Искусство

В поисках первозданной красоты

Ирина Языкова
Журнал/Архив/Номер 43/В поисках первозданной красоты

В поисках первозданной красотыДжон Эверетт Милле. «Христос в родительском доме», 1850 г.

Братство прерафаэлитов было основано в 1848 году группой молодых художников, студентов Королевской академии искусств. Программа его заключалась уже в самом названии: «прерафаэлиты» означает «до Рафаэля». Рафаэль и Высокое Возрождение в целом считались эталоном в академии, но молодые художники решили обратиться к творчеству более ранних периодов, еще «не испорченных» средневековых изографов и «наивных» итальянских мастеров XIV–XV веков. Смысл этого был не в подражании иконе или стилизации под средневековые примитивы, а в попытке вернуться к высокому и одновременно простому пониманию творчества, которое было характерно для художников до эпохи Возрождения.

Поначалу братство было тайным, его члены просто ставили буквы PRB на своих картинах, что обозначало «тайное братство прерафаэлитов». А началось оно со знакомства Данте Габриеля Россетти с Хольманом Хантом и Джоном Милле. Сошлись они на любви к искусству, поэзии и истории, и у них возникла мысль создать братство свободных художников, которые будут писать не по заказу, а по вдохновению свыше, как писали старые мастера. Прерафаэлиты отказались от академической «кабинетной» живописи и стали работать с натурой, писать на природе. Моделями им служили друзья и родственники. Художники экспериментировали с техникой живописи, например на загрунтованный холст наносили слой белил, убирали из него масло промокательной бумагой, а затем поверх белил писали полупрозрачными красками. Это отдаленно напоминало средневековый способ письма по левкасу и давало возможность добиваться яркости и свежести цвета. При этом новая техника оказалась устойчивой и долговечной, работы прерафаэлитов сохранились в первозданном виде до наших дней.

В 1849 году Братство прерафаэлитов впервые показало свои картины на выставке. Критика отнеслась к ним враждебно, газеты писали о бунтарях, порочащих высокое звание художника, их ругали за грубую живопись и слишком вольные трактовки. Но неожиданно на их защиту стал знаменитый английский критик Джон Рёскин, сумевший понять молодых художников. Более того, он помог прерафаэлитам сформулировать и философски осмыслить их идеи. Провозглашая принцип верности природе, Рёскин писал: «… мы любим свои творения больше, чем Его (Бога), мы ценим цветные стекла, а не светлые облака… И, выделывая купели и воздвигая колонны в честь Него… мы воображаем, что нам простится постыдное пренебрежение к холмам и потокам, которыми Он наделил наше обиталище — землю». К той же верности природе, к естественности и простоте стремились и прерафаэлиты.

В поисках первозданной красотыДанте Габриеле Россетти. «Ессе ancilla domini», 1850 г. Но критика видела в простоте грубость, в естественности — примитивность, в первозданности — отсутствие культуры. И потому каждое полотно прерафаэлитов, выставленное на публичное обозрение, вызывало скандал. С особенным пристрастием викторианская Англия относилась к священным сюжетам, в которых все должно было быть «чинно, благородно, возвышенно и прекрасно».

Например, много шума наделала картина Джона Эверетта Милле «Христос в родительском доме». Критики писали, что она слишком натуралистичная и приземленная. Даже Чарльз Диккенс назвал картину «низкой, гнусной, омерзительной и отталкивающей». Действительно, у Милле Иосиф — грубый, простой ряботяга-плотник. Его станок, рубанок, гвозди, стружки — такие же, как в любой плотницкой мастерской. Художник, стремясь к реализму и правде, писал фигуру Иосифа с реального плотника, а его голову — со своего отца. Милле хотел показать, в какой бедной и простой обстановке был воспитан Спаситель. При этом ему важна и простота человеческих отношений: Иосифу помогают его дети, старшие братья Иисуса, тут же присутствуют Мария и ее мать Анна, бабушка Иисуса. Сквозь открытую дверь видны овцы в загоне. Но в картине ярко выражен и символический пласт. На переднем плане изображен Иисус, Он показывает Матери пораненную гвоздем руку: тут явный намек на распятие Христа. Овцы жмутся к дому, чуя доброго пастыря. Мария стоит на коленях, утешая Сына, словно оплакивая Его или молясь. Справа мальчик несет чашу с водой, в которой угадывается Гефсиманская чаша.

При внимательном рассмотрении картина оказывается глубоким прочтением Евангелия, в котором многое недосказано. Художник как бы восполняет пропущенные страницы, пытаясь представить детство и отрочество Спасителя. Но именно это и шокировало добропорядочных англичан. Скандал имел такой резонанс, что королева Виктория потребовала доставить полотно в Букингемский дворец, чтобы самолично ознакомится с ним. Испугавшись такой реакции, Миллес изменил название картины на «Плотницкую мастерскую».

