Тема
Несколько раз на общедоступных молодежных форумах в интернете я затрагивал тему о смысле человеческой жизни. Большинство участников этих форумов обычно удовлетворялось ответами тавтологическими (смысл жизни — в самой жизни или: смысл жизни — в самореализации индивида, что еще хуже) или совсем прямолинейными (смысл жизни — в удовольствиях). Хотелось спросить: какого индивида? каких удовольствиях? Индивиды и удовольствия бывают, как известно, разные.
Интересно, что было совсем немного сказавших, что этот смысл состоит в удовольствиях. Хотя, казалось бы, при возобладавшей психологии потребительства (консьюмеризме) именно такая ориентация должна быть наиболее популярной. Возможно, что многие просто постеснялись такого столь натуралистического ответа. Но следует заметить, что традиция гедонизма, мировоззрения, ставящего на первое место достижение всяческих удовольствий, очень древняя. Именно гедонизм должен соответствовать потребительству. Изощренные софисты скажут, что кому-то нравится быть мучеником ради Христа, и попытаются все свести к удовольствиям, порождаемым болезненным сознанием. Но если такое и встречается (теоретически допустим), то крайне редко. На аномалиях мировые религии не созидаются. Дальше герметизма самозамкнутого чувства удовольствия гедонизм, таким образом, не идет. Более того, находятся и утонченные псевдоаналитики, которые пытаются свести духовное начало в человеке к биохимическим процессам в его мозге. Уже были попытки взвесить душу человека. Вспоминаются слова одного из героев романа «Братья Карамазовы», сказавшего Алеше: «Подвиньтесь, ваше преподобие, химия идет!» Велик, оказывается, соблазн свести сложное к простому, цельное — к его частям. На философском языке этот прием называется редукционизмом.
Но само это стеснение (стыд) открыто декларировать свою тягу к удовольствиям уже о многом говорит: многие люди догадываются, что «не все так просто», что нехорошо быть только материалистом-потребителем. Кто-то (в основном девушки) говорил на форумах о любви, заботе о детях и ближних. Один немолодой человек сказал о благополучии. Бога почти никто не упоминал. Таков был спектр типичных и не совсем типичных мнений. У христиан, конечно, другой взгляд на этот вопрос. Только один участник форума ответил: «Смысл жизни состоит в исполнении заповедей Божиих, в приближении к Богу, в единении с Ним, в спасении». Но это, как оказалось, был человек, начитанный в богословской литературе. Катехизически правильный ответ почему-то не вызвал живых откликов, не зацепил, что называется. Вероятно, нужно искать какие-то новые слова. Но ведь это был ответ верный.
Вспомним азы библейско-христианского учения о человеке. Человек создан по образу и подобию Бога. Это означает, что человек наделен разумом, свободой, связан с вечностью, способен к любви, творчеству, ответственности и справедливости. Бог делегировал человеку часть Своей власти над Своим творением. Образ Божий человеку дан изначально (как некая потенциальность), подобие же задано (как возможность раскрытия этой потенциальности). Кроме того, внутри человека, образно говоря, находится как бы пружина-вектор, которая определяет его внутреннюю динамику (способность к изменениям) и которая проявляется вовне в виде поступков, принятых решений и просто порывов. На философском языке это называется способностью к трансцендированию — переступанию внутренних и внешних границ. Направленность этого трансцендирования определяется волей человека, свободой его выбора. Именно эта способность может порождать как святых, так и злодеев. В Писании сказано: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф 5:48). Человек призван, таким образом, к богоуподоблению.
Но зачем, могут спросить, ведь все равно умрешь. Однако в самом этом возражении уже имеется предчувствие (интуиция) возможности чего-то иного, иначе бы возражение даже не возникло. Кроме того, в этом возражении имеется и элемент лукавства. Никто из осознания своей смертности (все равно умрешь) не отказывается, например, от ежедневной еды или от посещения врача в случае болезни. А от духовной пищи при таком подходе почему-то можно отказываться. Это означает, что дело не в конечности земной жизни человека, а в ценностной ориентации, которая определяет цель жизни. Цель жизни, в свою очередь, в целом определяет ее смысл. Воскресение Христово во плоти — наиважнейшее событие мировой истории. Радикальная победа над смертью во всех ее измерениях обладает огромным мировоззренческим значением. Человечество уже не утешается только материальной стороной жизни: «Вот, веселье и радость! Убивают волов, и режут овец; едят мясо, и пьют вино: “будем есть и пить, ибо завтра умрем!”» (Ис 22:13). Пока есть смерть, печальна эта радость с закрытыми от страха глазами. Христос нам открыл иную, настоящую, глубокую радость. Радость возвращения в Отчий дом, радость вечной жизни. Любой человек, который искренне прислушается к себе, почувствует глубокое соответствие приобщения своей человеческой природы к этой радости.
