Тема
Лукас Кранах Старший (1472–1553). Портрет Мартина Лютера. 1528
Вопрос о покаянии, без преувеличения, был отправной точкой и центральной темой лютеровской Реформации. Уже знаменитые 95 тезисов, опубликованные 31 октября 1517 года, были посвящены именно ему. Чтобы распознать это, достаточно прочитать ключевые, первые и заключительные, из них: «Говоря: “Покайтесь, ибо приблизилось Царство небесное”, наш Господь и Учитель Иисус Христос желал, чтобы вся жизнь верующих была покаянием. Эти слова нельзя воспринимать как указание на таинство покаяния, то есть на те покаяние и исповедь с епитимьей, которые совершаются священником в силу его должности и служения. Равным образом эти слова не указывают и на внутреннее покаяние; да внутреннее покаяние и не является таковым, если оно не приводит к многообразному внешнему умерщвлению плоти. Поэтому продолжается наказание, пока пребывает и самоуничижение, которое и есть истинное внутреннее покаяние, длящееся до вступления в Царство небесное… Нужно поощрять христиан стремиться к тому, чтобы следовать за своим Главой Христом через страдания, смерть и ад. Им нужно, таким образом, уповать на то, что они взойдут на небеса скорее через многие скорби, нежели через уверенность и мир»1.
В этих словах звучит ранний Лютер с его страстным убеждением, что обрести спасение можно только в самой бездне сокрушения, в богооставленности и мраке голгофского креста. Спасение, как учил Лютер в период своего богословского становления, дается только «под видом противоположного». Спасенным, таким образом, является только тот, кто уверен в том, что он проклят навеки.
В дальнейшем Лютер, как мы еще увидим, нашел другой способ говорить о спасении. Однако всю жизнь он сохранял убежденность в том, что человек перед Богом и самим собой — проклятый и отверженный грешник. В своем Малом Катехизисе (1529), объясняя значение таинства крещения, он пишет: «Оно означает, что ветхий Адам в нас ежедневным сокрушением и покаянием должен быть утопляем и умерщвляем со всеми грехами и похотями, но также ежедневно [должен] в нас восставать и воскресать новый человек, чтобы жить в чистоте и праведности перед Богом».
Покаяние — это не одномоментный акт (как учили многие пиетисты и их последователи), после которого жизнь человека радикально меняется и он якобы становится «верующим» или «истинным христианином». Нет, но это ежедневное состояние человека. Бытие верующего христианина — это трагически разорванное бытие. Бытие в проклятии и одновременно бытие в спасении.
Краткий катехизис Мартина Лютера. Издание 1536 года
Такое бытие куда драматичнее, чем борьба между Богом и дьяволом в сердце человека, о которой писал Ф. М. Достоевский. Это ежедневная казнь и воскрешение верующего, осуществляющиеся одновременно. Именно это подразумевается в известном, но уже затасканном тезисе Лютера, что — христианин грешник и праведник одновременно.
Сегодня слово «оправдание» инстинктивно вызывает у нас мысль об освобождении от наказания: человека (виновного или невиновного) оправдывают на суде, и он становится свободным. Лютер же утверждал, что это слово нужно понимать в том смысле, в каком оно использовалось в судебной практике его времени. Так вот, в XVI веке слово «оправдание» имело практически прямо противоположное современному пониманию значение, а именно означало исполнение вынесенного приговора. Очень ярко пишет об этом известный лютеранский богослов первой половины ХХ века и прекрасный знаток Лютера Вернер Элерт: «В написанных тогда книгах по юриспруденции слово “оправдание” в привычном нам современном смысле не появляется вообще! …Оно обозначает (в этих книгах. — А. Т.) либо болезненный процесс, в котором речь идет о костях и коже, жизни и смерти, или же, причем чаще всего, исполнение приговора… казнь приговоренного»2.
Оправдание — это не освобождение от приговора, а его исполнение! Это исполнение продолжается на протяжении всей земной жизни человека. Будучи грешником, он постоянно подвергается казни. Будучи праведником во Христе, он постоянно воскресает. Определенность наступает лишь в момент физической смерти. Вернер Элерт так описывает этот механизм оправдания: «Человек поставлен перед Божьим судом, и у него не может оставаться сомнений, что Бог будет Судией праведным. Он таков. Его суждения непогрешимы. Его суд загоняет человека в последний, страшный угол, из которого уже не вырваться. Суд открывает непреодолимую пропасть, которая разделяет праведного Судью и виновного, правду от неправды, справедливость от несправедливости. Человек немеет… Это последнее онемение человека перед своим Судьей и есть суд… Но эта последняя немота одновременно есть и предпосылка того, что он теперь способен только слушать. Здесь разделяются вера и неверие. …Вера — это открытый слух… Эта немота верующего грешника есть та великая тишина, в которой в каком-то смысле нуждается Бог, чтобы взять слово. Так выносится парадоксальный приговор: человек веры, который молчит перед своим Творцом, ибо он виновен, является грешником, который не может и не хочет быть уже никем другим, он праведен. Человеку открылась справедливость. Он выслушивает приговор: “Грешен!” Тем самым он “оправдан”»3.
