Взгляд
При сем сказал им притчу: никто не приставляет заплаты к ветхой одежде, отодрав от новой одежды; а иначе и новую раздерет, и к старой не подойдет заплата от новой.
Лк 5:36
Неотъемлемой частью быта человека и его культуры была одежда. Прическа, макияж, пирсинг, тату, аксессуары вместе с нарядами были элементами невербальной коммуникации, своеобразной системой знаков, позволяющей своим внешним видом рассказать людям о себе и помочь понять другого. В традиционном костюме, как и в языке, по утверждению этнографов, сильнее всего отражается национальный характер. Выглядеть особым образом означало одновременно принадлежать к своему народу, своей культуре, а внутри этноса — к определенному классу или социальной группе. Однако, исследуя историю внешнего вида человека разных времен и народов, можно выделить общие тенденции, точнее, общие темы, о которых говорили языком моды.
Внешний вид женщины должен был сообщать о ее здоровье, способности к деторождению, а внешний вид мужчины — о его состоятельности, возможности содержать семью и защищать ее. Румянец на щеках и красные губы свидетельствовали о здоровье девушки, а вкупе с красивым целомудренным нарядом делали ее желанной спутницей жизни. Когда в Европе эпохи Возрождения свирепствовала чахотка, была мода на пышные формы, а позднее, когда ожирение рассматривалось как признак нездоровья, в моду вошла стройность.
В настоящее время мода становится универсальной, глобализация сметает каноны традиционных культур, от Америки до Японии, от Исландии до Австралии миром моды правят единые бренды: зародившись в одном из регионов земного шара, они мгновенно охватывают все континенты. Моде сегодня, как и любви, «все возрасты покорны». Даже ребенок в возрасте двух-трех лет становится активным потребителем, делающим свой выбор. Идеи национальной или сословной идентичности в моде ушли в далекое прошлое. Наряд используется прежде всего для того, чтобы заявить о себе как о личности. А вот показать себя с привлекательной стороны для вступления в брачные отношения становится необязательным, чаще, наоборот, подчеркиваются сексуальная свобода, независимость и самодостаточность индивида. Мода становится выразительницей самых разных социальных и психологических проблем в обществе. Женский пиджак, скроенный Ивом Сен-Лораном, стал манифестом эмансипации, отражающим вхождение женщины в деловой мир.
И наконец, мода стала индикатором духовного состояния общества. Черные ногти, трупная синева под глазами, всклокоченные волосы, утыканная гвоздями одежда из черной кожи свидетельствовали о моде на сатанизм в молодежной среде. Депрессивная, в розово-фиолетово-черных тонах виктимность1 эмо органично дополняла устрашающую, мрачновато-стальную агрессивность готов. Эти тенденции проникали и в мир высокой моды. Мастера haute couture изящно включали элементы депрессивности и чертовщинки в свою стилистику. Можно сказать, что мода на безобразное потеснила моду на красивое, перевернув привычную иерархию эстетических категорий.
Еще один неожиданный переворот в мире моды: сегодня моду на богатство и роскошь сменила мода на бедность. Самым ярким символом нищеты была латаная-перелатанная одежка. Конечно, как полноправный элемент одежды заплата появилась не сегодня. Но в движении хиппи заплата не была элементом эстетики, она была элементом протеста. А еще раньше, в народной комедии дель арте, заплаты в виде ромбов украшали костюм Арлекина. Однако родившаяся в то время лоскутная техника бедняка, пэчворк, была призвана скрыть бедность, сделав ее нарядной. Это еще не было модой на нищету. Сегодня заплаты и дыры становятся элементом эстетики новых тенденций в мире высокой моды.
Странная мода на спущенные штаны, стянутые спереди носовым платком, продетым сквозь брючные петельки для ремня, выражает солидарность африканцев с заключенными собратьями, которых в тюрьме лишали ремней. Не по росту большие майки и штаны подростков из уличных банд — результат донашивания одежды за отцами и старшими братьями — и гранжевые2 тряпки панков отшивались из меха и натурального шелка; дешевая броская бижутерия девочек из беднейших гетто подделывалась в золоте, украшалась бриллиантами и становилась гвоздем престижных коллекций. Бедность стала пространством заимствования идей для мира моды богатых.
