Тема

Имена, написанные на небесах

Андрей Суздальцев
Имена, написанные на небесах
Имена, написанные на небесах

Наша жизнь, особенно в больших городах-мегаполисах, с каждым годом становится все более напряженной, время — все более насыщенным, а ситуации — все более стрессовыми: пробки на дорогах, увеличивающееся количество информации, обрушивающейся на каждого работающего человека, часы, проведенные с телефоном в руке в метро, — все это атакует наше тело и нашу психику. И когда ко всему перечисленному добавляется пандемия с ее новыми ограничениями, стрессами, спорами «прививочников» и «антипрививочников», а самое главное, с условиями работы «на удаленке» и изоляцией, возникают новые проблемы. И мы выясняем, что излишек времени, который мы стали проводить дома, не приносит радости, да оно и понятно: жизнь и работа в режиме ограничений способны нас угнетать, вызывать меланхолию, приводить к депрессивным настроениям.

Но не является ли этот период временем, дающим возможность задуматься о себе и своей жизни? Ведь мы могли бы использовать эту остановку для того, чтобы выйти к главным вопросам жизни. Спросить себя: а почему мне бывает плохо, когда я никуда не бегу? Зачем я куда-то бегу? Почему мне скучно, когда я остаюсь с самим собой, откуда возникает повышенный дискомфорт? Что по этому поводу говорят сокровенные книги, в которых запечатлена мудрость, превышающая человеческую? Что говорит по поводу нашей жизни и ее сложностей, например, Библия?

Ни социальные сети, ни друзья на работе, которым некогда задуматься об основных вопросах жизни, нам тут не помогут, но, может быть, настало время открыть те книги, которые обращены к нам свыше и несут слова глубины и Жизни. Ведь именно они — до которых у нас в суете и деловой беготне не доходят руки — раскрывают самое главное — знание себя, мира и Творца.

Дело в том, что одно из центральных событий в мире для человека — это встреча с самим собой, осмысление своего «я», и далеко не каждый в своей жизни приходит к осознанию необходимости этой встречи. Иногда жизнь так и проходит в беготне, и возможность задать себе вопрос — кто я на самом деле? — так и не представляется, а если и представляется, то сам вопрос не ощущается как важный и насущный, и человек порой так и не узнает себя, парадоксальным образом проскакивает в этой жизни мимо себя самого, не считая периода детства, где мы ближе к себе и еще не успели уйти в искусственно созданный эгоистический мир.

Мы хотим свободы, мы любим свободу, мы дорожим ей. И чувствуем, как год за годом она ускользает от нас — и не только в ситуации с пандемией. Я никогда не забуду, как один выдающийся священник и духовный писатель, еще во времена СССР, на вопрос: «Если бы вам дали выбор, где служить, что бы вы выбрали?» — ответил: «Моя мечта — стать тюремным священником». Этот удивительный человек хотел пойти в тюрьму для того, чтобы научить людей и там, в ситуации несвободы, оставаться людьми, научить их чувствовать себя счастливыми, полноценными людьми, идущими к своей цели в жизни, поделиться с ними своей свободой.

Я также знал пастора, который посвятил свою жизнь общению с заключенными, он нес им свет и радость, и я в качестве журналиста участвовал в некоторых таких поездках в тюрьмы и колонии.

Я помню наше посещение тюрьмы для пожизненно заключенных, где я должен был сделать материал для радио. Я ходил от камеры к камере и задавал вопрос: в чем смысл жизни? Как человек, далекий от тюремного опыта, я наивно размышлял примерно так: у человека, сидящего в камере долгие годы, есть много свободного времени, и после такой сильной перемены в своей жизни он обязательно задаст себе вопросы вроде «как я сюда попал?» или «что в моей жизни было не так и привело меня сюда?». Но, к моему великому удивлению, никто не смог ответить на этот вопрос. Некоторые волновались, пытались что-то сказать в микрофон, у них не получалось, и они уходили вглубь камеры и снова возвращались, чтобы дать ответ, и снова безрезультатно.

Имена, написанные на небесах

И только один из них, молодой еще человек, убийца, который теперь очень много читал и заказывал все новые и новые книги и в котором, видимо, шла сильная внутренняя жизнь и, возможно, переосмысление всего того, что с ним было в прошлой жизни, ответил: «Смысл жизни в том, чтобы видеть, как растет трава…» И мне кажется, этот человек был уже куда более свободен, чем другие обитатели этой тюрьмы.