Гравюра Ганса Брозамера. Краткий катехизис Мартина Лютера. Издание 1550 года
Покаяние — это непрекращающийся Божий суд, от которого никто не может быть избавлен в течение своей жизни. Внутренние борения и переживания богооставленности сопровождали Лютера до конца его дней. Однажды он сказал: «Искушение (то есть переживание отверженности Богом) есть обратная сторона веры. Не может верить тот, кто его не испытывает». Но цель этого беспощадного суда не в том, чтобы окончательно уничтожить человека и обречь его в конце концов на вечное проклятие. Цель суда — сделать так, чтобы человеку нечего было сказать в свое оправдание, чтобы он, пользуясь образом Элерта, целиком и полностью «обратился в слух». Только так и только тогда он способен наряду с переживанием осуждения услышать и евангельское слово о спасении, которое дается только ради Христа. Это слово становится для такого человека как бы соломинкой, за которую он хватается подобно утопающему. Это слово становится его единственной надеждой. Только голое слово против всей мощи греха, всех угрызений совести и даже Божьего гнева!
Итак, с одной стороны, человек проклят и осужден. Даже самый «истинный» христианин. Без всяких оговорок и послаблений. С другой стороны, именно ему — проклятому и осужденному — адресована весть о том, что Бог спасает его во Христе без всяких условий. И то и другое равно истинно. И то и другое сохраняет свою силу в жизни христианина. Это и есть базовое для лютеранства различие между законом и Евангелием. Они противоположны, их нельзя смешивать друг с другом, приводить в гармоничную систему или «разбавлять» друг другом, чтобы получить нечто, так сказать, приятно теплое. Только сохраняя свое предельное напряжение, свою предельную противоположность, они, подобно двум полюсам аккумулятора, могут создать напряжение, приводящее к появлению искры.
Чуть более подробно можно рассмотреть эту мысль на примере проповеди Лютера о покаянии, написанной в 1519 году, то есть в то время, когда он уже пришел к зрелым взглядам, но все еще сохранял очень тесную связь со средневековым богословием и церковным укладом.
Среди прочего в ней можно выделить несколько моментов. Во-первых, действенность покаяния, приносимого, как тогда было принято, в таинстве исповеди, не зависит от достоинства и сана священника (ее теоретически могут принимать, пишет Лютер, «хоть женщины, хоть дети»). Во-вторых, действенность исповеди не зависит от глубины и силы покаяния кающегося. Это революционное по тем временам утверждение. Ведь считалось, что примирение с Богом совершается главным образом в человеческом сердце и зависит от серьезности человеческого раскаяния. Впрочем, разве не так полагают в большинстве церквей и сегодня?
Гравюра Ганса Брозамера. Краткий катехизис Мартина Лютера. Издание 1550 года
В-третьих, действенность исповеди не зависит от полноты перечисления своих грехов. (Лютер писал: «Ибо если исповедать все свои грехи, то нужно исповедоваться в каждом мгновении своей жизни, потому что мы никогда не бываем без греха».) Это очень важная мысль: все в человеке проникнуто грехом, даже самое доброе. Да, даже оно! Нам нет нужды при этом преуменьшать значение нравственного добра в человеческой жизни, но и оно несет на себе отпечаток первородного греха, глубинная суть которого — в том, что человек в самом себе, а не в Боге видит источник спасения, самого себя ставит в центр своей религиозной жизни.
В-четвертых (и это самое важное!), действенность исповеди определяется только словами обетования о прощении грехов во Христе, за которыми скрывается милость Бога. Слова сказаны, и только в силу их произнесения отпущение грехов и происходит. Эти слова являются единственной надеждой проклятого Богом и своей совестью человека. Причем эти слова остаются действенными, даже если человек им не верит. Однако, не принимая их верой, человек совершает самый серьезный грех: отвергает Бога и Его милосердие, осознанно или бессознательно стремится заслужить спасение сам. Признаком тому может служить отсутствие мира в душе после исповеди. Такому человеку Лютер советует снова и снова молить Бога о даровании веры и уповать на то, что подобное испытание, подобное искушение дается ему с какой-то важной целью.
В заключение еще одна известная цитата из Лютера: «Жизнь — это не пребывание в благочестии, но обретение благочестия, не здоровье, но выздоровление, не бытие, но становление, не покой, но упражнение. Мы еще не стали, но еще только будем. Еще не сделалось и не свершилось, [все] еще в пути и в порыве»4. Подобные рассуждения помогают преодолеть одно из самых печальных и глубоко укоренившихся в христианстве заблуждений в том, что людей можно разделить на «верующих» и «неверующих», «покаянных» и «непокаянных», «возрожденных» и «невозрожденных», «истинных» и «неистинных» христиан. Все мы равным образом находимся под Божьим проклятием, и все в равной степени снова и снова нуждаемся в евангельской вести, каждый день спасающей и освобождающей нас.
1 Luthers Werke in Auswahl. Berlin, 1950. В 8 тт. Т. 1B, S. 3. (Пер. мой. — А. Т.)
2 Werner Elert. Der christliche Glaube. Grundlinien der lutherischen Dogmatik. — Hamburg, 1960, S. 467– 470. (Пер. мой. — А. Т.)
3 Werner Elert. Der christliche Glaube. Grundlinien der lutherischen Dogmatik. — Hamburg, 1960, S. 467–470. (Пер. мой — А. Т.).
4 Цит. по: Nikolaus Schneider. Worte zur Verleihung der Martin Luther-Medaille 2010 in der St. Lorenz-Kirche in Nürnberg. Электронный ресурс: ссылка (дата обращения 28 мая 2024 года).
Фото: wikipedia.org, ru.wikipedia.org, commons.wikimedia.org