В том же, 1850-м, году Данте Габриеле Россетти выставил картину «Ессе ancilla domini» (лат. «Се раба Господня») на тему Благовещения. И эта картина вызвала шок нестандартностью трактовки Евангелия. Все здесь слишком просто: бедная комната, на деревянной кровати, прижавшись к стене, сидит юная Мария, она застыла в испуге, увидев перед собой юношу в белом хитоне. Нимб над его головой и языки пламени под ногами указывают на то, что это небесный посланник. Архангел Гавриил держит белую лилию, жестом руки он словно останавливает все сомнения Марии. Над рукой парит белый голубь — символ Святого Духа. Рядом с ложем Марии — станок с вышитой лилией на алой ткани, что свидетельствует о готовности Девы принять Благую Весть. Позади Марии синяя ткань, что также символично: она оказывается между синим и красным, между божественным и земным, и все это в ней через миг соединится. Картина подверглась уничтожающей критике: ее посчитали упрощенной и лишенной священного благоговения. На самом деле Россетти хотел показать не мифологическую сцену, где все «небесно-божественно», а живую реакцию простой девушки на реальное чудо.

В поисках первозданной красоты«Кентерберрийские рассказы». Издание Морриса Отрицательное отношение критики не останавливало молодых художников. Они искали вдохновения в Библии, в произведениях итальянских поэтов, прежде всего Данте, английских поэтов — Шекспира и Мильтона, в забытых средневековых легендах и балладах. Причем дух Средневековья с его верой и героикой находил отражение не только на полотнах художников, они сами писали стихи, издавали виртуозно оформленные книги, изготавливали красивые предметы быта — от мебели и одежды до обоев и витражей. Прерафаэлиты стремились всю свою жизнь пропитать красотой.

В 1853 году Братство прерафаэлитов пережило кризис. Джон Милле не выдержал постоянной критики, покинул братство и стал членом Королевской академии. Хант отправился на Ближний Восток искать места, описанные в Ветхом Завете.

Вскоре начался новый этап. Два молодых студента Оксфорда — Уильям Моррис и Эдвард Бёрн-Джонс — пригласили Россетти участвовать в издаваемом ими журнале. Постепенно Россетти уступает лидерство Бёрн-Джонсу, который внес новую струю в живопись прерафаэлитов, направив ее в более декоративное и литературное русло.

«Благовещение» Бёрн-Джонса сильно отличается от «Благовещения» Россетти. В нем уже нет наивной непосредственности, ее заменили стилистическое изящество и колористическая изысканность. Этот поворот виден и на его ангелах, в которых художник, желая показать совершенство и красоту, доходит почти до суперреализма.

В 1861 году Уильям Моррис создает фирму по производству предметов декоративно-прикладного искусства «Моррис, Маршалл, Фолкнер и Ко». Фирма делает рисунки для витражей и обоев, деревянных украшений, расписывает мебель. Эта была свободная ассоциация, где все участники имели равную долю в доходе. Мастерская Морриса много сделала для возрождения прикладного искусства, для создания эстетики повседневного быта. В мастерских Морриса все производилось вручную. Прерафаэлиты отвергали машинное производство, мечтали о гармонии физического и интеллектуального труда. С помощью красоты и искусства они пытались преобразить общество. Свой идеал они видели в Средневековье. По их мнению, средневековый мастер, совмещавший в одном лице ремесленника, конструктора и художника, поднимался до уровня творца и тем самым исполнял возложенную на него миссию Высшего Творца и Художника.

В поисках первозданной красотыЭдвард Бёрн-Джонс. «Благовещение». фрагмент В 1875 году Россетти, Морриса и Бёрн-Джонса пригласили сделать роспись и внутреннюю отделку Банкетного зала в Оксфорде. Художники работали бесплатно, администрация только взяла на себя расходы по их содержанию. Это была первая их проба по преобразованию обычного пространства в пространство красоты и смысла.

В 1890 году Моррис организовал издательство, в котором, опираясь на традиции средневековой книжности, прерафаэлиты пытались найти единый стиль оформления страницы книги, ее титульного листа и переплета. Лучшее издание Морриса — «Кентерберрийские рассказы» английского поэта Чосера. Кажется, что эта книга пришла из Средневековья: затейливые буквицы, заставки, поля украшены вьющимися растениями, изящные миниатюры, да и сам шрифт выглядит как рукописный.

Судьбы членов Братства прерафаэлитов сложились по-разному. Потеряв любимую жену, Россетти пытался покончить с собой. Разбитый параличом, он умер в 53 года. Уильям Хант вынужден был покинуть Англию. Джон Милле, став академиком, писал заказные картины. Бёрн-Джонс, пожалуй, был самым благополучным, его искусство получило признание, он был удостоен ордена Почетного легиона. Но в его произведениях стилистика прерафаэлитов утратила простоту и первозданность, в них появился изощренный эстетизм и преизбыточность красоты, они порой вызывают ощущение приторности, словно перезрелый плод.

И все же молодые английские романтики вписали свое слово в историю, их влияние на развитие искусства бесспорно, они предвосхитили стиль модерн, из их творчества вырос европейский дизайн, они изменили отношение к иллюстрированной книге, даже в моду внесли немало изменений. Отголоски искусства прерафаэлитов можно увидеть и в русском искусстве, например в полотнах Васнецова и Нестерова.

 

Автор: Ирина Языкова
Фото: wikipedia.org


Работает на Cornerstone