В христианском понимании смысла жизни не всегда можно четко различить цель и средства. Например, молитва может быть как самоцелью, как общением с Богом, так и средством, а точнее говоря, путем исцеления. Связующим звеном здесь является смысл. Каждый момент жизни должен быть истинным, т. е. в Боге. Нельзя эгоистически спасаться в одиночку. Если монах-отшельник находится в пустыне, то он не только себя спасает. Он молится за весь мир. Смысл — это не только определенное состояние сознания. Это великая мысль Божия (логос) и замысел Божий о нас и о мире. Если мы правильно живем, то наши мысли являются отблесками Божественной мысли. Более того, это не только мысль, но и преображающая этот мир Божественная энергия.
Может так случиться, что для того, чтобы остаться человеком, не потерять в себе образ и подобие Божие, необходимо будет расстаться с земной жизнью. Таков будет момент истины: «…кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее» (Мф 16:25), «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин 15:13). Люди нередко гибнут, спасая своих ближних, а иногда и вовсе незнакомых им людей ради принципа справедливости.
Наряду с физической жаждой у человека, таким образом, имеется и жажда духовная, хотя иногда она и может надолго заглушаться. Понятие конечного, как говорят философы, не существует без понятия бесконечного. В человеке (каждом!), таким образом, имеется интуиция возможности бессмертия. Любой человек, если он честно всмотрится в себя, прислушается к голосу своей совести, может это почувствовать. Следует, таким образом, как-то соотнести себя с вечностью. Со-весть этимологически означает со-знание, со-ведание вместе с Богом. Частные смыслы возможны только при условии наличия общего смысла. Существует даже иерархия целей и ценностей. Бог является сверхценностью (самоценностью) и абсолютной целью (самоцелью). Это должно исключать утилитарное отношение к Богу. Не все то, что существует, является благим, средоточием благости является Сущий, т. е. Бог, в котором только и можно приобщиться Вечности. По-настоящему существует только Бог, а все остальное живо только по мере причастности Ему — источнику жизни. Именно поэтому никакого частного (уникального) смысла человеческой жизни не должно быть. Может быть лишь в той или иной степени индивидуализированный путь к Богу. Монах и врач, музыкант и электротехник в разных формах служат единому принципу добра. Каждый должен развивать в себе тот талант, который он получил от Бога. А признаки добра хорошо известны. Конечно, они модифицируются в зависимости от исторических и социокультурных обстоятельств, но в целом они остаются неизменными. Древнее «золотое правило нравственности» дано на все времена: «…во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки» (Мф 7:12).
Другим важным положением библейской антропологии является понятие первородного греха. Грехопадение вызвало поврежденность в человеческой природе и природе вообще, породило страсти. Поэтому в человеке имеется некая двойственность, способность как к добру, так и к злу. Если движение к добру требует веры (в невидимого Бога) и усилий, то движение к злу возникает как бы само собой, под действием всякого рода соблазнов, как простое скатывание вниз при отсутствии духовных усилий. Апостол Петр дает совет: «…уклоняйся от зла и делай добро; ищи мира и стремись к нему» (1 Пет 3:11). Совет прост и краток, но ему очень трудно следовать в жизни, как показывает человеческая история. Но именно в этом состоит воля Божия относительно нас. Кто-то скажет, что он добро делает без всяких внутренних усилий, как бы естественно. Это вполне возможно, так как дело закона написано в сердцах всех людей (см.: Рим 2:15). Но с верой в Бога как главного утверждающего начала добра добрые дела можно творить более осознанно и последовательно. Бог утверждает принцип добра, делает его вселенским законом. Это важно знать, чтобы найти возражение всякого рода софистам, которые утверждали (и сегодня утверждают), что добро и зло — как плюс и минус в электротехнике — равно необходимы. Такова, мол, диалектика. Апостол же Павел говорит: «Подвизайся добрым подвигом веры, держись вечной жизни, к которой ты и призван, и исповедал доброе исповедание перед многими свидетелями» (1 Тим 6:12). Поэтому смысл жизни состоит не только в самой жизни, где причудливо переплетается добро со злом, не в авантюрной игре с ними, но в правильном направлении этой жизни, в сознательном следовании принципам добра, в приближении к Богу. Следует не просто «самореализовываться» со всеми своими пороками, а преодолевать их в себе и совершенствоваться, согласно заповеди Божией. А вечность, о которой говорит апостол, — это не только отдаленное будущее, но и некое качество бытия, которое может проявляться в каждом мгновении нашей жизни, если она в Боге и с Богом.
