Тема
Совсем недавно в интернете мне довелось увидеть картинку, на которой была изображена гиена с пылающей шерстью, под ней стояла подпись «Гиена огненная». Художник проиллюстрировал игру слов.
Но что же означает слово «геенна»?
В русском тексте Нового Завета оно встречается 12 раз, и 11 из них — в прямой речи Иисуса Христа. В Его Нагорной проповеди геенна — символ той участи, которая ожидает грешников. Один из самых известных стихов — в Евангелии от Матфея (5:29): «Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну».
Для слушателей Христа выражение «ввержен в геенну» не было непонятным художественным образом, ведь в те времена тот, кто упоминал геенну, имел в виду совершенно конкретное место. Известно, что слово «геенна» в дословном переводе означает «долина сынов Еннома». Это место находилось к юго-западу от Иерусалима, и именно там в свое время нечестивый царь Ахав, а вслед за ним и весь Израиль приносили человеческие жертвы языческому богу Молоху (см.: 2 Пар 28:3). Однако в царствование благочестивого царя Иосии идолослужение было запрещено, а долина проклята: «И осквернил он Тофет, что на долине сыновей Еннома, чтобы никто не проводил сына своего и дочери своей чрез огонь Молоху» (4 Цар 23:10).
Так что к времени земной жизни Иисуса долина Енномова превратилась в городскую свалку, на которой сжигали мусор. Она была подобна тем «полигонам твердых бытовых отходов», что сейчас действуют на окраинах наших городов. Легко представить, как Христос, говоря о геенне огненной, мог даже указать рукой в ту сторону, где в небо постоянно поднимался дым и откуда ветер приносил специфический запах. Таким образом, городская свалка стала наглядной иллюстрацией участи, которая ожидает грешников.
Какие ассоциации появлялись у современников Господа при упоминании этого места? Видимо, помимо брезгливого чувства отвращения, возникающего при упоминании о свалке, они могли думать и о бренности всего сущего. Подобные мысли могут возникать и на кладбище, но там грустные мысли сопровождаются воспоминанием о некогда живших людях, чувством благодарности и благоговением. А вот на свалке нет места ни тому ни другому. Ведь тут уничтожается все потерявшее свое предназначение, сгорает невостребованное и ненужное. Поэтому образ геенны — это образ потери смысла существования, образ пустого и бесполезного бытия, образ отчаяния и уничтожения.
Но все эти образы актуальны не только для нашего посмертного состояния. Ад может захватить душу человека и по эту сторону жизни!
В этой связи можно вспомнить слова главного героя повести Достоевского «Записки из Мертвого дома». «Мне пришло раз на мысль, — говорит дворянин Александр Петрович Горянчиков, оказавшийся на каторге за убийство жены, — что если б захотели вполне раздавить, уничтожить человека, наказать его самым ужасным наказанием, так что самый страшный убийца содрогнулся бы от этого наказания и пугался его заранее, то стоило бы только придать работе характер совершенной, полнейшей бесполезности и бессмыслицы»1. Так герой Достоевского вдруг понимает, что существует нечто страшнее и ужаснее каторжного труда. Это труд, лишенный смысла! Пока то, что делает человек, пусть даже и каторжник, хоть кому-нибудь нужно, в нем теплится огонек жизни. Отними у него эту опору, и он будет уничтожен, ввергнут в геенну.
Подобные мысли высказывал известный австрийский психолог Виктор Франкл. Будучи евреем, он прошел несколько фашистских концлагерей, потерял там свою жену и родителей, но сам выжил. Его заключение длилось с сентября 1942 года по апрель 1945-го, и все это время ему помогало то, что позже он назвал упрямством духа. Франкл считал, что главной мотивирующей и движущей силой человека является смысл его существования! И даже в таком рукотворном аду, каким был концентрационный лагерь, человек должен открыть смысл жизни, сопротивления, страданий.
Виктор Франкл не только прозревал этот смысл для себя, но вместе с другими заключенными-психиатрами помогал узникам не впадать в отчаяние. Фактически в лагере втайне от СС была организована психологическая служба помощи. Позже в книге «Сказать жизни “Да!”: психолог в концлагере» Франкл так опишет тот опыт: «Мы должны были пробуждать волю к жизни, к продолжению существования, к тому, чтобы пережить заключение. Но в каждом случае мужество жить или усталость от жизни зависела исключительно от того, обладал ли человек верой в смысл жизни, своей жизни»2.
