Тема
Я редко приезжаю в свой родной город. Как и многие молодые провинциалы, я уехал оттуда, подхваченный центростремительным потоком трудовой миграции, более десяти лет назад. Мне не хочется возвращаться.
Дело в том, что, приезжая туда, я хожу по улицам оглядываясь. Предпочитаю бывать там как можно реже, опасаясь встречи с одним человеком. Казалось бы, ерунда, прошло больше десяти лет, я изменился, все мои знакомые разъехались, кто-то умер, кто-то сел в тюрьму. Вот и о человеке, встречи с которым я боюсь, уже давно нет ни слуху ни духу. Однако я боюсь. Я боюсь этой встречи, так как последняя встреча с ним оставила во мне только страх. Боюсь, так как чувствую, что не было с момента той, последней, встречи в моей жизни опыта, способного полностью подготовить меня к новой встрече с этим человеком. Путешествовал, управлял, писал, воспитывал ребенка, попадал под прицельный огонь андижанских солдат, а к встрече этой, чувствую, не готов. Боюсь ее. Боюсь, тем более что нет абсолютно никаких гарантий того, что встреча не состоится. Все может быть. Люди редко исчезают бесследно.
Вот почему я не люблю приезжать в свой город. Я понимаю, что новая встреча может произойти, а я не готов к ней. Пока не готов. Конечно, этот страх нельзя назвать паническим. Бог, в которого я верю, меняет меня. Узнавая Его верность и Его характер, я учусь доверять Ему. Взрослея, общаясь с разными людьми, переживая разные ситуации, я становлюсь все более и более подготовленным к этой встрече, если она произойдет. Но положа руку на сердце я все еще боюсь. Впрочем, осознавая этот страх, я борюсь с ним.
Есть и еще один важный момент, который связан с моим страхом: я научился видеть и понимать страх других людей. Уже давно я стал замечать, что люди, окружающие меня, также боятся встречи. Очень многие люди смертельно боятся встречи с тем, кого они привычно отождествляют с Богом. Человечество сжилось с ожиданием того, что давно уже емко и сильно названо Страшным Судом. Не Личность видится в конце пути, а Суд, который будет вершить эта Личность. Эпоха за эпохой творцы подбирают зримые (а потому уменьшающие страх) образы для этой встречи: иконы с фрагментами Страшного Суда сменяются романами, катастрофами и апокалиптического сюжета фильмами. Эпоха за эпохой провидцы пытаются отсрочить Страшный Суд: меняются даты и даже места, где он должен произойти. Лучшие умы находят аргументы в пользу того, что Суда не будет. Но люди ждут. Ждут и боятся. А вы-то сами не боитесь того, что все это однажды закончится?
«Андрей повернулся на спину и некоторое время изучал тусклый желтый плафон на потолке.
— Петр Сергеевич, — сказал он, — а вы когда-нибудь думали, куда мы едем?
— У тебя что, — спросил Петр Сергеевич сквозь пищу, — неприятности, да? Наплюй.
— Ну все-таки. Куда?
— Ты чего, сам не знаешь?
— Вам что, сказать трудно?
— Да нет, не трудно.
— Ну так скажите. Куда мы, по-вашему, едем?
— Куда, куда. Тебе что, услышать хочется лишний раз? Ясное дело, куда. К разрушенному мосту. Что ты себе смолоду... голову забиваешь, Андрюха?»1
Образ Страшного Суда существует практически столько же, сколько существует человек. Поколение за поколением умирает в страхе и ожидании. Вера в Бога для многих деформировалась в мучительное ожидание страшной встречи, встречи, когда каждый из нас будет судим и не сможет оправдаться. Страшно, очень страшно жить, зная, что сто процентов людей умирают, и там, за гранью земной жизни, всех нас может ожидать яростный Судья, суровое сукно его стола, грязные дела наших жизней и беспощадный приговор Божьего гнева.
Конец света неизбежен. Говорят, время в двенадцать остановится. Суд, последующий за концом, не обещает быть мягким, он видится страшным. И хотя, как пел Высоцкий, хочется верить в то, что «есть чем оправдаться пред Всевышним», в моменты трезвости по отношению к самому себе понимаешь: оправдаться нечем. Жил грешно, а умер… Дай Бог, чтобы хоть умер не постыдно и нелепо. Что потом? Ад? Мука? Неизвестно. От этого страх. Поскольку с причиной страха, со Страшным Судом, бороться бесполезно, боремся с самим страхом.
Пророки и провидцы, махатмы, новые апостолы предлагают симулякр: вручную, как в компьютерных играх, моделируют конец света, пугают, а он и не наступает. Жизнь перезагружается, а там — знакомые все лица. Ну не страшно уже? Ведь не страшно больше?
Забыть о смерти и суде очень хорошо помогает суета. Дьявольское, как говорится, поспешение. Занятость, которая «тиранит нас», алкоголь после работы, служебные романы прикрывают глаза усталостью и цинизмом: не думай, просто не думай, закрой глаза и отвернись к стенке. Завтра будет просто новый день, просто новый день, просто еще один новый день, и так до бесконечности. Однако ожидание конца остается, страх неизбывен, вопрос висит в воздухе дымом из крематория. Что же там, за разрушенным мостом?
Там Суд. Но там же и Встреча. Действительно, сто процентов людей умирает. Правда, суд обещает быть страшным. Конечно, надеяться нам особо не на что. Надеяться не на что. Но можно надеяться на кого-то. Страх, порождаемый неизвестностью и неготовностью, может уступить место надежде и даже желанию скорейшего конца, если там, за гранью, мы ожидаем встречи с Богом. Это Он творит суд. Это Он знает времена и сроки приближающегося конца. Это Он. Тот, кто «милость Свою превознес над судом», Тот, кто «кроток и смирен сердцем». Он — Лев, но Он и Агнец. Опасен ли Он? Конечно. Добр ли Он? Безусловно. Эти парадоксы формируют для нас образ Судьи всех, Бога. Бога Библии, Бога истории, Бога суда и Бога милости. Такой образ, такая Личность может страшить, но может и притягивать. Все зависит от отношений. Это важно: не от моего отношения, так как можно сколько угодно моделировать симулякры по своему вкусу и предпочтениям, а от отношений — моих личных отношений с Богом.
Если встреча с Богом происходит уже при жизни, тогда Суд не страшен. Если отношения с Христом уже сейчас меняют мой разум, тогда конец света будет только началом. Если уже сейчас я пусть «гадательно, через тусклое стекло», но все же ощущаю в тихой молитве перед причастием Божью реальность, то Страшный Суд для меня не есть ли встреча с Богом?
«Мне ведомо, что близок день Суда,
И на суде нас уличат во многом,
Но Божий Суд не есть ли встреча с Богом?
Где будет Суд — я поспешу туда!»2
1 Пелевин В. О. Желтая стрела.
2 Нарекаци Г. Книга скорбных песнопений.
Автор: Денис Гореньков
Фото: wikipedia.org
