История
Довольно часто верующие сталкиваются с противопоставлением «мирского» труда и духовных занятий, что возводит между обыденной жизнью и духовной непреодолимую преграду. Между тем христианство всегда стремилось к тому, чтобы вся жизнь человека была посвящена Богу. Рассмотрим этот исторический опыт.
Обязанность трудиться и честно зарабатывать на жизнь, возложенная на христиан еще апостолом Павлом, повторяется в раннехристианском произведении «Дидахе». Не все профессии считались богоугодными; христианские авторы указывали, что какие-то занятия для христиан недопустимы. Во-первых, любые профессии, связанные с языческим культом: создание идолов, строительство языческих храмов, торговля жертвенными животными и ладаном. Во-вторых, профессии, связанные с насилием и развратом: гладиаторы, содержатели публичных домов, актеры и устроители зрелищ. Очень сдержанным было отношение к государственной и военной службе: от чиновников и солдат требовалось участие в жертвоприношениях императору.
После принятия христианства Римской империей в IV веке христианство стало массовым, в Церковь влились представители самых разных профессий, и христианским авторам необходимо было предложить богословие труда. Знаменитый проповедник Иоанн Златоуст (IV век) считал, что труд дан человеку Богом для воспитания и возрастания в добродетели. Работа — противоядие от праздности и уныния, и поэтому должна делаться со всем усердием, полагали христианские авторы.
Неодобряемые профессии у христиан в первом тысячелетии христианства тоже были: так называемые Апостольские постановления (IV век) указывают в качестве таковых создателей идолов, палачей и ростовщиков; текст велит христианам отвращаться от тех, кто недобросовестно выполняет свои обязанности: от профессиональных риторов, оправдывающих неправду, нечестных сборщиков податей, недобросовестных торговцев, воинов — клеветников и обидчиков, несправедливых судей. На христианском Востоке Иоанн Златоуст, епископы Василий Великий (IV век) и Григорий Нисский (IV век), на христианском Западе — епископ Амвросий Медиоланский (IV век) и блаженный Августин (354–430) также осуждали ростовщичество как проявление немилосердия и доход, не обусловленный честным трудом; церковные каноны (правила) запрещали священнослужителям давать деньги в рост.
Отношение к труду в Высоком и Позднем Средневековье было противоречивым. Одни богословы считали труд вынужденно-необходимым: это результат грехопадения (см.: Быт 3:17–19) и форма выражения покаяния, а также средство, чтобы прокормиться и иметь средства помочь нуждающимся. Для знаменитых богословов Бернарда Клервоского (XII век) и Фомы Аквинского (XIII век) «мирские» занятия и физический труд были явно менее почетными, чем занятия духовные. Между духовенством, а также монашескими общинами, полностью посвятившими себя молитве, и всеми остальными была жесткая дистанция: первые жили «созерцательной жизнью» (vita contemplativa), а миряне — «деятельной жизнью» (vita activa), которая воспринималась как менее богоугодная; профессия ростовщика была по-прежнему осуждаема.
Еще одна богословская позиция видела в труде неотъемлемую часть духовной жизни. Эта идея восходит к принципу знаменитого Бенедикта Нурсийского (VI век) — «молись и трудись», одно не действует без другого. В христианских общинах, которые руководствовались уставом Бенедикта, любой созидательный труд воспринимался не только как борьба с праздностью, но и как соучастие в божественном акте творения. Цистерцианский орден, отделившийся от бенедиктинского, особенно прославился созидательным трудом: английские цистерцианцы были главными производителями шерсти в Европе, французские цистерцианцы успешно занимались виноградарством и сыроделием.
Такая позиция касалась и мирян. Так, Devotio moderna («новое благочестие»), известное движение в немецких и голландских землях, требовало от мирян обязательно заниматься еще и каким-то «мирским» делом, чтобы проявлять посвященность Богу не только в молитве. Наконец, нельзя не упомянуть катаров — неортодоксальную христианскую группу, которая объединила для мирян духовное и мирское, создавая мастерские и мануфактуры, где молитва и труд были неотделимы; большим спросом пользовались катарские ткачи и врачи.
