Тема

Дар

Андрей Суздальцев

Дар

Нас окружает довольно-таки любопытный мир. Мир генеральных директоров, служащих, военных, бомжей, спортсменов, дворников, а также других человеческих профессий и призваний. И если в этом мире спросить человека, кто он такой, предложив определить свою идентичность, то, скорее всего, он (в зависимости от контекста) назовет либо свое имя, либо свою специальность. Причем специальность в качестве самоидентификации называется чаще, чем имя. Кто ты? Доктор наук. Кто ты? Дворник. Кто ты? Директор магазина.

Но вот возникает ситуация, когда человек попадает в иные обстоятельства или просто уходит на пенсию и автоматически перестает быть дворником, писателем или директором магазина. Директор становится любящим отцом, дворник — террористом, а писатель — футболистом-любителем. А еще через какое-то время писатель становится рыбаком, директор — велосипедистом, а дворник — послушным сыном. В этой смене социальных ролей и социальных масок, которую осуществляет каждый из нас, становясь пассажиром в метро или покупателем в магазине, есть много плюсов. Когда я прихожу в магазин и превращаюсь в покупателя или в парикмахерскую и превращаюсь в клиента, мне не надо долго объяснять, зачем я здесь оказался и чего, собственно, хочу, и это для всех удобно. Не надо начинать с нуля, достаточно воспользоваться примерными блоками диалогов с парикмахером или с продавцом, быстро отработав свою социальную роль клиента, и без хлопот получить то, за чем пришел.

Другое дело, что, ныряя из одной ситуации в другую, в конце концов можно запутаться по поводу того, кто же я такой на самом деле. Кроме того, отрабатывая такое множество социальных ролей и масок, я могу попасть в довольно-таки тяжелую историю, когда все эти маски начинают вести обвинительный или оправдательный диалог, а такое порой бывает. Ну например: сегодня я был не очень хорошим сыном, но я все же был неплохим христианином, говорят голоса ролей, а как начальник предприятия я совершил несколько промахов, а как муж из-за загруженности на работе не смог уделить достаточно времени жене… и так далее. Конечно, сам человек не формулирует для себя содержание голосов так отчетливо, за него это делают неосознанные и нечеткие мысли, но ситуация все равно остается расщепленной, шизофренической. Голоса ролей могут включаться все сразу, сбивать с толку, укорять, лишать сил, вставать препятствием в принятии правильного решения.

Оказавшись в мировом театре, его актеры (мы с вами) невольно отождествляются с вереницей социальных ролей, которые они исполняют. Меняя лики и функции как компьютерные картинки на экране, мы вживляем в свою личность субличности, которые тянут на себя одеяло, претендуя на неоправданное главенство и раздутую значимость. В фейсбуке можно найти людей, не имеющих отношения к политике, но ведущих себя как заправские политики, людей, не сведущих в ряде предметов, но судящих о них с завидной безапелляционностью, но это еще не самое парадоксальное в мировом театре. Удивительно вот что — удивительно, что люди, от которых в результате их положения во многом зависит жизнь многих других людей, даже не знают, кто они такие. Потому что, если, как мы уже увидели, социальные роли время от времени кончаются или заменяются другими, то это значит, что они не являются сущностью человека. И поразительно, что на вопрос «кто я такой?» те, кому властью доверено решать судьбы мира и возможность контролировать жизни других людей, ответить не могут. Невероятно, если вдуматься!

Кто отправляет людей в атаку? Кто решает уволить или принять на работу тысячи людей? Кто пишет учебники, по которым будет учиться подрастающее поколение? Нет ответа. Вернее, в качестве ответа вам опять-таки назовут социальную роль, не являющуюся сущностью человека: генерал, владелец холдинга, специалист по школьному образованию и так далее.

Но кто же мы такие, в конце концов, в этой неразберихе, сводящей с ума?

Это мучительный вопрос. Ответы на него в человеческой истории существовали самые разные. Одно из первых определений человека звучало как «двуногое без перьев». И тогда на вопрос, кто я такой, я мог бы ответить: «Двуногое без перьев». Забавно. Сократ говорил, что он не знает, кто он такой. Греческие трагики обходили этот вопрос, замечая лишь, что человеку лучше всего не родиться на свет, что это высшее для него благо. Ницше говорил, что человек — это больной зверь.

Но для чего нам нужен ответ на вопрос, кто мы? Я бы сказал так: чтобы выйти из иллюзий мирового театра, из его ложных идентичностей. Чтобы обрести в конце концов себя самих или хотя бы знать направление, на котором такое обретение происходит.

