Тема
Девочка в маминых туфлях на каблуках старательно выводит буквы на доске и строго обращается к сидящим вокруг куклам: «Внимательно списывайте! Не отвлекайтесь!» Что для нее значит быть учителем? Откуда строгие нотки в ее голосе? Почему в роли учеников она предпочитает игрушки?
Школа вызывает у людей разные ассоциации, воспоминания. В основном вспоминаются последние классы, экзамены, компании, сложный клубок отношений, попытки подростка «оценить» учителя, настойчивость родителей, побуждающих ребят учиться и добиваться хороших оценок, чтобы поступить. Недавно вышедший на экран сериал «Школа» хорошо показывает эту действительность с точки зрения подростка, остро ощущающего лицемерие и фальшь мира взрослых и в стремлении противостоять ему окунающегося во взрослую жизнь: «У меня все будет иначе!» Вызов окружению, социальному устройству и самому себе, испытание на прочность и истинность — лейтмотив подросткового возраста. Именно поэтому «Школа» вызвала бурное обсуждение в СМИ. Некоторые были поражены откровенностью, с которой показана жизнь подростков в школе, другие указывают на обилие негативных сторон, без проблесков. Тяжесть в душе оставляет не столько то, каким приземленным предстает на экране мир, в котором существуют ученики, сколько то, что учителям нечего противопоставить их натиску и цинизму.
Дети обладают исключительной нравственной проницательностью и видят взрослых насквозь. Они нацелены на выяснение главного. Взрослым нужно услышать этот вопрос, читаемый в пытливом взгляде ребенка: как жить, как быть человеком?
Сегодня мы далеко ушли от идеалов образования прошлого, когда нравственное развитие было целью, а все остальное — лишь приложением к этому, подтверждением мудрости духовной. Древние видели смысл образования в том, чтобы научить человека делать не только умное, но лучшее и доброе в своей жизни. Выдающийся немецкий психолог и педагог Иоганн Фридрих Гербарт1 утверждал, что «достоинство человека не в знании, а в желании, последняя же, конечная цель образования лежит в добродетели. Но добродетель есть идеал, приближение к нему есть нравственность». Классик русской педагогики Константин Дмитриевич Ушинский2 писал: «Влияние нравственное составляет главную задачу воспитания, гораздо более важную, чем развитие ума вообще, наполнение головы разными познаниями и разъяснение каждому его личных интересов». Петр Федорович Каптерев3, видный педагог России, открыто признавал, что «прогресс в знаниях и умственном развитии без прогресса в добрых нравах и нравственности есть регресс».
Особенность нравственного воспитания состоит в том, что для нравственности недостаточно быть заученной или понятой умом, она должна быть прожита и обретена человеком. Поэтому она перенимается, впитывается от другого человека, сумевшего реализовать свои нравственные принципы в собственной жизни. Только духовный и высоконравственный человек может воспитать человека, развитого в духовном и нравственном отношении.
Основная трудность нравственного воспитания заключается в том, что оно немыслимо без самовоспитания. Духовность и нравственность не могут быть достигнуты раз и навсегда. Павел Петрович Блонский4 замечает: «Нравственность не есть нравственное самодовольство (“Я уже достиг идеала!”), но самый процесс нравственной жизни… Настоящая, подлинная нравственность есть стремление к нравственности». Нравственный человек всегда трудится над собой, способен признавать недостатки и стремиться к лучшему. Этот процесс не происходит естественно, подобно жизни растения: если семя бросили в почву и поливают, оно растет. Для развития необходимо усилие воли, поиск истины, выход из зоны комфорта. Это находится в явном противоречии со стремлением человека к комфорту внутреннему и внешнему, так явно пропагандируемому сегодня. Комфорт — наслаждение и покой, развитие — неуспокоенность и преодоление себя и обстоятельств. И то и другое в сочетании порождают лестницу возрастания, чередование скачков развития и зон отдыха. Пока они работают поочередно, процесс роста идет, когда зона отдыха затягивается, рост прекращается, нравственность подвержена естественному скатыванию вниз.
Один из способов постоянно находиться в процессе роста — исполнение простой евангельской заповеди «Возлюби Бога и ближнего, как самого себя». Обращенность человека к себе приводит его к застою и потребительскому отношению к жизни, обращенность вовне направлена к Высшему, к другим, что, в свою очередь, неизбежно приводит к развитию и росту.
Индикатором внутренней обращенности человека служат мотивы, определяющие его поведение. Почему я живу так, как живу? Я вынужден? Меня заставляют, или я выбираю так жить? Учителю же время от времени полезно задавать себе вопрос: почему я учу?
Среди всевозможных мотивов поступков можно выделить два ведущих — страх и любовь. Очень часто реакция учителя продиктована страхом за свой авторитет, за свою личную безопасность. Какой бывает реакция учителя, если ученик не слушает, если задает каверзные вопросы, если не поддается общей дисциплине? Естественным импульсом является страх или его спутник — гнев. Способны ли мы достойно справиться с ситуацией? При опросе детей, какие качества они ценят больше всего в родителях, самообладание получило наибольшее количество баллов. Критические ситуации проверяют нас на истинность и целостность: согласуются ли наши слова и дела?
Страх уводит от внутреннего поиска, сея тревогу и волнение за собственную безопасность. Охваченный страхом человек не способен нормально жить и действовать, он пытается только защититься и вернуть себе покой. Маленький ребенок в ужасе мчится из темноты к маме: «Мне страшно!» Пока мама не успокоит и не включит свет, ни о какой игре или творчестве ни идет и речи. Подобно этому и взрослый человек, охваченный страхом, не способен к плодотворному и свободному труду, он ограждает себя стеной равнодушия и формализма.
Если мотивом действия является любовь к Богу и людям, то она раскрепощает и снимает страх. Апостол Иоанн пишет: «В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершен в любви» (1 Ин 4:18). Любовь преодолевает страх ради любимого. Нет среди учителей лучше тех, кто любит своих учеников. Их открытость и жертвенность вызывают искреннее удивление и восхищение. Они не следуют за естественным желанием наказать, побороть, заставить ученика замолчать. Они удовлетворяют внутреннюю потребность маленького человека в безусловной любви и способны являть ее не только в благоприятных, но и в кризисных ситуациях. Они показывают детям выход в иную реальность, являя собой пример настоящего человека в самом высшем его назначении.
Один пожилой учитель объяснял молодым педагогам: «Я призываю детей к добру и предупреждаю о жизненных проблемах и ошибках не в расчете на то, что в своей жизни они не повторят их. Я хочу, чтобы они знали, к кому можно прийти, после того как они их совершат…»
1 Иоганн Фридрих Гербарт (1776–1841) — немецкий философ, психолог, педагог, один из основателей научной педагогики.
2 Константин Дмитриевич Ушинский (1824–1870) — российский педагог, основоположник научной педагогики в России.
3 Петр Федорович Каптерев (1849–1922) — российский педагог и психолог.
4 Павел Петрович Блонский (1884–1941) — советский философ, педагог и психолог.
Автор: Татьяна Горбачева
Фото: ИТАР-ТАСС