Реформация внесла большой вклад в богословие труда. Мартин Лютер перевел слово «призвание» как Berufung, однокоренное слово с Beruf («профессия»), и отмечал священность всякого дела, которое человек делает во славу Бога и добросовестно; эту же идею призвания подробно развил Жан Кальвин. Исчерпывающий трактат на эту тему («О призвании») написал пуританин Уильям Перкинс: в его труде подробно указано, как человек находит свое призвание, как должен его придерживаться, как его вера и любовь проявляются в повседневной жизни. Трактат Перкинса можно считать раннепротестантским учебником по организации труда и профессиональной ориентации. В целом этика труда Реформации сводится к четкой связи благочестия и профессионализма, трудолюбию и честности, постоянному стремлению к совершенству и лучшему качеству, бережливости и трезвому расчету, ответственности и инициативе, уважению к частной собственности. Заработанные средства должны вкладываться не только в обеспечение семьи, в церковь и благотворительность, но и в профессиональное развитие; подчеркивалось, что духовное измерение труда — не в богатстве, а в той пользе, которую он приносит ближним. Хотя все профессии, кроме очевидно нарушающих Божьи заповеди, считались спасительными, особо выделялись профессии предпринимателя, который в своем творчестве уподобляется Богу и, кроме того, дает рабочие места, и земледельца, который, по прямой заповеди Бога Адаму, возделывает землю.
Такие установки стали массовыми и привели к практическим результатам. Созданные купцами, ставшими теперь уважаемыми людьми, торговые компании протестантские государства наделяли большими полномочиями; квакеры, английские протестанты-оппозиционеры, подарили миру принцип фиксированной цены. Уважение к земледелию породило феномен фермерства; в штате Виргиния в XVII–XVIII веках местной аристократией считались именно успешные земледельцы. В кальвинистской среде было снято табу с ростовщичества — банковская деятельность, дающая возможность предпринимателям заниматься своим делом и хранить свои капиталы, стала считаться вполне допустимой. Отсутствие постоянного дела означало, что человек не выполняет своего важнейшего предназначения, — отсюда появилось репрессивное законодательство против нищих и создание работных домов в протестантских странах.
В XVIII–XIX веках протестантская этика труда продолжала активно развиваться. Во-первых, она касалась закрытых обособленных общин: амиши и меннониты прославились как искусные земледельцы (последних даже пригласила в Россию Екатерина II для сельскохозяйственной деятельности), одна из лютеранских общин, гармонисты, стала пионером производства шелка в США; вышедшее из квакеров движение шейкеров провозгласило, что продукция должна быть не только функциональной, но также красивой и удобной, — и подарило миру пакетики для семян. Во-вторых, этика труда действовала и в больших сообществах: лютеране-пиетисты, сосредоточенные на идее «рождения свыше», добились больших экономических успехов в Швеции, Дании, Норвегии. Нельзя не отметить масштабную экономическую деятельность российских протестантов во время «евангельского пробуждения» в Петербурге в 1870–1880-х годах. В это же время складывается своеобразная старообрядческая этика труда: для старообрядцев, консервативных православных, профессиональный труд становится молитвой, только не словами, а делами.
Новый виток богословия труда приходится на ХХ век. Классическая его форма проявилась в Советской России, когда протестанты создавали свои коммуны, активно участвовали (и побеждали) в сельскохозяйственных выставках. Видный евангельский лидер Иван Проханов говорил: «Евангельские яблоки, евангельская пшеница, евангельская птица должны быть лучшими»1. Кроме того, голландский христианин и политический деятель Абрахам Кайпер провозгласил, что заповедь первым людям владеть землей — это вечная заповедь, которая каждому христианину предписывает созидательный труд. На христианском Западе богословие труда получает и социальный оттенок: американский пастор Уолтер Раушенбуш указывал на необходимость создания профсоюзов и защиты работников, католики создавали синдикаты с общими средствами производства, стремясь преодолеть проблему несправедливой оплаты. Папа Иоанн Павел II подчеркивал, что способность к труду прямо связана с господством над миром, которое Бог доверил человеку; труд — важная часть миссии любого человека в мире, то, что делает его человеком. В XXI веке в США появилось движение «трансформационализма», которое призывает христиан сфокусироваться на своем профессиональном служении на рабочем месте.
Таким образом, большую часть истории христиане стремились интегрировать свой повседневный труд в духовную жизнь, сделать первый результатом второй. Завершить обзор хотелось бы фразой из ответа Билли Грэма молодому человеку, который сетовал на то, что его работа ему неинтересна: «Для начала посвятите свою работу и всю свою жизнь Иисусу Христу. Затем поблагодарите Его за то, что Он дал вам работу, и попросите Его помочь вам выполнить ее хорошо. И если у Него в будущем появится для вас другая работа, доверьтесь Ему, и Он приведет вас к ней в Свое время»2.
1 Цит. по: Попов, В. А. Протестантский Кампанелла на российской почве. Электронный ресурс (дата обращения: 27 августа 2025).
2 Graham, B. My answer. Электронный ресурс (дата обращения: 27 августа 2025). Пер. О. Куропаткиной.
Фото: gettyimages.ru
