Тема
Апостол Павел — фигура, чье влияние на формирование христианского богословия трудно переоценить. Его учение стало краеугольным камнем раннего христианства, достаточно осознать, что из 27 книг Нового Завета четырнадцать (как считается) принадлежат авторству Павла. К слову сказать, по этой причине внутри иудаизма принято называть христианство «павлианством». Однако важно понимать, что его вера и понимание Писаний глубоко уходят в почву древней иудейской веры.
Павел, известный до своего обращения как Савл, родился в Тарсе, столице Киликии, в еврейской семье, принадлежавшей к фарисейской традиции (см.: Флп 3:5). Несмотря на то что он был римским гражданином и это давало ему определенные привилегии, его сердце и ум были полностью погружены в иудейскую традицию. Павел обучался у Гамалиила, одного из самых уважаемых раввинов того времени (см.: Деян 22:3). Все это дало ему не только знание Торы, но и помогло стать глубоким интерпретатором устной традиции, которой славились фарисеи. До своего обращения Павел был ярым защитником иудейской веры. Он видел в последователях Иисуса угрозу традициям своих предков и активно участвовал в преследованиях христиан. В Деяниях апостолов (8:1–3) описывается, как Савл одобрял убийство Стефана, первого христианского мученика, и лично участвовал в арестах верующих в Иерусалиме. Его ревность к Закону и традициям была настолько велика, что он готов был идти на крайние меры, чтобы защитить их.
Жизнь и мышление Павла были неразрывно связаны с иудейским миром I века, где ожидание Мессии, который принесет народу Израиля избавление (в толковании ТаНаХа), — все это занимало центральное место в религиозной дискуссии того времени. Одна из ключевых проблем заключалась в том, что в понимании исследователей Писаний возникли два образа Мессии, поскольку из текстов следовало, что Мессия должен будет страдать, но, с другой стороны, ему предстояло царить. Исходя из этого одни считали, что Мессий будет двое: один из них будет страдать, а другой — царить. Интересно, что эта точка зрения в иудаизме существует до сего дня.
Микеланджело да Караваджо. Обращение Савла. 1600–1601
Самым ранним письменным источником, пусть и косвенным, подтверждающим, что такая идея существовала в те времена, является Новый Завет. Мы помним, что Иисус открылся Иоанну как страдающий агнец, который берет на себя грех мира (см.: Ин 1:29), и как затем Иоанн Креститель, будучи в тюрьме, послал к Иисусу учеников с вопросом — ты ли тот, который должен прийти, или ждать нам другого (см.: Мф 11:2–3). И вполне вероятно, что Иоанн спрашивал Иисуса, будет ли Он и Царем — в этом был смысл его вопроса. Таким образом, мы видим подтверждение существовавшей в то время идеи, что Мессий будет двое.
Другая идея заключалась в том, что два образа Мессии рассматривались как два возможных варианта его прихода на землю. В первом случае, если Израиль будет готов принять его как Царя, он придет как Царь. Во втором случае, если Израиль не будет готов, он придет как страдающий раб. Интересно, что, согласно традиции, в первом случае Израиль должен приветствовать его как Царя, а во втором — принести покаяние. Именно в контексте этого мы должны воспринимать события, связанные с въездом Иисуса в Иерусалим. Его приветствовали как Царя, тогда как пророчество о Мессии, восседавшем на молодом осле, традиционно трактовалось как слово о Мессии страдающем. Это и вызвало диссонанс: Иисуса встречают как Царя, а Он говорит людям о покаянии.
Описанные события не подтверждают возможности пришествия двух Мессий. Именно поэтому в книге Деяний мы читаем, что «Павел, по своему обыкновению, вошел к ним и три субботы говорил с ними из Писаний, открывая и доказывая им, что Христу надлежало пострадать и воскреснуть из мертвых и что Сей Иисус есть Иисус, Которого я проповедую вам» (Деян 17:2–3). Павел понимал существующую проблему, и в своей проповеди иудеям он акцентировал это. Еще один важный и сложный для понимания момент Его богословия — это восприятие божественности Мессии. Подобная идея существовала в древности, но так же, как и сейчас, она не имела широкого распространения. Поэтому столь важно событие, которое произошло с Павлом по дороге в Дамаск. Необходимо осмыслить, как Павел должен был воспринимать происходящее.