Великая сила христианства состоит в том, что оно проясняет человеку его природу, напоминает ему о его первоистоке и его духовной родине. Христианство утверждает принципы любви, добра и справедливости как вселенские принципы мироустройства, оно целостно, охватывает всю полноту жизни человека. В какой-то степени это делают и другие религии. Именно религия (лат. religare — «связывать»), поддерживая в человеке интуицию целостности, интуицию главного — «единого на потребу», придает, по определению Л. Н. Толстого, жизни такой смысл, который не уничтожается смертью. Но только христианство, преображая и реабилитируя, таким образом, поврежденную материю в воскресении Христовом и воплощенную в ней человеческую личность (каждого из нас), радикально преодолевает смерть, т. е. окончательно решает основной вопрос любой религии — преодоление смерти. И после воскресения Христова остается в нашем мире много зла, но что-то радикально изменилось. Мы теперь твердо знаем и верим, что торжество зла эфемерно, что не за ним правда и сила, что окончательная победа принадлежит истине и добру. Именно поэтому незадолго до распятия прозвучали потрясающие слова: «В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир (греч. “космос”. — В. Н.)» (Ин 16:33).
Христианство помогает нам преодолевать основной соблазн нашего времени — релятивизм, утверждающий, что мир фрагментарен и мозаичен (эклектичен), что у каждого человека только его уникальный смысл, что все относительно, что у каждого свои преставления о добре и зле, что у каждого своя истина и что нет Истины. Духовная жизнь при таком подходе сводится к психологическим феноменам сознания (тоже разновидность редукционизма). Такой взгляд разрушает мир, человеческое сообщество, приводит к войне всех против всех. При всем разнообразии человеческих характеров и их ценностных ориентаций для существования сообщества необходимо иметь общие этические ценности, которые выражены на языке заповедей мировых религий. Без общественного согласия по этому вопросу невозможно человеческое сообщество.
Смысл человеческой жизни — в приобщении к Христу, Его смерти, Его жизни, Его воскресению, Его вечности. Смысл в том, чтобы любить Христа, соблюдать его заповеди. В том, чтобы видеть в каждом человеке образ и подобие Божие, образ Христа. В том, чтобы в случае необходимости положить душу свою за ближнего и за Христа в нем. И конечно же, в том, чтобы следовать правилам богоустановленной правды и справедливости. Можно кратко сказать, что смысл человеческой жизни — в любви. Но не только в психобиологической симпатии индивидов, которая встречается у всех живых существ, но в любви к Богу и ближнему. Ведь Бог есть любовь. Любить ближнего означает быть готовым пожертвовать многим ради него, не считая это жертвой. Именно о такой любви говорит апостол Павел в 13-й главе Первого послания к Коринфянам. Любовь — это не только чувство, это принцип в сердце человека. С Христом в душе легче жить, трудиться, страдать и умирать, чаять воскресения. Потому что все наполняется смыслом света, добра и справедливости. Образ и подобие Божие в нас откликаются именно на это. И дай нам Бог пройти этот земной путь так, чтобы в конце воскликнуть, как Иоанн Златоуст: слава Богу за все!
* Вопрос о смысле и цели жизни занимает немало места в литературном наследии русских мыслителей конца XIX — начала XX века Е. Н. Трубецкого, В. В. Розанова, А. И. Введенского, М. М. Тареева, С. Л. Франка (см.: Смысл жизни. — М.: Прогресс-Культура, 1994).
Автор: иег. Вениамин (Новик)