Охватили эти идеи и ювелирное искусство. Фирма frey wille выпускает украшения в виде бижутерии, браслет, покрытый эмалью, расписанный в стиле Климта3 или Хундертвассера4, может носить и человек низкого достатка, и богатей. Невидимая глазу разница заключается в том, что в первом случае это будет алюминий, а во втором — белое золото или платина. Фирма Louis Vuitton шокировала всех дорожной кожаной сумкой, декорированной под клетчатую сумку «челнока», и небольшой изящной дамской сумочкой, будто бы сшитой из дешевого ситчика в цветочек, а на самом деле, при ближайшем рассмотрении, сделанной из отлично выделанной кожи. Такая игра в бедность выглядит скорее как пародия: мы достаточно богаты, чтобы позволить себе артефакты культуры бедных.
Затянувшийся глобальный экономический кризис, как своего рода страшный суд, заставил по-иному взглянуть на мировые проблемы человечества. Образ Искупителя, не имеющего места, «где главу преклонить», стал снова ведущей темой культурной жизни общества. Призыв к социальной справедливости, дискредитированный коммунистическими идеями XX века и считавшийся почти неприличным, зазвучал с новой силой. Новые тенденции в мире современной моды возникли во время кризиса. Возможно, что они продиктованы страхом перед размахом социальных волнений. Сегодня протестная уличная мода, служащая лишь вдохновением для оригинальных фэшн-идей, пусть робко, но уступает место подлинной скромности, отражающей стремление в буквальном смысле носить зримые «бремена друг друга». Исчезают логотипы брендов, их присутствие в дешевых китайских подделках говорит о дурном вкусе. Эту моду нередко называют модой смирения. Тенденция — к практичности, недорогой универсальности, простоте. Поэтому одеваться бедно, носить старое, выглядеть бесхитростно — это как-то даже комильфо.
Этот принцип становится стилем жизни многих состоятельных людей: умеренность в повседневной жизни, экономное расходование природных ресурсов, продуманная, непоказная благотворительность. Скромность в быту — главная черта новой моды, разрушающей классовые и расовые перегородки. Кичливость нуворишей, соревнующихся в стоимости одежды, убранства своих особняков и яхт, вызывает сегодня недоумение и насмешку. Роскошь стала неприличной.
Можно считать это духом времени или данью моде, тем более что о всплеске моды на Христа и христианство сегодня говорят многие культурологи. Можно говорить о том, что таковы новые принципы светскости, политкорректности и гуманизма. Интересно понять другое: что самому христианину делать в мире моды? Как вести себя среди этой порабощающей стихии, жестоко наказывающей общественным осуждением непокорных ей?
«Вы куплены дорогою ценою; не делайтесь рабами человеков», — говорит апостол Павел (1 Кор 7:23). Искупительная жертва ценою крови Христовой делает нас свободными от рабства греху, от рабства духу века сего. Благая Весть для христианина состоит и в том, что он свободен от обезьянничания, а именно так и можно назвать зависимость от моды. Но не должно существовать и какой-то специальной религиозной моды для верующих людей. Господь осуждает фарисеев именно за это, говоря: «…все же дела свои делают с тем, чтобы видели их люди: расширяют хранилища свои5 и увеличивают воскрилия6 одежд своих» (Мф 23:5). В конечном итоге Христос уподобляет фарисеев раскрашенным гробам, красивым снаружи и полным мерзости внутри (см.: Мф 23:27). Одежда христианина должна быть практична, удобна, скромна и целомудренна, свободна для творчества, раскрывающего внутреннюю красоту человека, смыслом жизни которого является жертвенность, а деятельностью — служение.
Автор: Петр Коломейцев
Фото: из архива ХЦ «Возрождение»
