили проповеди Евангелия. Все тридцать дней с утра до вечера они стояли на улице, раздавали трактаты, пытались рассказать людям о Боге. Потрясенный таким посвящением, я спросил их о результатах. Я ожидал услышать все что угодно, но ответ меня потряс до глубины души: «А мы и не ждем, что кто-то покается. Христос сказал, что Евангелие будет проповедано во свидетельство. Когда все услышат, Бог будет судить мир». Примерно таким был ответ. Эти люди рассказывали о Христе, ожидая, что после их слов Бог покарает слушателей! Не знаю, что почувствовали бы вы, но на меня в тот момент дохнуло могильным холодом.
Евангелие — это весть о Великой Радости. «Радуйся, Благодатная! Господь с Тобою», — приветствует Гавриил Марию. «Великую радость всем людям» возвещает ангел пастухам в день Рождества. Даже призыв к покаянию назван благовестием — возвещением радости: человек не только сокрушается о своих грехах, он еще и обретает совершенно новые отношения с Богом, возвращается в Отчий дом. Когда мы теряем эту радость, наша проповедь перестает быть благовестием. Она превращается в прозелитизм в самом негативном смысле этого слова, в попытку принудить человека к вере, заставить его быть христианином. И в этом случае мы становимся такими же фарисеями, как те, кого обличал Христос. И слова «сыновья геенны» тоже тогда к нам относятся, поскольку такое «принуждение к вере» не имеет ничего общего ни с Евангелием, ни с Великим поручением.
Почему так? Все дело в том, что благовестие всегда рождается от полноты, от избытка. Из стремления поделиться тем, что наполняет мою жизнь. Из желания поделиться радостью, поскольку я сам этой радостью переполнен. Если же в моей жизни этого избытка нет — значит, что-то не складывается в моих отношениях с Богом! И нужно разбираться именно с этой проблемой. Но благовествовать без радости просто невозможно!
Прозелитизм идет не от полноты, а от недостатка, он рожден не избытком радости, а страхом. Стремление затащить человека в ту или иную общину (или конфессию) продиктовано отнюдь не тем, что апологеты данной веры уверены, что только в их обществе можно обрести спасение. Напротив, такими людьми движет страх за их собственные отношения с Богом. Но вместо того, чтобы честно задать себе и Богу этот вопрос, они пытаются самоутвердиться за счет других. Они думают, что если им удалось сделать еще одного членом их общины, то их вера действительно имеет смысл! Происходит чудовищная подмена: радость открытия новой жизни в общении с Богом вытесняется рабским страхом, вместо жизни в благодати человек порабощается Закону. На первый взгляд кажется, что в жизни такого обращенного действительно произошли перемены. Но эти перемены связаны не с изменением его сердца, что возможно только Духу Божьему, а с наложенными на него рамками внешних ограничений. Хуже всего то, что человеку кажется, что именно это и есть настоящее христианство. А потому, когда он слышит действительно Радостную Весть, он отвергает ее, поскольку страшится той свободы, которую предлагает Христос!
Благовестие или прозелитизм — это разделение не по конфессиям, не по общинам. Этот разлом проходит по нашим сердцам. Мы призваны свидетельствовать Радостную Весть, возвещать радость тем, кто ее не имеет. Посмотрите в глаза тем людям, с кем вы соприкасаетесь каждый день: что вы несете им? Привносим ли мы в жизнь других людей радость — это очень простой, но точный критерий того, насколько мы верны Его Великому поручению. Мир, в котором мы живем, отчаянно нуждается в Евангелии. И люди, которые сами наполнены радостью, могут нести ее и тем, кто рядом с ними. Это люди, которые будут готовы за эту радость страдать и, если потребуется, продолжать излучать ее и для тех, кто страдания причиняет.
Люди нуждаются в тех, рядом с кем становится светлее, радостнее, свободнее. Кто сам является радостной вестью для других. Если мы называемся Его именем, это наше призвание!
Автор: Михаил Дубровский
