История
У апостола Павла есть два отрывка об универсальности христианства. Первый — из Послания к Галатам: «Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе» (Гал 3:28). Греческий мудрец Фалес как-то торжественно поблагодарил богов, что он родился мужчиной, а не женщиной, эллином (греком), а не варваром (представителем дикого некультурного племени); в древней иудейской молитве есть слова благодарности Богу, что Он не сотворил молящегося женщиной, язычником и рабом. Очевидно, что Павел переделывает эту молитву и бросает вызов и иудейскому, и эллинскому высокомерию: теперь, в новом христианском сообществе, никто не смотрит свысока на другого из-за его национальности, социального статуса и гендера, поскольку «все вы одно» (греч. eis) — то есть все становятся одним целым («все как один»), Телом Христа. Важно, что по смыслу оригинала это скорее констатация факта, чем возможность, — различия уже неважны.
Второй отрывок — из Послания к Колоссянам: «…не говорите лжи друг другу, совлекшись ветхого человека с делами его и облекшись в нового, который обновляется в познании по образу Создавшего его, где нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем — Христос» (Кол 3:9–11). Христиане — это новые люди, в общине которых соединяются те, кто никогда бы иначе не оказался под одной крышей: «обрезанные» из евреев и крещеные язычники, образованные греки и «варвары», а также самые дикие из варваров — скифы.
Важно, что в других местах апостол Павел дает отдельные наставления мужам и женам, мужчинам и женщинам, рабам и свободным — он не устраняет социальные различия, но указывает, что человеческое достоинство у всех одинаковое. Как же трактовались слова Павла христианами разных эпох?
В раннехристианских общинах на удивление язычникам действительно проявлялось единство людей разных состояний, провозглашенное Павлом. Раб, «говорящее орудие», и свободный не могут быть на равных — однако у христиан это равенство наблюдалось нередко. Одно из самых трогательных событий такого рода — это гибель на арене карфагенского цирка Перпетуи из благородной семьи и рабыни Фелицитаты, утешавших и поддерживающих друг друга.
После легализации христиане размышляли над тем, что означает единство человеческого рода, о котором писал Павел. Святой Дух охватывает всего человека, как огонь, и в этом огне уже не видно земных особенностей, считал переводчик Библии Иероним Стридонский (345/47–419/20). Христианский писатель Максим Исповедник, рассуждая об отрывках из Посланий к Галатам и Колоссянам, указал на важную мысль: каждый христианин, становясь похожим на Христа, преодолевает то, что этому мешает: в этом образе нет «мужского» (агрессии) и «женского» (похоти), нет противоположных учений о Божестве (многобожия, свойственного язычникам, которое единого Бога делит на части, и далекого и абстрактного Бога, как Его представлял иудаизм), нет «обре´зания» (иудейского закона, который объекты материального мира, сотворенные Богом, делит на чистые и нечистые) и «необре´зания» (языческого гедонизма, который использует творение только ради удовольствия), нет «варвара» и «скифа» (дикой человеческой природы), нет деления на рабов и свободных, попирающего достоинства человека.
Мартин Лютер Кинг. Мемориальный парк, Вашингтон (США)
В Высокое и Позднее Средневековье мы видим христианские инициативы по отмене рабства: в 1215 году рабство было отменено на территории Англии (крепостное право сохранялось), в 1274 году — в Норвегии, в 1315 году — во Франции (на материковой части страны), в 1335 году — в Швеции и Финляндии (хотя ввоз рабов туда продолжался до 1813 года). Идея равенства всех христиан была близка многим религиозным оппозиционерам Средневековья: катарам (где мужчины и женщины обладали одинаковым правом быть служителями) и лоллардам с их известной поговоркой «Когда Адам пахал, а Ева пряла, кто господином был тогда?»
Слова Павла были актуальны и в эпоху Реформации. Мартин Лютер полагал, что, во-первых, во Христе упраздняется и ветхозаветный закон (Иудеи), и античная мудрость (Эллины), а во-вторых, что никакой статус и правильное исполнение обязанностей не дают спасения. Жан Кальвин указывал, что иудейство, связанное с обре´занием, уравнивается с внешними проявлениями человека и не имеет значения.
Пуританский пастор Николас Байфильд считал, что смысл посыла Павла еще и в том, что ни обряды, ни образованность, ни высокий статус без Христа не делают нас счастливыми; когда же есть Христос, то он «вместо свободы для раба, вместо рождения в благородной семье для скифа и варвара»1. Статус возлагает на того, у кого он больше, ответственность за должное исполнение своих обязанностей, во всем же остальном он не имеет значения ни для Христа, ни для нашей решимости делать добрые дела.
