Тема
С грохотом захлопнулась дверь, и он остался один в тюремной камере. В неведении о причине ареста. В полной неопределенности о своем будущем. В полутемном, сыром, холодном настоящем. Примерно в таких красках описывает Дитрих Бонхёффер* начало своего заключения. Заключения, которому не суждено было завершиться при его жизни. Опыт двух лет, проведенных им в немецкой тюрьме, может стать примером прохождения человека через житейскую, экзистенциальную и личностную пустыню. Этот пример для нас драгоценен тем, что мы можем, «взирая на конец его жизни, подражать его вере».
Оказавшись в тюрьме, человек может быть захлестнут жалостью к самому себе. Причину своего одиночества он часто ищет вне себя: в нелюбви ближних, невнимательном отношении и предательстве окружающих. Тогда одиночество рассматривается как болезненное проявление, не имеющее смысла, а люди и обстоятельства, приведшие к нему, признаются виновными. Не понимая смысла страдания, сопровождающего одиночество, человек переживает тупик и заживо съедает себя в агонии самосожаления.
Образ тюремного заключения очень содержателен. Оно символизирует обстоятельства внешне стесненные, в которых человек лишается привычной свободы выбрать более легкий, более приемлемый для себя путь. Но эта же ситуация становится вызовом для его внутренней свободы.
Фактически человек остается наедине с самим собой. Вера в Божественное Провидение дает нам смелость говорить об одиночестве как о проявлении Божьей воли в отношении нас.
Одиночество обладает своим содержанием. Но мы не всегда готовы испытать глубину такого одиночества. Это для нас кажется небезопасным и потому болезненным. Отчасти потому, что настоящее экзистенциальное одиночество сродни смерти. Путь к нему похож на погружение в пустоту. А она архетипически воспринимается как отсутствие движения, повседневной суеты, будто привычная жизнь отступает на второй план, уходит в небытие. Поэтому человек стремится взаимодействовать с кем-нибудь или с чем-нибудь, лишь бы не допустить погружения во мрак и опустошенности одиночества.
Этимология слова «одиночество» указывает на отсутствие кого-либо рядом. Но это не молчание, не монолог. Это скорее диалог. В обыденности жизни у человека часто нет роскоши остаться наедине со своими мыслями. Ему трудно разобраться во внутренних конфликтах, не предаваясь им, а размышляя над ними. Повседневные заботы пленяют наше сознание. И если человек остается на таком поверхностном уровне, структура его личности не может быть сформирована. Подобно тому как бабочке требуются усилия для того, чтобы освободиться от кокона и чтобы ее крылья приобрели необходимые качества для полета, так и человеку требуется согласиться на одиночество — лишь там он встречается с самим собой, с Богом и со смертью. Без диалога с ними человеку не стать целостным.
«Встреча с самим собой» — устойчивое выражение, которое отсылает нас к самым основам личностной самоидентификации. Оно имеет резкую эмоциональную окраску: понятие «встреча» означает событие, прорыв в привычный уклад жизни кого-то иного, подобный прозрению. Но это показывает, что мы не знаем себя настоящих и каждый день скрываемся под масками. Мы надеваем их, когда играем в обществе те или иные роли, стремимся произвести впечатление и т. д. Но и наедине с собой мы облекаемся в свой привычный образ. Мы хотим видеть себя лучшими, чем мы есть на самом деле. Потому что не соответствуем своим ожиданиям. По сути, маски дают иллюзию полноценной жизни и видимость подлинного бытия. Наши маски — это кожаные ризы Адама, без них мы чувствуем себя нагими. А с ними надеемся выжить перед лицом небытия.
Поэтому встреча с самим собой — это смирение со своей немощью. Это умаление себя, признание своей зависимости и незащищенности. Это встреча с собой настоящим. Но только к настоящему обращается Бог. И лишь в таком состоянии Его голос можно услышать. Именно поэтому одиночество — это диалог.
Пример такого диалога мы видим в жизни библейского пророка Илии. Он оказался в опале и был отторгнут обществом. Илия был огорчен из-за того, что народ отступил от Бога, а попытки пророка изменить такое положение вещей ни к чему не привели. Илию снедала ревность по Богу и просто страх за свою жизнь. Отчаяние захватило пророка, и он шел в пустыню, чтобы предаться там унынию: «Будущего нет!» И в этот момент Бог обращается к Илии: «что ты здесь?» «Я люблю Тебя! Но эта любовь привела меня к одиночеству», — отвечал Илия. Далее следует одно из самых замечательных откровений Бога о Себе Самом. Яхве приоткрывает пророку тайну Своего Провидения, Своего действия в человеческой истории. И призывает Илию стать соработником.
И наконец, есть врата, в которые человек входит в полном одиночестве, — это встреча со смертью. Мы можем быть рядом с умирающим и разделять с ним его страдание. Но перед этими вратами мы отступаем, оставляя его один на один с таинством смерти. Ужас и трепет души вряд ли может быть познан и описан. Множество мыслителей в истории пытались подготовить человека к смерти. Но ни призывы стоиков встретить ее с открытым забралом, ни Эпикуровы слова «Когда есть я — смерти нет, когда есть смерть — меня нет» в этот час не утешают.
Сон часто сравнивают со смертью. Мы закрываем глаза, подводя черту прожитому дню и принося к ней груз того, от чего не смогли освободиться, — суетных забот, обид, неразрешенных конфликтов, ненависти, гнева. А может быть, благодарности, благословения и радости. Недаром в исторических церквах большое внимание всегда уделялось словам и мыслям, с которыми человек отходит ко сну.
Каждому из нас предстоит однажды встретиться со смертью и в полном одиночестве перед ней держать отчет. И дай нам Бог научиться любить, чтобы с трепетом и упованием в этот час предать свою жизнь и душу милосердию Божьему. Тогда уже мы дерзнем задать вопрос: «Смерть, где твое жало?!»
*Немецкий протестантский богослов. В 1939 году в разгар национального и идеологического гонения в фашистской Германии вернулся в Берлин из Америки, считая правильным разделить судьбу своего народа. Служил пастором. В апреле 1943 года арестован по подозрению в причастности к заговору против Гитлера. После двух лет заключения в тюрьме, а затем в концлагере казнен за месяц до капитуляции Германии.
Автор: Всеволод Погасий
Фото: из архива ХЦ «Возрождение»