В другой своей книге «Доктор и душа» Франкл утверждает, что смысл жизни мы реализуем тремя способами. Во-первых, совершая ту самую общественно значимую деятельность, о которой говорит дворянин Горянчиков у Достоевского. Во-вторых, смысл жизни постигается в страданиях и испытаниях, которые мы проходим. Психолог считает, что человека делает человеком именно способность оказаться сильнее обстоятельств, пусть даже самых ужасных! И наконец, смысл жизни открывается в любви. «Любовь, — говорит Франкл, — это единственный способ постижения другого человеческого существа во всей глубине его личности. Никто не может полностью понять самую сущность другого человеческого существа до тех пор, пока не полюбит его. Посредством духовного акта любви он обретает способность видеть сущностные черты и свойства любимого человека; и даже более того, он начинает видеть то, что содержится в нем потенциально, — то, что еще не выявлено, но подлежит осуществлению. Кроме того, своей любовью любящий создает условия, которые помогают любимому воплотить эти возможности в действительность»3.
То есть не только любящий обретает смысл своего бытия, но и тот, к кому направлена эта любовь, вдруг осознает: мое существование имеет смысл хотя бы потому, что я нужен кому-то.
Однажды митрополит Сурожский Антоний произнес такие слова: «Мы настойчиво ищем признания, хотим, чтобы наше существование было принято, хотим места под солнцем — и тем самым встречаем отвержение, потому что наш ближний тоже хочет своего места, а часто и нашего! Так что большинство отношений содержат напор, утверждение, настояние: “Я хочу, чтобы ты меня видел, я хочу, чтобы ты меня принял”. В отношениях любви это требование излишне, потому что меня утверждает другой, следовательно, мне нет нужды утверждаться самому. Я существую, потому что я любим, а не потому, что требую признания»4.
Наверное, многие согласятся с митрополитом — если бы нас так любили, без всяких условий, целиком, мы тоже могли бы сказать: «Я существую, потому что я любим! В этом и есть смысл моего бытия...» Но многим ли из нас повезло быть настолько любимыми?
Этот вопрос тем более важен, что проблема наличия или отсутствия смысла жизни является одной из наиболее сущностных проблем современного человека. Тот же самый Виктор Франкл, выступая перед студентами в 1972 году, утверждал, что, согласно соцопросам, отнюдь не материальные ценности стоят на первом месте у европейской и американской молодежи. Лишь 16% респондентов заявили, что важнее всего в жизни для них делать деньги, а 78% опрошенных стремились прежде всего найти смысл и цель в жизни.
Так кто же может нас полюбить так, что наша жизнь обретет смысл?
В притче о блудном сыне, которой Иисус иллюстрировал отношения человека и Бога, самым радостным и светлым моментом является тот, когда вернувшийся домой непутевый и недостойный сын вдруг обнаруживает, что его отец все это время ждал и любил его! Именно в этот миг молодой человек обретает смысл своего существования, ведь он любим отцом и поэтому спасен от геенны пустого и бессмысленного бытия.
Когда я сам 25 лет назад уверовал в Христа, самым сладостным чувством и самым большим облегчением для меня было то, что отныне в моей жизни есть смысл, мне есть ради Кого жить, и эта жизнь не закончится бездарной пустотой.
Христос не только показывает рукой туда, где горящая свалка постоянно напоминает о пустоте нашего существования и о неминуемых последствиях такой жизни, но той же самой рукой Он готов прижать нас к Себе: «Твоя жизнь имеет смысл! Ведь Я так люблю тебя».
1 Достоевский Ф. М. Записки из Мертвого дома. Рассказы. – М.: Советская Россия, 1983. С. 40.
2 Франкл В. Сказать жизни «Да!»: психолог в концлагере.– М.: Альпина Нон-фикшн, 2009. С. 147.
3 Франкл В. Доктор и душа. — СПб.: Ювента, 1997. С. 260.
4 Митр. Сурожский Антоний. Оживший из мертвых. Доклад на Втором съезде православной молодежи в Западной Европе. — Дижон, 2 ноября 1974 года. http://www.mitras.ru/h_d/hd28.htm#1
Автор: Роман Усачев
Фото: gettyimages.org