В Евангелии есть загадочные слова Христа, сказанные Им в ситуации, когда апостолы, которых Он послал по городам страны врачевать от болезней и проповедовать Царствие Божие, вернулись и с радостью говорили Учителю, что по Его слову им повинуются бесы. И вот что им отвечает Учитель: «Вот, даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью, и ничто не повредит вам; однако же тому не радуйтесь, что духи вам повинуются, но радуйтесь тому, что имена ваши написаны на небесах». Ученики, обретшие власть исцелять больных, одолевать нечистых духов, трогать людские сердца проповедью, конечно же, после такого путешествия испытали состояние радости, вызванное расширением своих обычных возможностей, сверхъестественным прибавлением духовной силы, и неудивительно, что они были, скорее всего, в состоянии возвышенного волнения. Но Учитель говорит им: вы не тому радуетесь. Вы радуетесь власти над духами, способности исцелять, расширившимся возможностям, но вы радуетесь слишком земной радостью, а Я предлагаю вам радоваться вещам самым главным, вещам небесным, тому, что ваши имена «написаны на небесах». Не забудем, что имя на Востоке означает самого человека, его суть.

И это характерно для Христа. Во многих ситуациях, в самых разных событиях евангельской истории Он выделяет главное. Так было и с Марией и Марфой, когда Он сказал, что Мария избрала себе «благую часть» быть в созерцании рядом с Богочеловеком, и с испугавшимися, пока Он спал, учениками в лодке, когда Он упрекнул их в слишком земном чувстве страха. Он как бы переводит внимание от слишком земного к небу. Или, говоря современным языком, от нашего ошибочного, эгоистичного, слишком связанного с обусловленным миром причин и следствий «я» к нашему истинному, главному «я», к нашему образу и подобию Божиему, к тому «я», про которое мы так часто забываем, к которому иногда прикасаемся в нежданной и необусловленной радости, и недоумеваем, откуда она пришла, а потом забываем об этом в потоке земных, слишком земных дел.

Условно говоря, в нас словно живут два «я». Одно «я» — лживое, эгоистичное, вечно озабоченное, стремящееся набить себе цену, все время чего-то опасающееся, все время стремящееся контролировать ход событий и движущееся по жизни с неосознанным иногда лозунгом «да будет все по-моему»… Как часто каждый из нас желал, чтобы с ним было так, как он хочет, разве не чувствуем мы радость, когда совершается, пусть и ненадолго, с нами это «по-моему»? И разве мы не чувствуем, как быстро эта радость сменяется разочарованием, а то и горем, когда все снова начинает происходить не так, как мы хотели?

Это наше «я» — эгоцентричное, эгоистическое.

Но в нас есть и второе «я», вложенное изначально, — «я», окутанное радостью и высшим присутствием, оно никуда не торопится, оно не суетится, оно не стремится манипулировать окружающими и добиваться своей цели. У него нет цели «пусть все будет по-моему», у него есть радость от того, что в мире, там, где оно сейчас есть, все совершается по воле Бога, и в этой воле оно, это «я», стремится оставаться и в радости, и в печали, пребывая в образе и подобии Бога. Это необусловленное «я», не подверженное проблемам, потому что оно не стремится эти проблемы судорожно преодолевать — оно их снимает.

Повторю, наше божественное «я», которое апостол Павел назвал сокровенным сердца человеком, снимает проблемы, потому что оно находится в Боге, а в Боге проблем нет.

И это «я», источник радости и покоя, всегда с нами. К нему надо лишь прислушиваться. А для этого нужны желание и остановка.

Я помню, как однажды, одолеваемый множеством проблем, которые пока что не знал, как решать, я вышел из подъезда во двор и на какой-то миг, взглянув на себя со стороны, взмолился: дай мне подняться над собой, над тем, что меня мучит. И тут произошло удивительное. Мое эгоистическое «я» как будто на время отвалилось. Взлетела стая голубей и, казалось, унесла с собой всю его обусловленность, всю его спешку, нетерпение, зависть, желание немедленной безопасности. И я оказался словно в другом мире. Даже воздух стал мягче и прозрачнее. Проблем больше не было. Был мир, пронизанный Божьим присутствием — бесконечным, мягким, находящимся выше течения времени, которое тоже прекратилось. Я на какое-то время встретился с собой. Я вошел в свое большое «я», соединился с «образом и подобием», живущими у меня в сердце. Я успокоился и пошел гулять по парку. Предметы, вещи и люди были теми же, но они были и словно из нового мира: узнаваемые, но бесконечные, они стали словно мягче, словно роднее, словно намного радостнее. Это был знакомый, но новый мир, это было то обыкновенное чудо, которое всегда с нами, просто не всегда мы о нем помним и не всегда его призываем. Иногда для того, чтобы войти в этот мир, нам надо хотя бы остановиться и осознать самих себя. Хотя бы захотеть выйти из гипноза себялюбия и гордыни, гонящих нас по жизни, выбраться из беспрерывного потока мыслей, раскрыться для Другого, для того, к чему мы призваны.

И парадоксальным образом пандемия — это время, благоприятное для того, чтобы прислушаться к тому в себе, что находится выше нашего эгоизма, выше нашей внутренней тюрьмы, выше нашей сосредоточенности на себе малом и прикоснуться к тому «я», в котором не иссякает радость и которое даже в заключении свободно.

 

Фото: gettyimages.ru


Работает на Cornerstone