Для того чтобы остановить социальную шизофрению, надо ее по меньшей мере упорядочить, расставить приоритеты. Тогда, конечно же, социальные роли могут быть и удобны. Но произойдет это лишь в том случае, если, входя в метро, я буду знать, помимо того что я здесь пассажир, еще и кто я такой на самом деле. Хотя бы для начала на словах, хотя бы приблизительно. Мне нужно навести свою личность на резкость. Мне нужно сфокусировать свою психику. Иначе я продолжу быть иллюзорным субъектом в иллюзорном мире. Слепцом, по определению Евангелия.

Дар

Один из великих даров христианства заключается в том, что в нем содержится ответ на вопрос «кто я?». Ответ этот таков: я — сын Божий. В этом ответе моя идентичность наконец-то основывается не на вторичных признаках — мужчина, женщина, русский, армянин, француз, бизнесмен, военный, а на моей глубинной сущности. Вот она, моя точка сборки. Вот вокруг чего может расположиться мировая карусель всего остального. Я — жилец двух миров, и моим Отцом через Христа является неименуемый, всемогущий, любящий Творец всего.

Кому-то это удается пережить на духовном плане, кому-то — на интеллектуальном, совмещенном с верой, но точка отсчета нам дана. И теперь моя задача вживить в себя это знание о себе самом, применять его на практике в любой жизненной ситуации, не забывать о нем, если я хочу прожить жизнь в правде и творчестве, не теряя себя в мире, но, наоборот, с каждым днем обретая все больше.

Становясь на деле, а не на словах сыном Божиим, я начинаю совпадать с мировой гармонией Творения — как с ее духовной и невидимой сущностью, так и с миром физических тел и существ — со звездами, океанами, зверями, деревьями. Я превращаюсь в мост, по которому божественная творческая энергия приближается к миру и входит в него, внося гармонию и любовь в мир городов, гор, лесов и прежде всего людей, еще не нашедших своей основной идентичности, тех, что, полагаясь лишь на свой разум, продолжают разрушать землю, людей и природу. Я перестаю сходить с ума в мешанине социальных ролей, я способен прийти к ясности, способен действительно стать светом для мира.

Но на каком же пути обретается живое богосыновство? И каким образом?

Тут возможно множество ответов, но один из них, подтвержденный практикой, примерно таков.

Мы все с самого начала нашего пути с Богом знаем, что Бога надо просить о помощи в различных делах. И чаще всего это остается основным знанием в наших молитвенных отношениях с Творцом. Мы просим его о здоровье, о хорошей работе, о достойном спутнике жизни, о выздоровлении. Мы просим о наших родных, близких, о других далеких людях, находящихся в тяжелой жизненной ситуации. И это правильно. И я тоже так долго делал, я даже составлял списки имен людей, за которых следовало молиться. И я, делая это, конечно же, делал доброе дело, молился о них, прося Бога им помочь. Я делал это до тех пор, пока однажды меня не осенило. И тогда я впервые добавил к молитве «Господи, помоги тому-то, тому-то и тому-то» слова «и, если хочешь, сделай это через меня. Я готов приложить усилия, тратить время и поехать туда, куда Ты хочешь». Знаете, с тех пор мои списки имен резко сократились, а потом я уже держал их в памяти — имена тех людей, которым я готов был оказать реальную помощь, а не только благодушно о них молиться. Молитва прибавила в реальности, а я — в скромности, осознав средние свои возможности, которые, однако, были приняты Богом к сведению и начали давать неплохие результаты.

Итак. Мы просим Бога о помощи. И это хорошо для начала. Но сыновьями Божиими, немного выросшими и вошедшими в реальность духовного мира, мы становимся тогда, когда понимаем, что это Богу надо помочь. И что сделать это можем только мы. Статья под таким названием есть у замечательного духовного писателя Григория Померанца. Я не буду ее пересказывать. Отмечу лишь, что мир устроен так, что в нем есть вещи, которые для других людей Бог может сделать лишь через меня — помочь, дать информацию, поддержать, поделиться силами, надеждами, опытом духовного роста, каким бы скромным он ни был, и так далее.

Мои силы на этом пути, как я уже говорил, скромны. Но вот тут-то и происходит духовный парадокс. Именно на этом пути Бог мне, как Своему сыну, всегда прибавлял сил. Там, где Он через меня хотел помочь какому-то человеку, Он «не мерой давал Духа» и поддержки. Возможности расширялись, и силы, явно превосходящие мои, проявлялись от случая к случаю. И это серьезнейший опыт понимания, кто я такой в мире и кто мне Бог.

Конечно, не всегда все проходит так гладко. Я делал много ошибок и продолжаю их делать. Но у меня есть точка отсчета. Я знаю, кто я. Меня не закружит иллюзорная карусель мира. Я обрел идентичность и знание о своей первоначальной сущности. Я — сын Божий. И это поистине бесценный дар, который всегда со мной. Главное, не забывать о нем, а, забыв, вернуться к этому знанию, к самому себе.

 

Автор: Андрей Суздальцев
Фото: gettyimages.ru

 

Работает на Cornerstone