Реформация породила движения, сторонники которых требовали не только духовного, но и социального равенства — например, анабаптисты во время Крестьянской войны в Германии (1524–1526) и диггеры во время Английской революции (1639–1660). Пуританский богослов Уильям Перкинс, возражая тем, кто считал, что статус во Христе и социальный статус есть одно и то же, указывал, что по земной природе христиане все еще принадлежат этому миру, где у людей есть разные обязанности и разные служения, а также что в Церкви находятся люди, формально верующие, нарушающие закон, для которых и нужны строгие государственные законы. Пока христиане находятся в мире, они считаются с разностью статусов. На вопрос, может ли существовать рабство в христианских странах, Перкинс отвечал: «Может, в странах, где оно установлено законом, если соблюдается милосердие и умеренность»2. В XVII веке произошел новый расцвет рабства в протестантских странах, однако возникла и оппозиция в христианской среде, основанием для которой служили слова Павла; под влиянием проповедника Роджера Уи льямса Род-Айленд стал первым штатом в Северной Америке, принявшим закон против рабства (1652), хотя полное освобождение рабов произошло позже — в 1843 году.
В XVIII–XIX веках набирает силу христианский аболиционизм —движение за отмену рабства. Все больше христиан убеждались в том, что отношение к человеку как к вещи недопустимо. В Европе за отмену рабства выступали автор гимна «О, благодать» Джон Ньютон и основатель методизма Джон Уэсли. Усилиями Уильяма Уилберфорса, Грэнвилла Шарпа и многих других было отменено рабство в Великобритании, парламентария Гийома Груна ван Принстерера — в нидерландских колониях. Мощное аболиционистское движение было и в США; знакомый многим с детства роман Гарриет Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома» — памятник той эпохи. Некоторые христианские сообщества в первой половине XIX века запретили своим членам иметь рабов; категорическими противниками рабовладения были квакеры; большая часть методистов тоже являлась аболиционистами, чьи палаточные собрания, где на время их проведения черные и белые, господа и рабы вместе молились и на равных обсуждали Библию, повлияли на общественное мнение по поводу рабства.
Отмена крепостного права в России тоже вдохновлялась идеями равенства всех людей; манифест об освобождении крестьян подготовил митрополит Филарет (Дроздов). В это время было и богословское осмысление слов Павла. Так, епископ Феофан Затворник, кроме обычного замечания, что разница социальных положений не отменяется, отмечал: «Может и раб быть выше свободного, и свободный превосходить раба, — но все верою. Равным образом мужчина и женщина различаются крепостию и слабостию тела, но вера определяется настроением сердца, и бывает часто, что и жена спасает мужа, и муж предшествует жене в вере»3.
ХХ век для многих христиан — это время борьбы с расизмом, который, к сожалению, часто поддерживали христиане. Так, до 1960-х годов во многих американских церквах чернокожий не мог быть рукоположен. Как ответ на это появилось движение борьбы за гражданские права, возглавляемое Мартином Лютером Кингом, который отмечал, что Гал 3:28 — один из его самых любимых отрывков в Библии.
Продолжалась и богословская рефлексия над словами Павла. Христианские богословы часто подчеркивали, что единство во Христе не устраняет многообразия. Так, многие африканские и азиатские теологи стараются глубоко осмыслить свою культуру и традицию и увидеть себя в Теле Христовом не как безликих подражателей культуры европейской, а как тех, кто един с братьями и сестрами во Христе по всему миру по вере, но сохраняет свое «лицо» и культурное своеобразие. Православный мыслитель Владимир Лосский указывал, что во Христе пропадают внешние различия (пол, статус, национальность), но зато проявляются уникальные личности во всем своем многообразии.
Итак, мы видим, что христианство медленно и трудно, но преодолевало барьеры между людьми. Глобальное сообщество христиан, в котором признается человеческое достоинство и равенство перед Богом всех людей, остается идеалом, который, однако, вполне может реализовать и конкретный человек, и конкретная община.
1Byfield, N. An exposition vpon the Epistle to the Colossians. Chapter III. Электронный ресурс: ссылка (дата обращения: 31 марта 2025). Пер. О. Куропаткиной.
2Perkins, W. A commentarie or exposition, vpon the fiue first chapters of the Epistle to the Galatians. Chapter III. Электронный ресурс: ссылка (дата обращения: 31 марта 2025). Пер. О. Куропаткиной.
3Послание к Галатам. 3-я глава. Толкование Феофана Затворника. Электронный ресурс: ссылка (дата обращения: 31 марта 2025).
Фото: gettyimages.ru