Прежде всего, иудейские учители считали, что в период, когда у Израиля нет пророка, единственным способом прямого обращения Бога к людям является «божественный голос» — на иврите Бат Коль (дословный перевод «эхо, или дочь, голоса»), который исходит напрямую от Бога, без посредничества человека или текста, и может быть услышан. И мы читаем, что именно это и произошло, когда Иоанн крестил Иисуса. Посему обращение Павла на пути в Дамаск — ключевой момент в его восприятии Божественности Мессии. Часто этот эпизод воспринимается как радикальный разрыв с его прошлым. Однако если его рассмотреть более пристально, то становится ясно, что Павел не отверг свои иудейские корни, но увидел их в новом свете. Встреча с Иисусом стала для него откровением, которое не противоречило иудейской традиции, но раскрывало ее глубинное значение. Павел как фарисей хорошо знал Писания и связанные с ними мессианские ожидания. Его встреча с Иисусом стала для него подтверждением того, что обещанный Мессия уже пришел. В Деяниях апостолов (см.: Деян 9:20–22) описывается, как Павел сразу же начал проповедовать в синагогах, что Иисус — это Сын Божий. Это свидетельствует о том, что он видел в Иисусе не отмену иудейской традиции, но ее исполнение.
Опыт Павла на Дамасской дороге можно рассматривать в контексте иудейской мистической традиции, где видения и откровения были частью религиозного опыта. Например, пророки Ветхого Завета, такие как Исаия или Иезекииль, также переживали встречи с Богом, которые меняли их понимание Его воли. Событие на дороге — новая ступень в религиозном опыте Павла. После встречи с Иисусом Павел начинает переосмысливать роль Закона (Торы) в жизни верующих. Однако это переосмысление не было отказом от Закона, но его углублением и переоценкой в свете нового откровения.
Вход Господень в Иерусалим
Прежде всего, Павел утверждает, что Закон был дан, чтобы подготовить людей к приходу Мессии. В Послании к Галатам (см.: Гал 3:24) он называет Закон буквально «воспитателем»* (НРП) народа Божия — до прихода Мессии. Это означает, что Закон не потерял своей ценности, но его роль изменилась: он больше не является конечной целью, а ведет к вере в Иисуса. Каким образом? Через осознание необходимости оправдания. Учение Павла об оправдании верой (см.: Рим 3:28) часто воспринимается как разрыв с иудейской верой. Однако, если рассмотреть его в контексте иудейской традиции, становится ясно, что Павел не отвергает Закон, но подчеркивает, что задача Закона — не спасение. Спасение невозможно обрести только через соблюдение Закона. Задача Закона — привести человека к вере в Иисуса, и это единственный способ получить оправдание, а значит спастись.
В иудейской традиции Закон понимался как дар Божий, который помогает человеку жить в соответствии с Его волей. Павел, однако, акцентирует внимание на том, что Закон не может спасти человека от греха, но указывает на необходимость Божьей благодати. Это не противоречит иудейской традиции, но развивает ее, подчеркивая, что спасение — это дар Божий, а не результат человеческих усилий. Встреча с Иисусом привела Павла к новому пониманию Бога, которое можно рассматривать в рамках иудейской традиции. Здесь можно вспомнить эпизод встречи апостола Павла в Иерусалиме, описанный в книге Деяний апостолов 21:17–26. В этом отрывке рассказывается, как Павел прибыл в Иерусалим, где его радушно приняли братья во Христе. На следующий день он отправился к Иакову, где собрались и другие пресвитеры. Они обсудили ситуацию с верующими из иудеев, которые ревностно соблюдали Закон Моисея и были обеспокоены слухами о том, что Павел якобы учит отступать от закона. Чтобы развеять эти подозрения, Павлу предложили принять участие в обряде очищения вместе с несколькими людьми, давшими назорейский обет, в соотвествии с тем, как это описано в Торе. То есть Павел не только опровергает необоснованные обвинения, но и демонстративно доказывает обратное. Отсюда можно сделать вывод. Павел не отверг Тору или Бога Израиля, но увидел в Нем Отца, который открывает Себя через Иисуса Христа. Павел часто называет Бога Отцом (Рим 8:15; Гал 4:6). Это подчеркивает близкие, личные отношения между Богом и верующими, которые стали возможны через Иисуса Христа. Такое понимание Бога не противоречит иудейской традиции, где Бог также описывается как Отец (см.: Исх 4:22).
Еще одна сложная тема, впрочем не только для иудаизма, — это вопрос триединства Бога. Хотя Павел не формулирует учение о Троице, его тексты содержат зачатки тринитарного богословия. Например, в 2 Кор 13:13 он пишет: «Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любовь Бога Отца, и общение Святаго Духа со всеми вами». Это указывает на то, что Павел видел Бога как Отца, Сына и Святого Духа, действующих в единстве. Такое понимание не противоречит иудейскому монотеизму. Мы должны признать факт, что триединство Божье легко объяснить и невозможно понять. Это тайна, недоступная пониманию человека. В это можно только поверить. Как тот же Павел пишет, вера, если знает, перестает быть верой и становится знанием: «…мы ходим верою, а не видением» (2 Кор 5:7).
*В разных переводах: «детоводитель» (Син), «воспитатель» (НРП), «слуга» (пер. Кулаковых), «строгий опекун» (ERV).
Фото: gettyimages.ru, wikipedia.org
